Сара Дуглас - Боевой Топор [Искупление Путника]

Фарадей опустила Ширу на землю. Наклонился и Раум. Когда он выпрямился, Фарадей удивленно вскинула брови: шаман держал за уши зайца. Но что это? Девушка замерла. В другой руке Раума блеснул нож. Слова недоумения почти ощутимо затрепетали на устах девушки, но шаман вновь пронзил ее твердым взглядом, и Фарадей не проронила ни слова.

Шаман уложил животное на ладонь. Заяц не шевелился, только поблескивал раскосыми глазками.

— Благодарю тебя за самопожертвование, — прошептал шаман, глядя на зайца. — Скоро ты соединишься с Матерью.

Отвернувшись от Фарадей, Раум вонзил в зайца нож. Брызнула кровь. Шаман положил нож на камень, погрузил пальцы в рану животного и склонился над Широй.

— Этой жертвенной кровью я связываю тебя с Матерью. Клянешься ли ты служить ей верой и правдой?

— Клянусь! — ответила Шира.

— Да будет вечно доступна тебе дорога в Священную рощу, — торжественно произнес Раум и провел кровавыми пальцами по лицу и груди ребенка.

Настала очередь Фарадей.

— Этой жертвенной кровью я связываю тебя с Матерью, — повторил шаман слова загадочного обряда. — Клянешься ли ты служить ей верой и правдой?

Фарадей растерялась. Она не знала, как поступить, всю свою жизнь она верила в Артора, тому ее учили родители. Что делать? Бежать? Но тут она вспомнила Звездный зал, необыкновенную красоту Звездных Врат. Разве молитвенные залы ахаров могут сравниться со святилищами отверженных? А обряды отверженных так таинственны, привлекательны.

Придя к этой мысли, Фарадей твердо проговорила:

— Клянусь!

Раум удовлетворенно кивнул и, пристально уставившись в глаза девушки, вывел кровавые полосы на ее лице и груди.

Почувствовав, как кровь стекает с груди, Фарадей закрыла глаза, вспомнив о страшном видении, когда ей привиделся не только окровавленный Аксис, но и почудилась кровь на собственном теле.

Когда она открыла глаза, Раум все еще смотрел на нее, но теперь — доброжелательно и участливо, словно поняв, что творится в ее душе. Фарадей ощутила, как по телу разливается умиротворяющее тепло. Ее страхи прошли. Она улыбнулась.

Шаман ответил улыбкой, а затем, протянув ей зайца, мягко сказал:

— Фарадей, подвергни и меня тому же обряду.

Фарадей погрузила пальцы в кровоточащую рану животного и помазала Раума кровью.

— Пусть эта кровь еще теснее свяжет тебя с Матерью, — торжественно сказала она. — И да будет уверенной твоя поступь на пути в Священную рощу.

Раум довольно кивнул, а затем, погрузив руку в разрез на теле животного, вырвал у зайца сердце. Держа трепещущее сердце на раскрытой ладони, шаман повернулся к озеру и вскричал:

— О Всемогущая Мать, пусть кровь этой жертвы утолит твою жажду. Прими нас в свои объятия! — шаман размахнулся и швырнул сердце в озеро. Как только оно коснулось воды, озеро засияло изумрудно-зеленым светом, озарив горы и небо.

Фарадей замерла. Озеро притягивало, манило. Девушка вопросительно посмотрела на Раума.

— Да, — прошептал шаман. — Пора представить вас Матери, — взяв Ширу за руку, он продолжил: — Возьми и ты меня за руку, Фарадей. Сейчас мы окажемся в объятиях Матери, а затем пойдем в Священную рощу. Добро пожаловать.

Фарадей взяла Раума за руку, и все трое ступили в озеро.

Кошмарное сновидение вновь оставило Тимозела только на время, чтобы снова вернуться. Он слышит тяжелые шаги, ощущает мерзостное дыхание грозного незнакомца. Сердце Тимозела лихорадочно бьется. Он не выдерживает и открывает глаза. Перед ним то же страшное человекоподобное существо с птичьим клювом и когтистыми лапами. «Тимозел, ты станешь мне другом?» — раздается вкрадчивый голос. Тимозел собирается с духом и восклицает: «Нет! Никогда! Лучше попасть в преисподнюю, чем общаться с тобой». Раздается зубовный скрежет. Когтистые лапы тянутся к Тимозелу.

Держась за руку Раума, Фарадей безбоязненно удалялась от берега. Но, странное дело, она не чувствовала, что идет по воде, и даже могла поклясться, что ноги ее остаются сухими. Шира смеялась, погрузив руки в озеро. Шаман улыбался.

Но вот вспыхнувший над озером изумрудно-зеленый свет стал разрастаться, подымаясь все выше и выше. Он обволакивал, как туман.

Раум взял Ширу на руки, а Фарадей успокоил:

— Смелее! Смелее! Нам ничто не грозит.

Напутствие Раума оказалось излишним. Фарадей страха не чувствовала и даже нисколько не испугалась, когда изумрудно-зеленый свет поглотил ее с головой. Дышалось легко, а ноги, казалось, шли сами. Фарадей обернулась — берег пропал из вида. Подняла голову — один туман, неба не видно.

Но вот туман стал рассеиваться, и Фарадей, к своему великому удивлению, обнаружила, что идет по мягкой траве. Посмотрела наверх — небо, а на нем яркие звезды. Впереди показались вековые деревья. Да это дремучий лес!

Дремучий лес Раума не смутил. Он быстро нашел тропинку и, не колеблясь, как человек, не раз бывавший в этих местах, углубился в чащобу.

Фарадей охватило чувство восторга. Надо же, ей, единственной из ахаров, удалось побывать в святилище икарийцев, полюбоваться красотой Звездных Врат, а теперь ей выпала и другая удача, да нет — настоящее счастье увидеть своими глазами священное озеро другого таинственного народа, аваров, да и не только увидеть, но и пройтись по его глубинам, побывать в объятиях Матери!

Но вот лес начал редеть. Мрачные, толстые, в несколько обхватов деревья постепенно сменялись веселыми тонкими деревцами. Раум опустил Ширу на землю. Девочка заняла место между шаманом и Фарадей и гордо выступила вперед, вызвав улыбки и оживленные восклицания Раума.

Путники вошли в светлую веселую рощу. Посреди рощи нашлась поляна. Ступив на поляну, шаман воздел руки к небу и трубно провозгласил:

— О Всемогущие Рогачи, я привел к вам Ширу и Фарадей, которые, выдержав тяжкое испытание, получили благословение Матери, воссиявшей над ними своим живительным светом. Одна из них вырастет бесстрашной и сильной и станет служить верой и правдой Матери, вам, Всемогущие Рогачи, и народу Аваринхейма. Другая, следуя пророчеству о пришествии Разрушителя, поможет победить Горгрила и его гнусное воинство. О Всемогущие Рогачи, гласом своим взываю к вам: покажитесь, даруйте благословение Шире и Фарадей и направьте их на истину вашу.

В глубине рощи стали сгущаться тени. Однако Фарадей и на этот раз нисколько не испугалась. Наоборот, ею овладела безотчетная радость. Она взглянула на Раума. Лицо шамана сияло. Но что это? На его голове действительно какие-то бугорки. Фарадей потянулась к Рауму. Да это маленькие рога. Шаман улыбнулся.

— Надеюсь стать в будущем Рогачом, — застенчиво сказал он.

— Ты обязательно станешь им, Раум, — участливо ответила Фарадей. Она бы нашла и другие ободряющие слова, но в это самое время на поляну вышли девять странных существ, каждый — с человеческим телом и головой оленя с развесистыми рогами. На плечи людей-оленей ниспадали длинные волосы. У одних они были черными, у других — каштановыми, а у одного — серебристыми.