Сара Дуглас - Боевой Топор [Искупление Путника]

— Ты не находишь, что Боевой Топор похож на Приама?

Фарадей посмотрела на короля, перевела взгляд на Аксиса, снова взглянула на короля и убежденно сказала:

— Они очень похожи. Одна линия носа, одинаковый разрез глаз, схожий лоб. Они родственники?

— Ты угадала. Аксис — племянник Приама и брат герцога Борнхелда по матери. Только это родство в тягость и Приаму, и Борнхелду. Да и для всей королевской семьи Аксис — что бельмо на глазу.

Фарадей нахмурилась. О родстве Аксиса с королевской семьей она ничего не знала. Ни отец, ни мать не упоминали об этом. А чем же Аксис прогневал родственников?

— Я не понимаю, — сказала она.

Девера откинулась на спинку стула и улыбнулась. История рождения Аксиса была хорошо известна в Карлоне, о ней могли не знать только провинциалы.

— Аксис — незаконнорожденный сын Ривки, сестры Приама, — объяснила Девера.

— В самом деле? — удивленно воскликнула Фарадей, оторвав взгляд от Аксиса.

— К сожалению, это так. Ривка вышла замуж совсем молоденькой за престарелого герцога Сиэрласа, прежнего наместника Ихтара. Через год она родила сына, Борнхелда. Герцог был счастлив, но дела призывали его на север, и он уехал на год, оставив жену в Сигхолте под защитой местного гарнизона. А когда вернулся, застал жену на восьмом месяце беременности. Представляешь, какой разразился скандал?

— И кто же отец ребенка?

Девера тяжело вздохнула.

— Никто не знает. Ривка наотрез отказалась его назвать. Она по принуждению вышла замуж за Сиэрласа, и многие посчитали, что Ривка пошла на прелюбодеяние, чтобы разорвать брак. Конечно, герцог был вне себя. Он был уверен, что под защитой солдат, лучших в Ихтаре, его жена в безопасности. Получилось наоборот, и взбешенный Сиэрлас предал пытке половину солдат, решив, что виновен кто-то из них, но признания не добился. В конце концов он отправил жену рожать в Горкентаун, надеясь скрыть свой позор. Но все оказалось тщетным. О неверности Ривки узнали в Карлоне. Ее отец Карел, прежний король, разрешил Сиэрласу поступить с Ривкой по своему усмотрению. Но жестких мер не понадобилось. Она умерла при родах.

Глаза Фарадей затуманились.

— Какая трагедия, — прошептала она.

— Разве это трагедия? — Девера фыркнула. — Счастье Ривки, что она умерла. Постигни та же участь младенца, и скандал был бы замят. Однако этого не случилось, ребенок выжил. Но Сиэрлас отказался его признать, а Карел и вовсе не хотел слышать о нем.

— Кто же позаботился о ребенке?

— Джейм, нынешний Брат-Наставник. В то время он был по делам в обители Горкентауна и забрал ребенка с собой, в Сенешаль, надеясь со временем сделать его священником, отправив, когда подрастет, в одну из отдаленных обителей. Однако повзрослевшего Аксиса духовный сан не прельщал, он хотел стать солдатом и почти не расставался с топором и мечом. Ему не откажешь в настойчивости: в семнадцать лет он вступил в ряды топороносцев, а пять лет назад Джейм, презрев недовольство двора, назначил его Боевым Топором, и Аксис стал самым молодым командиром воинов Сенешаля. И вот теперь королю, да и всему двору вместе с ним, приходится мириться с неприятной действительностью: внебрачный сын Ривки, вместо того чтобы затеряться в обители, занял один из важнейших военных постов. Грехопадение Ривки до сих пор на виду.

Фарадей взглянула на Брата-Наставника.

— Я слышала от матери, что брат Джейм добрый и порядочный человек. История, которую ты рассказала, — тому подтверждение. Взять на воспитание чужого ребенка решится не каждый. Артор воздаст Джейму должное.

Проходя меж столами, Аксис заметил пристальный взгляд незнакомой девушки, но если он и польстил его самолюбию, то лишь на мгновение — внимание женщин было ему не в новость.

Аксис поднялся на помост, нимало не сомневаясь, что его появление воспринято за королевским столом с досадой и раздражением. Однако это прискорбное обстоятельство его ничуть не смутило. Следуя традиционному приветствию топороносцев, он прижал к груди сжатую в кулак руку и, отвесив поклон, твердо и ясно проговорил:

— Мой король, да не оставит тебя Артор своей милостью.

— Да не оставит Он милостью тебя, Боевой Топор, — сухо ответил король.

Простая вежливость обязывала Приама пригласить гостя за стол, но Аксис давно усвоил, что милости короля на него не распространяются. Не жаловала Аксиса и Юдит, которая, в отличие от золовки, родившей двух сыновей, оставалась бесплодной. Королева нервно теребила оборку на рукаве и смотрела куда-то вдаль, мимо Аксиса, будто его вовсе не было в зале.

— Ты приехал весьма неожиданно, — молвил Приам, неспешно вытирая салфеткой уголки рта.

— Оно и видно, ваше величество, раз праздничная трапеза началась без меня.

Король неторопливо положил салфетку на стол и хмуро спросил:

— Что понудило тебя так скоро вернуться из Королиса?

Два месяца назад Аксис во главе шести когорт топороносцев отправился в Королис, империю, граничившую с Ахаром на юге, чтобы помочь императору подавить вспыхнувшее восстание и отбить нападение вражеских кораблей, из лета в лето появлявшихся у берегов Королиса. Приам поддерживал императора Королиса, чтобы укрепить связи с этой страной, а Аксис в душе приветствовал эту помощь, ибо военные действия на территории сопредельного государства помогали топороносцам набираться боевого опыта. Вот уже пять лет подряд Аксис отправлялся с топороносцами в Королис и неизменно одерживал победу над неприятелем, заслужив репутацию умелого и храброго командира. Однако на этот раз Аксис не довел миссию до конца. Восемь дней назад он получил приказ Брата-Наставника вернуться вместе с войском в Ахар. Причина столь неожиданного решения указана не была, и Аксис все пять дней, проведенных на корабле, доставившем его в Нордмут, гадал, что случилось. В Нордмуте он оставил топороносцев, продолживших путь пешком, а сам поскакал верхом и проделал весь путь до резиденции Брата-Наставника в Сенешале, останавливаясь лишь у подстав. Узнав, что Брат-Наставник в Карлоне, Аксис поспешил во дворец, надеясь, что ему приказали вернуться вовсе не для того, чтобы поздравить короля с именинами.

— Я вернулся по приказу Брата-Наставника, — ответил Аксис на вопрос короля.

Хотя ответ был достаточно безобидным, Приам помрачнел. Всякое упоминание о подчинении топороносцев, лучших воинов королевства, Брату-Наставнику его раздражало.

Борнхелд был и вовсе мрачнее тучи. Плотно сжав губы, он злобно смотрел на Аксиса, сжимая в руке наполненный до краев кубок и, казалось, насилу сдерживался, чтобы не выплеснуть его содержимое в лицо человеку, к которому питал лютую ненависть.

Боевой Топор усмехнулся и снова перевел взгляд на Приама, дивясь его странной прическе, придававшей лицу вялое женоподобное выражение.