Мэтью Гэбори - Сердце Феникса

– Я помню, что ударилась о ветку, и это все. Сколько времени я провела без сознания?

– Это третья ночь.

Она опять встревожилась:

– Значит, мы здесь уже двое суток. У отрядов горцев было достаточно времени, чтобы перекрыть все перевалы.

– Но разве нельзя перенестись по воздуху?

Прищурившись, она спросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Твою волшебную силу… Ты могла бы снова ее использовать?

– Нет, – категорично ответила она.

– Нет?

– Я вызвала Дракона, потому что другого способа спастись не существовало. Но, сделав это, я совершила непоправимую ошибку. Прошу тебя, не настаивай. Уважай мое решение и не задавай вопросов. Наши судьбы пересеклись, но это не значит, что наши жизни теперь едины. Наши народы по-разному смотрят на жизнь…

– Я знаю. Завет проповедует прямоту и честность.

– А драконийцы хранят и передают свое знание втайне. А я, хоть и изменила отчасти свой образ жизни, все равно принадлежу к своему народу. Ты понимаешь?

– Да, – сказал он.

Она с нежностью посмотрела на него и взяла за руку:

– Ты добрый, вероятно, слишком добрый для такого мира, как наш.

– Не думаю. Я видел ужасы войны, суровую изнанку жизни на полях сражений, и это кое-чему меня научило.

– Чему, например?

– Тому, что любить умеют немногие.

Она внимательно посмотрела на него:

– Забавно, что в твоем возрасте ты так уверенно судишь об этом! Тебе только семнадцать, но ты и вправду выглядишь старше.

– «Смерть делает нас взрослее» – моя мать часто мне это повторяла.

– И она была права. В моей стране говорят, что со смертью каждого близкого человека на лице появляется новая морщина.

Вдруг издалека донеслось хриплое карканье Грифона. Шенда тут же протянула руку к мечам.

– Их часто слышно. Успокойся, – проговорил Януэль. – Время от времени они перекрикиваются с вершины на вершину.

– С воздуха они прочесывают лес. Они заполонили небо так же, как здешние племена – горы.

Она попробовала подняться, но не смогла и, сжав губы, повернулась на бок. Поправив выбившуюся прядь черных волос, она тихо сказала:

– Мне нужно набраться сил.

– Да, – подтвердил Януэль. – Скоро рассвет. Нам лучше покинуть пещеру под покровом ночи.

– Хорошо.

Новая доверительность, возникшая между ними в полумраке пещеры, добавила ему смелости, он положил ей руку на глаза и прошептал:

– Спи. Я буду рядом.

Она засыпала.

Весть о смерти императора облетела все закоулки империи, но ее жители восприняли это событие по-разному. Молодые рыцари, беспрекословно подчиняясь жрецам, соблюдали семидневный траур, тогда как старинные грифийские семьи ликовали. Заточенные в замки в своих вотчинах, они терпеливо дожидались того дня, когда наконец смогут взять реванш, и теперь у них снова появилась надежда, что на трон взойдет истинный потомок императорской фамилии. Сол-Сим, как непосредственный участник событий, был вызван в столицу, чтобы в точности доложить грифийским первосвященникам о том, как разворачивались события в крепости. Ночью верхом на Грифоне он долетел до Альдаранша и опустился на ступени Храма.

Этот Храм был возведен на костях своих строителей. За двадцать лет строительства погибло несколько сотен человек. Он был воздвигнут у подножия холма, на котором возвышалась крепость. Три огромные башни Храма имели форму когтя; самая большая насчитывала шестьсот локтей в высоту, две другие – без малого четыреста.

Краеугольный камень грифийской Церкви, этот Храм каждый день собирал в своих стенах примерно тысячу жрецов, две трети их которых были еще послушниками. Вблизи Грифонов, живших в огромных пристройках, они вели порочный образ жизни, чему в немалой степени способствовали первосвященники, печально известные своей жестокостью и безграничным благоговением перед империей.

Семеро из них – четверо мужчин и три женщины, по облику которых трудно было догадаться, что когда-то они были людьми, – состояли в совете, обладавшем безграничными полномочиями на всех уровнях власти в империи и даже в Миропотоке в целом. Эти семеро никогда не покидали вершину главной башни. Они терпели страшные мучения из-за мутаций, происходивших с их телами. Наркотики способствовали поддержанию в них жизни.

Верховные жрецы приняли Сол-Сима в огромном зале, отделанном белым мрамором, где горели длинные угольные факелы. Восседавшие на возвышении из халцедона, обложенные шелковыми подушками, они напоминали трупы. В зале пахло благовониями и дурманящими веществами, но их запах не заглушал тошнотворной вони, исходившей от их разлагающихся тел. Их кожа, несмотря на ежедневные подтяжки, висела лоскутьями и в некоторых местах была пришпилена прямо к плоти хрустальными заколками. Но ужаснее всего были их лица. Сол-Сим, когда первосвященники приказали ему приблизиться, разглядел, что они сплошь были покрыты сеткой шрамов, некоторые были еще свежими. Из шрамов сочилось некое золотистое вещество, имевшее ту же природу, что и Руны. На изуродованные головы жрецов были надеты одинаковые железные головные уборы, инкрустированные драгоценными камнями.

Подавив приступ тошноты, Сол-Сим пал ниц на ледяной пол.

– Встаньте, – хриплым голосом приказала Кохорта, старейшая жрица империи.

Встав, он заметил в тени зала тощие силуэты адахизов. Это были наемные воины-ликорнийцы, звание адахиза они получали после того, как им голыми руками удавалось убить харонца.

– Сол-Сим, – продолжила она, – почему вы позволили этому фениксийцу… Януэлю уйти?

Ее живые прозрачно-голубые глаза вонзились в него. Он откашлялся и громко проговорил:

– Благородные первосвященники, он прибегнул к помощи первородного Феникса.

Один из жрецов сдавленно прохрипел, подняв разлагающийся палец:

– Так же как и фениксиец, этот Феникс должен умереть. Это должно произойти раньше, чем в империи закончится траур.

– Это вопрос всего лишь нескольких дней, – заверил Сол-Сим. – Наши Грифоны осматривают леса, а горцы прочесывают ущелья.

– Можно ли доверять этим глупым животным? – спросила Кохорта.

– Горцам?

– Кому же еще? – усмехнулась та.

– Думаю, да…

– Вы думаете? Этого недостаточно, глупец. Империя грозит пошатнуться, а я должна полагаться на какое-то племя приматов? Я несколько иначе смотрю на вещи.

Она опустила руку и взяла суни, маленькое округлое существо с мехом, отливающим медью, и поднесла его хоботок к губам, будто это был мундштук кальяна, сделала глубокий вдох, потом потрепала блестящую головку зверька и снова обратилась к Сол-Симу:

– Я хочу, чтобы вся империя травила этого Януэля, как зверя. Хочу, чтобы его имя было у всех на устах, чтобы его портреты были разосланы по всем тавернам страны. И еще я хочу, чтобы во всех концах империи солдаты засыпали с мыслью о поимке этого мальчишки. Предлагайте любые награды, любые земли – все, что вам покажется соблазнительной платой, лишь бы этот мальчишка был доставлен сюда со связанными руками и ногами. – Она повернулась к жрецу, который только что требовал предать фениксийца смерти, и прошептала: – Этот мальчик нам нужен живым, дражайший. Чтобы раскрыть тайну, которой он обладает, мы потратим века, и поиски все равно останутся напрасными. Если мы выведаем у него секрет Желчи, все королевства Миропотока будут умолять нас стать их союзниками. Даже Берег Аспидов.