Кэтрин Куртц - Камбер-еретик

Все согласно закивали, и даже Грегори промолчал, не возразив. Камбер взглянул, на Риса, за ним-остальные… Целитель пристально разглядывал свои руки, лежавшие на столе ладонями вниз, красивые, изящные руки с тонкими пальцами и короткими ухоженными ногтями. Рис чувствовал внимание окружающих, но не прервал изучения своих рук. Когда он заговорил, его голос был едва слышен.

— Вам интересно знать, почему я так внимательно изучаю свои руки, — мягко произнес он, не поднимая глаз. — Для этого есть причина. Это руки Целителя, предназначенные для служения человечеству-людям и дерини одинаково. Много лет назад я поклялся в этом клятвой Целителя. Очень часто в этих руках я держал жизнь, иногда и ваши жизни. Теперь же оказывается, что в них находятся жизни целого народа. Вас не удивляет, что мне очень тяжело? Грегори, сегодня ты у нас пророк, наша Неста, предсказавшая падение Каэрисса. Только вот Несте никто не верил, а она оказалась права. Надеюсь, что ты не прав. — Наконец он поднял глаза и устремил взгляд на Грегори. — Но даже если прав, я не готов к этой битве. Думаю, и другие тоже не готовы, иначе мы не собрались бы здесь в поисках чуда. Ты нужен ним, Грегори. Нам нужна твоя сила, да, ты нужен нам, чтобы, как и сегодня, предупредить нас, когда мы уйдем в сторону от главной цели.

— Я с вами, — угрюмо сказал Грегори, и его светло-голубые глаза вспыхнули. — Я никогда не говорил, что собираюсь уйти или что сомневаюсь в вас. Просто… черт бы все это побрал! Я солдат! Я не понимаю поэзии. Разговаривай со мной так, чтобы мне было понятно!

— Хорошо, — отрубил Рис. — Хочешь быть военным, я тоже могу им стать. Факт: мы установили, что специальные порошки, доступные людям, безвредны для дерини с блокированными способностями. Это означает, что дерини можно спрятать под самым носом у ищеек, и если никто не знает, что они были дерини, их никогда не найдут. Для тех, чья принадлежность к нашей расе была известна, это означает переселение. Но об этом потом. Следующий факт: к несчастью или к счастью (зависит от точки зрения), мой талант скорее всего является исключительным преимуществом Целителя. Возникает вопрос: можно ли обучить этому других Целителей или я единственный в своем роде? И могут ли все Целители делать это или только несколько? Маленькое отступление, Джеффрэй, ты предлагал познакомить меня с другими Целителями. По-моему, ты имел в виду членов Ордена святого Гавриила?

— Именно.

— Отлично. Не забывай о том, что нам придется рассказать им краткую предысторию, включая и некоторые сведения о Совете. Так о ком ты говорил?

— Во-первых, это отец Эмрис, — ответил Джеффрэй. — Нигде не найти лучшего Целителя, чем наставник Целителей. Хотя много лет назад он отказался войти в Совет, думаю, нам не следует опасаться за его благоразумие. Я бы доверил Эмрису свою душу и, между прочим, однажды уже сделал это.

Легким смехом встретил Рис задумчивую улыбку Джеффрэя.

— Я знаю, о чем ты. Так и думал, что ты назовешь его, и сам собирался это сделать. Под началом Эмриса я обучался совсем недолго, и тем не менее уважаю и почитаю его. Хотя у меня есть некоторые сомнения насчет его возраста. Кажется, наставнику около восьмидесяти?

— Может, и больше. Но у него прекрасное здоровье. И уж если кого-нибудь можно обучить твоему умению, так его в первую очередь. К тому же он поможет обучить остальных.

— Существенное замечание. Прекрасно, Кто еще?

— Кверон Кайневан, — ответил Джеффрэй. — Я не видел его уже несколько лет, и все же. он один из самых лучших Целителей, которых я знаю. Некоторые из вас должны помнить его выступление в синоде, канонизировавшем святого Камбера. Извини, Йорам, что пришлось затронуть это, но его речь была просто великолепна.

— Я знаю, — прошептал Йорам.

— Знаете, где он сейчас? — продолжал Джеффрэй. — Кажется, вы говорили, что несколько недель назад встретили его в Долбане?

Когда Джеффрэй заговорил о способностях Кверона, Йорам опустил глаза, и Камбер понял, что сын вспомнил свою леденящую кровь встречу с Целителем в синоде, на которую намекнул Джеффрэй. Тогда Йорам едва не уступил безжалостному напору и не раскрылся перед Квероном, чуть не выдав тайну перевоплощения отца. Алистеру Каллену тоже едва удалось уклониться от настойчивого Кверона. Отец и сын до сих пор испытывали страх, вспоминая тогдашние встречи с Квероном, и его способность раскрыть любой обман не казалась им излишне преувеличенной. Если Кверон станет изучать талант Риса, Йорам будет вне опасности, а вот Рис, возможно, окажется в затруднительном положении. Ни Камбер, ни его родные не желали, чтобы Кверон поддерживал слишком глубокий контакт с теми, кто знал правду о Камбере.

Не решаясь заговорить первым, Камбер взглянул на Йорама и уловил посланную им мысль, тревожную, гневную и все же сдержанную. Он наблюдал, как Йорам, глубоко вздохнув, осторожно поднял глаза на Джеффрэя.

— Простите, сэр. У меня слишком яркие воспоминания о Квероне. Время немного залечило раны. Да, мы видели Кверона в Долбане. Мы даже посетили храм.

— Правда? — на узком лице Грегори был написан восторг, смешанный с удивлением. Несмотря на все старания Алистера, он оставался ревностным почитателем святого Камбера. — Йорам, ты не представляешь себе, как я рад это слышать. Я знал, что так в конце концов и случится. Твой отец, причисленный к лику святых…

— Его отец, причисленный к лику святых, — мягко прервал его Камбер, покачивая головой и стараясь улыбнуться, — все еще является для Йорама деликатной темой разговора, и ты знаешь об этом, Грегори. Не вернуться ли к делу? — Он снова повернулся к Джеффрэю. — Понимаешь, я знаю Кверона лишь по нескольким встречам, по большей части в синоде. Он обладает впечатляющими способностями дерини. Но я не Целитель и не могу судить об этих его талантах. Расскажи об этом подробнее. Вы вместе воспитывались в гавриллитском Ордене. Ты знаешь о его возможностях больше, чем кто-либо из нас.

С выражением задумчивости на лице Джеффрэй откинулся на спинку стула и оглядел их, постукивая по зубам своим перстнем архиепископа.

— Я уже говорил, Алистер, что не встречал никого лучше, — заговорил наконец архиепископ. — Когда-то, еще до того, как я стал епископом и оставил Орден, мы были очень близки. В его лучшие годы все Целители выглядели учениками-первогодками в сравнении с Квероном. В те времена вы не нашли бы более опытного Целителя, чем он, вне этих стен, конечно, — закончил он, кивнув на Риса.

— А теперь? — спросил Рис. — Никаких пустых комплиментов, Джеффрэй. Я должен знать. По его собственному признанию, он не обременял себя ролью Целителя вне своей общины. Это может иметь значение, а может и не иметь.

— Это одна из причин, почему я Назвал Эмриса первым, — ответил Джеффрэй, — хотя я не думаю, чтобы Кверон что-то утратил. Я видел, как он делает то, что заставляло меня изменить представление о многом. Он всегда был мечтателем, идеалистом. Доказательство тому-уход из Ордена для служения святому Камберу. Ты, напротив, обеими ногами твердо стоишь на земле. Но тоже не страшишься окунуться в неизвестность. Как, например, с новым умением Целителя. Хоть я и нечасто был свидетелем твоей работы, но все-таки думаю, что ты подстать Кверону. — Он помолчал. — Нужны другие сравнения?