Кэтрин Куртц - Камбер-еретик

Что же касается дворян-людей, то они все с большей неохотой нанимали уволенных регентами вояк. Если прежде михайлинское военное, обучение считалось инструментом воспитания превосходных солдат, тактиков и стратегов, то теперь оно все больше ассоциировалось со старыми временами правления дерини.

К счастью для Гвинедда, Орден святого Михаила воспитывал в учениках дисциплину и ответственность так, что в отличие от дворян непристроенные воспитанники Ордена не скакали бесцельно по дорогам и не разоряли страну. Большинство действительных членов Ордена просто вернулось на военную базу в Аргоде или в другие места, чтобы быть наготове или обучать военным искусствам.

Возникли небольшие тайные организации, хранящие традиции воспитания дерини и михайлинцев, готовые стать островками сопротивления, если случится самое худшее.

Джебедия решил, что это только вопрос времени, Орден будет подавлен так же жестоко, как в последние годы правления Имра. По крайней мере до совершеннолетия Элроя и лишения регентов власти михайлинцы должны действовать так же осторожно, как и дерини, а дерини-михайлинцы-вдвойне осторожно.

Для тех же, кто только воспитывался в Ордене, но не получал его покровительства и защиты, Выбор был и того уже, особенно для тех, на чьих плечах лежало бремя заботы о семье. В результате многие офицеры Джебедия просто сгинули, увозя свои семьи с собой в Торент, Форсинн, Хланнедд и в другие дальние земли, где о дерини остались более теплые воспоминания или где их никто не знал, Уходили и дерини, и люди, навсегда уезжали из Гвинедда лучшие умы поколения. Джебедия больно переживал такие исчезновения, и все же, трезво оценивая ситуацию, знал, что не может заставить их остаться. В чужих краях, по крайней мере, у них будет шанс на выживание.

Начавшиеся сразу после смерти Синила перемены в самом Гвинедде продолжались. Дерини из числа слуг и придворных, которых даже при Синиле было не слишком много, получили расчет, а их места заняли люди. Рис и Эвайн, самые талантливые из личных слуг Синила, стали первыми, кого уволили под лицемерным предлогом предоставления отдыха за многие годы преданной и беспорочной службы. Милостивая форма отставки никого не обманула. Если обыкновенные дерини последовательно удалялись от двора как нежелательные, то дочь и зять деринийского святого могли вызывать только чувство ненависти.

Рис и Эвайн покинули свои покои во дворце, которые они занимали последние двенадцать лет, и временно поселились в Валорете в доме Риса, который тот купил еще в свою бытность молодым Целителем и все эти годы использовал как гостиницу для учеников-Целителей. Время от времени они навещали Шиил, чтобы проведать младших детей и встретиться с новым наставником. Там в одну из прекрасных ночей в середине мая они зачали четвертого ребенка-девочку, которая должна была появиться на свет в начале следующего года. Пока Камбер жил во дворце архиепископа при соборе, Рис и Эвайн не хотели возвращаться в Шиил насовсем, а Камбер не мог уехать до коронации, назначенной на конец мая.

На место королевского врача, оставленное Рисом, регенты назначили двоих людей. Они решили, что люди могут справляться с простудами и другими болезнями короля не хуже дерини, а деринийское волшебство вообще противоречит научной медицине. Вот в уходе за больными-массажах, притираниях и прочем-Целители большие мастера, поэтому Тависа О'Нейлла регенты не тронули.

Не то, чтобы он нравился им. Ведь, в конце концов, он Тоже был дерини. Но имея дело со вспышками раздражения принца Джавана, когда при нем упоминалось о возможной отставке Тависа, и с приступами, вызванными этими вспышками, регенты отложили этот вопрос до коронации. В этот день Джаван должен появиться во всем великолепии принца, быть достойным царственного брата.

Кроме того, Тавис был одним из самых безобидных дерини. Сколько его помнили, он никогда не выказывал ничего, кроме таланта Целителя. Если бы не эта особенность, он был бы похож на человека. И, как вынужден был признать епископ Хуберт, хотя настроения Тависа и следовало считать сомнительными, беря во внимание его деринийское происхождение, волшебство свое он применял только в благих целях. Итак, Тавис оставался, но под наблюдением.

Так же под присмотром находился и архиепископ Джеффрэй. Оставаться при дворе его вынуждали обстоятельства. Однако помощники архиепископа, люди и дерини, и даже незначительные при дворе персоны уже предупреждали его об осторожности-регенты были настроены, ни больше ни меньше, на его смертельную болезнь или несчастный случай с летальным исходом, потому что смерть могла сделать то, чего они сделать не смогли, — вычеркнуть его из состава Регентского совета.

Но, несмотря на их горячее желание, Джеффрэй процветал и продолжал информировать Камберианский совет о новых планах регентов, по крайней мере тех, что выносились на общее обсуждение, а не вынашивались четверкой правителей втайне.

Одна из тем обсуждалась угрожающе часто, хотя пока ничего серьезного это не предвещало, — регенты все больше слышали о тех самых разбойных бандах, с одной из которых Камберу и Йораму пришлось столкнуться неподалеку от Долбана. Именно об этом обстоятельстве регенты не имели ни малейшего представления, но зато знали о происшествии с братом Хуберта. К счастью, Манфред мог рассказать только о хулиганстве и непристойном поведении, но только Богу было известно, что принесет с собой лето, когда сумятица после коронации уляжется и жизнь потечет по новому руслу, зажатая берегами правил. Регенты уже начали принимать необходимые для этого меры.

Проблема не была нова для дерини, хотя неожиданным был ее масштаб. Младшие сыновья всегда оставались не у дел и обычно шли в священники или в солдаты, а иногда, если фортуна улыбалась, они получали наследство, превращаясь в прожигателей жизни. Изредка кому-нибудь удавалось выслужите титул, но такие случаи были уникальны, особенно в мирное время.

Под разными предлогами регентам удалось изменить соотношение людей и дерини среди придворных. Три месяца назад тех и других было примерно поровну, теперь из каждых четырех только один был дерини. Те из них, кто оказался не у дел, с недоумением обнаружили, что лишаются надежд на продолжение карьеры и немалой доли своих доходов в виде королевского жалования. Оставались их обязанности феодальных сеньоров: сбор церковной десятины и других налогов, сторожевая служба… Но и тут перспектива была удручающая. В конце лета регенты собирались ужесточить налогообложение, это сулило всем новые тяготы. Совет регентов уже предупредил землевладельцев, дерини и людей, о том, что решение принято.