Андрей Лазарчук - Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга II

Это будет. Но не сейчас.

Уголь горит под землёй. Сизый дым…

Сизый, сизый… пластами…

След!

Андрон понял, что это след, по каким-то ему самому непонятным признакам. Всё будто бы то же самое, но – след.

Главное – он никак не мог по-настоящему обернуться. Летел спиной вперёд, смотрел вниз и по сторонам. Поэтому, когда его потянуло к земле, вновь взмахнул руками… потеря опоры…

Тем краем зрения и знания, что у него задержались там, в монастырском зале, он видел и понимал: на него смотрит в упор настоятель Иринарх, и в глазах его тревога. Но всем остальным своим существом Андрон, только что испытавший радость полёта, теперь приходил в восторг перед жарким блистающим мраком, обитающим здесь, под каменными сводами…

Не доступны взорам ни потолок, ни стены.

Но мрак – мрак именно блистающ…

След.

Теперь Андрон будто бы шёл сам, продвигался вперёд – туда, куда смотрели глаза. Шёл на то, что глаза видели. Он лишь не мог понять того, что они видят.

У ног его то появлялись, то исчезали стремительные маленькие фигурки. Это были полулюди, полуящерицы. Откуда-то сбоку выскочил маленький лев, перебежал дорогу, исчез.

Он прошёл между двумя гладкими отполированными остроконечными камнями. Цвет их был тёмный, табачный. Камни стояли направо и налево в два ряда. Вид их был смутно знаком.

Под ногами захлюпало, стало мягко. Воздух ударил в лицо, жаркий воздух, пахнущий сгоревшим углём и серой.

Что-то заставило Андрона оглянуться. Под сводом метались светлые тени. Ему показалось, что он слышит жуткие крики. Потом тени в панике устремились туда, откуда он пришёл.

Сверху спускались тёмные остроконечные камни. Тройная гребёнка. Мягкое – то, что было под ногами, – поползло назад, быстро и ровно.

Это была пасть, и пасть эта закрывалась. Захлопывалась.

Прилипая и проваливаясь, будто по тесту, Андрон опрометью бросился из пасти. Он кричал и плакал. Ужас переполнял его.

И в какой-то миг он, от ужаса забыв, что такого не бывает, оттолкнулся и полетел. Низко, над самой… землёй? Это и правда было похоже на сухую сыпучую комковатую землю, только – ожившую…

Он успел в последний миг, огромные зубы, смыкаясь, скользнули по его стопам. И тут же пропали крылья. Андрон распластался на чёрных каменных плитах. Почему-то плиты казались холодными, хотя из щелей меж ними выбивались струйки дыма.

Перед ним стоял, широко расставив ноги и упёршись ладонями в бёдра, могучий темнокожий человек. Худое и измождённое его лицо с глубоко запавшими глазами, совсем не подходящее к сильной мускулистой фигуре, выражало нечеловеческое превосходство. Рот кривился в усмешке. Потом человек что-то сказал, и Андрона приподняло в воздух и растянуло – так, что затрещали все суставы. Тёмный человек, что-то произнося нараспев, стал смотреть Андрону в сердце, и это внезапно оказалось самым страшным, что только могло произойти. Ему казалось, что вот сейчас – всё. Кажется, он повторял за тёмным человеком непонятные, нараспев, слова. Это – конец… это – конец… – билось в висках. Но откуда-то приходили силы, позволяющие держаться – поэтому ужас длился и длился… бесконечно долго… дыхание пропадало, появлялось вновь… и тогда тёмный человек в досаде скомкал упрямого Андрона и швырнул в темноту. Полёт его был немыслимо долог, но наконец впереди показались горы, а впереди-внизу – какие-то развалины, наполовину знакомые. Туда он и грянулся, размазываясь по камню, цепляясь за неровности, перекатываясь и перетекая…

Совсем в другом месте тот же Андрон так же грянулся на чёрные каменные плиты. Плиты были обжигающе холодными…

Вздрагивающим взором он видел, как приближается к нему – как-то боком, странно изогнувшись, будто одновременно умирая от любопытства и желая оказаться как можно дальше отсюда, – настоятель Иринарх. И – накатило блаженное забытие.

За-бытие…

Иринарх занял его место. Деяние не могло, не имело права прерваться.

Разлитый воск тонкой невидимой плёнкой обволакивал весь Маленький Мир. Ещё немного…

Бледное пламя мелко затрепетало, задёргалось – и погасло. Иринарх напрягся, готовясь к преображению. Сейчас… сейчас. Сейчас!

И всё равно преображение застало врасплох, как удар грома. Удар весёлого, звонкого, резкого весеннего грома.

И будто бы разом сменился свет. Так заглядывает в колодец солнце. Мир, заключённый в ящике с песком, в один миг и на несколько дней вперёд – ожил. Сейчас он был абсолютно точной копией большого окружающего мира. В каком-то смысле он был им самим. Но над ним можно было наклониться и внимательно изучать с увеличительным стеклом в руке…

Иринарх поднял взгляд. Посмотрел на всё как бы впервые. Голубой купол светился над миром. За этим куполом, еле видимые, стояли они – носители истины. Истощённые, отдавшие почти всё. Вдохнувшие в этот мир его движение и боль.

Брат Фортунат издал торжествующий горловой звук. Иринарх резко повернул голову налево. Что-то хрустнуло в шее и плече, острая боль ударила от затылка к лопаткам. Он совсем забыл (не получалось помнить о простом в такие минуты), что все мышцы напряжены страшно… а он уже далеко не молоденький…

Человек в белом стоял, широко раскинув крылья, в центре светящегося остроконечного креста – и смеялся. Потом он взмахнул крыльями. Порыв ветра. Ещё порыв. Он легко отделился от пола и взмыл вверх. Окна распахивались ему навстречу.

Иринарх сделал знак рукой. Тут же подбежали служки, подхватили носителей под руки, на руки, повели или понесли вниз, в покои. Они ещё долго будут полуживые. К брату Андрону приближались с большой опаской. Он был вполне жив, но мягок необыкновенно – как холодный бескостный морской зверь.

Иринарх и сам с большим трудом подавлял в себе безотчётный ужас, вошедший сюда через брата Андрона…

Впрочем, герои сделали своё дело. Наступало время совсем других людей.

Когда зал опустел – остался один Иринарх – в полу приоткрылся люк. Показалась половина сморщенной мордочки: лобик, неправильного разреза глаза, дряблые скулы…

– Выходите все, – сказал Иринарх. Речь давалась ему с трудом: горло было будто удавкой перехвачено.

Четверо выбрались на свет: трое худощавых, иссиня-бледных неловких подростков, одетых нелепо и движущихся как-то не по-людски, залежало, – и с ними шустренькая горбатая то ли девочка, то ли старуха в ветхом, но чистеньком сером платье с красной отделкой и распахнутой полурукавке из пёстрого пёсьего меха. Странная компания осторожно, по шажку, приблизилась к светящемуся голубому куполу и заворожено уставилась на него…

Они будут день и ночь изучать Маленький мир, а потом – станут надёжными по нему проводниками. Иринарх подозревал, что на этот раз понадобится много проводников, куда больше того, что он мог подготовить.