Том Ллойд - Вызывающий бурю

Но больше всех поэтических преданий Изака волновало другое. Он еще ни разу не надевал шлем, последнюю часть Сюлентов. По традиции шлем надевался только перед боем, и в данном случае Изака это вполне устраивало. Два гребня и гладкое забрало таили в себе то, что Изак не спешил испытать.

Странные сны, невиданные дары, руна «сердце», голос девушки, зовущей из темноты, – все это складывалось в определенный рисунок, словно рисунок гобелена, постепенно вырисовывающийся в переплетении все новых нитей.

В глазах крестьян, жадно уплетающих хлеб, Изак выглядел вполне спокойным и беззаботным. Его конь гордо выступал по дороге, высоко поднимая копыта, серебряные колечки и колокольчики вызванивали песню хмурому дню. Но Везна заметил смятение на лице Изака и откашлялся, чтобы привлечь внимание нового господина.

Изак недовольно посмотрел на графа, но это не помешало Везне подъехать к кранну вплотную. Заинтересованный Изак подался вперед, чтобы лучше слышать.

– Милорд, я ваш подданный и, согласно закону и принесенной мною клятве, должен защищать ваши интересы. Мне прекрасно знакомы политические игры, я и сам неплохой игрок, поэтому, возможно, смогу вам пригодится.

– А вам-то зачем это нужно? – грубо поинтересовался Изак. – Да и как я могу доверять человеку с вашей репутацией, к тому же совсем незнакомому?

Везна встревожился.

– Я ни разу не запятнал себя нарушением клятвы, милорд сюзерен.

Изак заметил некую холодность в голосе собеседника, из чего заключил, что сильно обидел Везну, но извиняться не стал. Подданный, пусть даже граф, не та персона, чтобы беспокоиться о его чувствах.

– Я ваш подданный, мои доходы зависят от ваших, – объяснил Везна, – значит, для меня важно, чтобы вы процветали. Если я вас предам, я потеряю все.

Изак откинулся в седле – на него произвел впечатление уверенный голос Везны.

– И что же вы мне посоветуете?

– Генерал вам не враг. Не следует считать его таковым.

– Но он не особенно дружелюбен. Везна пожал плечами.

– Генерал Лах – преданный слуга своего племени. Он уважает власть повелителя Бахля, он один из самых верных его слуг. Он принимает на веру, что приказы свыше всегда соответствуют интересам племени. Если вы окажете ему доверие, он не подведет.

– А Лезарль?

– Главный распорядитель – жесток и обожает власть, но он преданный вассал Бахля и прекрасно понимает, что, соблюдая интересы племени, он все-таки может позволить себе небольшие радости. Шпионы и убийцы – игрушки главного распорядителя, а преданность его гарантирована, потому что обеспечивает ему то, что Лезарлю нужнее всего. Даже враги его не могут отрицать, что он – гениальный правитель. Уверен, он воздаст вам оложенные почести, когда вы станете повелителем. А пока, скорее всего, он считает, что вам еще нужно научиться быть правителем, достойным почестей.

Изак взглянул на генерала Лаха, размышляя над сказанным Везной. В этих словах была логика, что не гарантировало их правдивости. Хотя, с другой стороны, что он теряет, если примет предложенные правила игры?

– И кто же тогда мои враги? – задумчиво спросил Изак.

– Нынче все ваши враги собрались у стен Ломина. И забывать об этом смертельно опасно.

Дни пролетали быстро.

Изак плохо помнил свои сны – только победные битвы, которых на самом деле не было, и один и тот же голос. Он все время уставал от недосыпания; серое небо и равномерное покачивание коня убаюкивали, и кранн легко впадал в полудрему. Бахль говорил, что он должен сосредоточиться и готовиться к предстоящей битве, но Изаку никак не удавалось это сделать.

Когда же он все-таки собирался с силами и начинал учиться самоконтролю, на краешке сознания все равно маячила мысль, что враг уже близко. Изак еще не овладел магией, но ему могло спасти жизнь даже умение защищаться от магического воздействия. Генерал Лах уже не раз подпрыгивал в седле от очередного выброса магической энергии, исходящей от кранна, занятого своими тренировками.

Через неделю скучной повседневной жизни пришел конец – разведчики донесли, что враг отходит от стен Ломина и располагается на открытом месте. Изак не понял смысла этого маневра, но Везна объяснил, что, отступив сейчас, эльфы выбрали поле боя, где смогут свободно разместить свое большое войско и лишить таким образом кавалерию фарланов возможности нападать на их отдельные отряды.

Карлат Ломин прибыл в лагерь со свитой и пешими воинами, горевшими желанием идти в бой вместе с кавалерией. Пехотинцы уважали кавалеристов, но и слегка завидовали им.

Везна застал Изака полусонным с чашкой бульона в руках и принялся готовить кранна к встрече с наследником Ломином.

Граф поднял Изака на ноги и застегнул все его пуговицы, но этого оказалось мало, чтобы его разбудить. Изак окончательно прогнал сон только тогда, когда Везна случайно прикоснулся к ножнам с Эолисом.

Молодой волк, наследник Ломин, выглядел эффектно, облаченный в бронзово-красные цвета своей семьи. Его шлем с алыми пятнами был выполнен в виде волчьей головы и зловеще поблескивал в отсветах костра, когда его владелец остановился у палатки Изака. Наследник надел не все доспехи – только кирасу и кольчугу поверх дорогого кожаного поддоспешника, разукрашенного золотом и бронзой. Шлем свисал с седла, словно окровавленный трофей, какой Изак однажды видел на стене города четсов.

Как только Ломин ловко спрыгнул с седла, Везна первым подошел его поприветствовать. Один воин из свиты наследника сделал полшага вперед, и губы Изака скривились в усмешке – парень нарывался на неприятности. Но Ломин жестом остановил свитского. Было видно, что наследнику и Везне уже доводилось встречаться.

– Добрый вечер, наследник Ломин, – весело обратился к нему граф, протягивая руки ладонями вверх, как предписывал обычай.

Он старательно выговорил титул молодого человека, потому что его собственный титул был выше.

Наследник не спешил ответить на приветствие. Он передал поводья пажу, поправил длинные черные волосы и проверил пряжки плаща на плечах. Изак обратил внимание, что обе пряжки имели форму волчьей головы. Интересно… Ведь по геральдическим правилам они должны были быть с семейной эмблемой – внутренним двором крепости. Поправив пряжки, Ломин обратил взор на графа и сразу понял, что Везна будет Изаку верным союзником, ненавидя Ломина всей душой. В тонкой улыбке наследника появилась неприязнь.

– Вечер отнюдь не добрый, граф Везна. И я больше не наследник.

Везне пришлось опуститься на одно колено, только тогда Ломин с важным видом приблизился.

– Приношу свои извинения, герцог Ломин, – сказал Везна, пытаясь прикоснуться к герцогской печати.