Том Ллойд - Вызывающий бурю

– О боги! Простите мои прегрешения, я не знал…

Великан поднял руку, приказывая молчать, – у него не было охоты вступать с торговцем в длинные разговоры.

– Возвращайся в постель. Если твоя жена не прекратит вопить, я пошлю «духов», и они отрежут ей язык.

Повелитель Бахль, герцог Тиры, правитель племени фарланов сделал пометку на стене для стражи, чтобы патруль забрал тело, а сам отправился прочь.

Эта ночь была особенной, и герцог не хотел, чтобы кто-то мешал воспоминаниям, нахлынувшим в день ее рождения, про который остальные давно забыли. Ему хотелось побыть наедине с возлюбленным городом. Он забыл об одиночестве и, шагая сквозь ночь, вспоминал более счастливые времена – те, когда он еще не был повелителем Фарлана, когда смыслом его существования не являлось всего лишь исполнение долга.

С губ его сорвался тихий стон, который то усиливался, то слабел, улетая в темное небо.

– Я всегда просил только об одном, – молил правитель, охваченный волной скорби. – Я всегда был верен вам, но… – голос ему изменил.

Он все равно ее не вернет, зачем же гневить богов? Он лишь навредит своему народу, который стал теперь его единственной заботой.

Правитель остановился и усилием воли постарался подавить чувства, снова загнать их в самые дальние глубины сердца. Только этой ночью, в день ее рождения и смерти, повелитель Фарлана позволял себе думать о ней.

Его внимание привлекла северная башня. Наполовину разрушенная, днем она все еще сверкала в лучах солнца, зато сейчас была просто черным пятном, которое Бахль скорее ощущал, нежели видел. У самого основания башни приткнулась таверна – единственное место во всей округе, где горели огни. Бахль слышал доносящиеся оттуда приглушенные разговоры. То был бедный район; множество складов и мастерских говорило о том, что люди не любят здесь селиться. Посетителями таверны были в основном наемные рабочие и погонщики, люди, не имеющие дома, живущие на колесах. Они всегда первыми приносили новости из дальних стран.

Бахль оглядел мрачную убогую таверну, прилепившуюся к большому зданию со стороны перекрестка: неплохое место для этого жалкого района города. Посреди перекрестка стояла статуя, видимо, ее поставили только затем, чтобы заполнить пустое пространство. Бахль подумал, что вряд ли найдется хоть один человек, который помнил бы, в честь кого стоит эта статуя. А ведь то был памятник первому правителю их племени, Вериолу Фарлану. И кому это теперь интересно? Город изобиловал статуями правителей и богов, а еще хмурыми масками, которые, как говорили, отпугивали злых духов. Правда, горгулий, взирающих на людей с крыш, в городе было немного. И все же, мрачный древний город хранил свои предания.

Правителя вдруг охватило желание выпить пива и послушать веселые голоса, и он направился к таверне, по дороге изменяя свою внешность.

Он стянул синюю маску – и его лица сразу коснулся влажный ночной воздух. С помощью несложного заклинания появились три черные косички, скрепленные медной проволокой. Но никакая магия не могла изменить цвет глаз, хотя белоглазый наемник вряд ли привлечет к себе внимание. Подхватив подол длинного одеяния, правитель сильно его подтянул, а когда подол снова упал, одежда стала зеленого цвета – только богатые имели право носить белое. От этих несложных заклинаний у Бахля заложило уши, что говорило о том, как мало он пользовался своими выдающимися способностями.

Вывеска таверны потемнела от времени и грязи, но если Бахлю не изменяла память, на ней были изображены шлем и плащ. Во всяком случае, в отличие от многих других заведений, на этом не был вывешен его собственный портрет. Таверна была захудалой, но все-таки окна ее гостеприимно светились, приглашая обогреться после студеного ночного воздуха. Бахль сомневался, что здесь ему обрадуются, но все-таки взялся за ручку двери и вошел.

Глаза сразу защипало от дыма: просторную комнату освещали два очага и несколько масляных ламп. Тут и там беспорядочно стояли грубо обтесанные столы, пол стал липким от грязи и пролитого пива. За стойкой Бахль увидел сонного толстяка, еле втиснувшего в этакую тесноту свой живот; трактирщик мрачно взглянул на нового посетителя.

Центром всеобщего внимания был человек лет пятидесяти с грязными растрепанными волосами. Он сидел у огня, положив правую ногу на табурет, и рассказывал о том, кто повстречался ему по дороге в Круглый город.

Высокий белоглазый низко опустил голову, пробираясь к стойке. Он взял кружку пива, которую ему молча протянули, и швырнул на стойку серебряную монетку. Хозяин нахмурился, подобрал ее и отправился за сдачей.

Пряча лицо, ссутулившись, чтобы не выглядеть очень высоким, Бахль пересек зал. Когда трактирщик вернулся со сдачей – целой пригоршней разных монет, – Бахль кивнул ему и уселся на скамью в самом дальнем углу комнаты, откуда без помех мог слушать рассказ.

Правитель чуть не расхохотался над самим собой. Вот он сидит и потягивает пиво – на удивление приличное для такого заведения – но зачем? Уж не сошел ли он с ума, раз сидит один в таверне в самой неприглядной части города, всего в получасе ходьбы от своего дворца?

Но тут рассказчик упомянул его имя и имя Аракнана – и герцог тотчас насторожился. До сих пор Бахль слушал вполуха, поэтому понял лишь, что Аракнан пожелал поговорить с сыном рассказчика. Интересно, с какой это стати?

Он отпил еще пива, уже не различая вкуса. В нем всколыхнулось тревожное чувство: сперва тот искатель, нашедший свою смерть в Тире, теперь имя Аракнана. Бахль вдруг ясно увидел, как по улицам города вьется нить, которая охватывает его плечи и оплетает его, словно паутина. Цепь невероятных, необъяснимых событий… Это очень походило на деятельность некоей шпионской сети.

Рассказчик между тем заявил, что однажды, когда он еще служил в кавалерии, он видел, как наемник Аракнан входил во дворец.

– Сам главный распорядитель велел мне забыть об этом, – с заговорщицким видом добавил он.

Бахль сморщил нос. Он не поверил. Вряд ли даже самый наблюдательный стражник сумел бы заметить Аракнана, если бы тот сам не захотел быть замеченным, а главный распорядитель обычно успешно запугивал своих подчиненных. И все же странно было слышать имя Аракнана из уст рассказчика в таверне. Бахль был знаком с Аракнаном уже больше ста лет, но все равно почти ничего о нем не знал. Даже слухи о том, что Аракнан когда-то обучал фехтованию Кази Фарлана, первого белоглазого и последнего короля по линии Вернола, никак не подтверждались. Все это было еще до Великой войны, семь тысяч лет тому назад. В это Бахль мог поверить: бессмертные умеют хранить тайны, и ни у одного смертного не было таких глаз, как у Аракнана.