Том Ллойд - Вызывающий бурю

Михн подозрительно покосился на Карела и на кисет. Он отказался от табака, но оставил пост и подошел к скамье, шагая совершенно бесшумно даже по заледеневшей траве.

В бытность «духом» Карелу приходилось работать с лучшими фарланами, обладавшими ловкостью, изяществом и самыми смертоносными навыками. Михн был ниже и тоньше любого из этих воинов, но опытный глаз сразу выделил бы его из числа прочих. Этот человек очень напоминал Карелу черного леопарда из зверинца герцога Врерра в Тор Милисте. Тот зверь, двигавшийся со сверхъестественной грацией, буквально заворожил Карела. Какой-то пьяный воин один раз неосторожно приблизился к вольеру, и леопард мгновенно изменил позу – только что лениво отдыхавшее животное сразу приготовилось напасть.

– Вы наблюдали за ним? – неожиданно спросил Михн, вернув Карела из прошлого в настоящее.

– Я? А, да. Не знаю, чем именно он занимается, но уверен, что клинок получится потрясающий. Вообще-то меч уже готов, но Изак продолжает ковать.

– Он что-нибудь при этом говорит? – Хотя лицо Михна оставалось бесстрастным, Карелу в его голосе послышалось беспокойство.

– Я ничего не слышал, хотя он время от времени шевелил губами. А почему вы спрашиваете?

– Да просто так. Он собирается сделать на мече какую-нибудь надпись?

– Если вас так это интересует, почему вы сами не зайдете в кузню?

Михн опустил голову, и Карел почувствовал себя виноватым.

– Простите, я еще не пришел в себя, как будто впал в некий транс, наблюдая за ним. Мне кажется, он собирается сделать надпись. Правда, я еще ни разу не видел, как это делается, но там есть подходящие с виду инструменты.

– Сомневаюсь, чтобы он сделал надпись сам.

Карел глубоко затянулся трубкой.

– Вы по-прежнему говорите загадками. Может, выразитесь ясней?

Невысокий чужеземец покачал головой и отогнал дым рукой.

– Тогда давайте я вам кое-что скажу, – негромко предложил ветеран.

Михн сразу уловил изменившийся тон его голоса и застыл, чуть ли не дрожа всем телом от напряжения. Будь на месте Михна любой другой человек, Карел уже схватил бы его за грудки, но образ леопарда не выходил у него из головы. Тот пьяный воин в зверинце погиб.

Михн уже продемонстрировал при свидетелях свои воинские таланты. Друг стражника, которого Михн сбил с ног в туннеле у навесной башни, решил отомстить за поражение товарища – и в результате ему пришлось обращаться в Колледж магии, чтобы вправить вывихнутое запястье. А ребро этого огромного, злобного, хорошо натренированного воина, умело сломанное ударом ноги, до сих пор давало о себе знать.

Карел видел, что Михн легко мог бы его убить; хорошо, что в этом пока не возникло нужды.

– Мне нет никакого дела, кому и за что вы мстите, – проговорил бывший «дух». – Я шлепал Изака по попе и вытирал его слезы, я учил его, когда следует сражаться, а когда отступать. Не удивлюсь, если вы отдадите за него жизнь, но если вы что-то знаете или просто подозреваете, не смейте скрывать это от меня. А на тот случай, если вы не разглядели, напомню: Изак – белоглазый. Часто он ведет себя, как упрямый и своевольный паршивец, но я люблю его как сына и лучше него самого знаю, что у него в голове. Он может защититься от других, но совершенно беззащитен перед самим собой.

Михн посмотрел на Карела долгим взглядом – и неожиданно сник.

– Я все понимаю, – сказал он. – И прошу прощения. Я держал язык за зубами, потому что есть люди, которые ждут великих свершений, а есть такие, которые их боятся. Мне следовало доверять вам, как доверяет он.

– Итак? – спросил Карел уже гораздо мягче.

– Я думаю, он пропитывает меч магией. Сознает это лорд Изак или нет, он, скорее всего, маг-кузнец.

– Как он может такого не сознавать?

– Если у него есть магические способности, все происходит само собой. Конечно, подобные заклинания не сравнить по сложности с теми, что заключены в Эолисе, это как бы их упрощенная версия. Мне доводилось слышать, что, когда маги-кузнецы занимаются делом, они погружаются в транс. Мне кажется, лорд Изак добавляет в клинок простую магию, чтобы меч прослужил дольше или чтобы сделать его удобнее. У кранна есть склонности к кузнечному ремеслу, а поскольку его магические силы быстро развиваются, во всем этом нет ничего удивительного.

– Но люди подумают совсем другое, – выдохнул Карел. – Они увидят, как величайший в истории маг-кузнец делает очередной клинок.

– Совершенно верно. Есть ли у герцога Бахля маг, которому он доверяет? Нельзя ли позвать мага сюда? Будет гораздо лучше, если здесь окажется человек, готовый поверить, что меч магический.

– Не сомневаюсь, что такой имеется. Пойдите, разбудите Лезарля, он наверняка сумеет все устроить.

Михн растворился во тьме, а Карел повернулся к закрытой двери кузни. Он вспомнил, как работал Изак: с закрытыми глазами, с улыбкой на губах… Все это подтверждало подозрения Михна.

– Да, мой мальчик, когда-нибудь ты сведешь меня в могилу. Мне давно уже пора спать, а я вместо этого играю в няньку: жду здесь среди ночи, когда придет какой-то пузатый маг.

Карел тихо хихикнул и поплотнее запахнул меховую шубу. Некоторое время он продолжал сидеть на скамье и курить, но в конце концов стало слишком холодно, и он вернулся в кузню.

Изак выглядел так же, как и до его ухода, но на сей раз Карел подсел поближе и стал смотреть гораздо внимательнее. Он по-прежнему не мог разобрать, что бормочет над клинком Изак, слова даже не походили на фарланские.

Когда ветеран наконец отправился спать, его точило беспокойство.

Через два дня они были готовы к походу.

Неожиданно наступила оттепель, накануне отъезда выглянуло солнце – как раз когда Изак наконец покинул кузню, измученный, но счастливый.

Оказалось, Карел и Михн поступили правильно, вызвав мага из Колледжа. Чириалт Дерменесс, сильный, хорошо сложенный сорокалетний здоровяк, оказался знатоком именно магии кузнечного дела.

Не такого человека ожидал увидеть Изак. Даже боевые маги имели склонность к полноте, но Дерменесс знал, что маг-кузнец в первую очередь должен хорошо подходить для кузнечного дела. Он лично выковал все доспехи Везны, прежде чем начертать на них руны и вплавить в них магию.

Маг Дерменесс очень кратко описал Изаку основы кузнечного магического искусства. Кранн уже четко представлял, каким хочет видеть меч, и маг лишь немного подправил воплощение его замысла. На гравировку, заточку клинка, повторную заточку и золотые украшения ушел целый день.

Только закончив работу, Изак поплелся спать, а Тила взяла на себя всю подготовку к походу: они должны были отправиться в путь на следующий день.

Наступило ясное, сияющее утро.