Андрэ Нортон - Стража Колдовского мира

Жрица сняла с шеи амулет и подняла его ввысь. Керису показалось, что лунный свет объял его, превратив в маленький светильник у неё на ладони. Голос Гунноры запел.

Снова Грук, выйдя из густой тени, присел позади неё, подхватив переливом гортанных звуков бессловесное пение. Постепенно весь лагерь, за исключением тех, что лежали молча, даже животные, махавшие хвостами и вертевшие головами, чтобы избавиться от нападения летучих тварей, успокоились и замерли.

И вдруг: у-у-у — а-а-ах… — этот звук напоминал гончих, готовых к охоте, но исходил из хрупкого тела девушки, которая стояла, положив руку на плечо великана. Ничего успокоительного не было в этом звуке, потрясшем ночную тишину — в нём не было мольбы, в нём таилась открытая угроза.

Вдруг подул ветерок, конечно, не со стороны джунглей, потому что он не нёс навязчивого запаха гнили. Керис вдруг осознал, что рой кровососущих вокруг него рассеялся.

Пение замерло, но эхо яростного воя, казалось, всё ещё стоит в воздухе и окружает их. Они с облегчением почувствовали, что крылато-ползучая армия отступила, и снова стало слышно журчание воды.

Лиара обернулась к ним. Лунный свет запутался в её серебряных волосах. На лице читался вызов.

— И псари на что-нибудь годны, — сказала она жёстко, — даже здесь. Думаете, мы станем терпеть, чтобы наши своры страдали от блох, клещей, слепней? Мне не положено знать, как от них избавиться, ибо я женщина, но всему можно научиться, если слушать и молчать, когда другие говорят. Мой дядя Волориан знал зов своры, который теперь принадлежит и мне!

— Всё, что на пользу, — от Света. Раз он на благо живущих, он сливается воедино с другими, когда взывают к Силе, — сказала Мышка. — Это не моя Сила, а та, что от земли и от тех, кто сущий на ней — но она оберегает не хуже кристалла.

Так прошла ночь, и если армии джунглей и собирались поразить их, то никак себя не проявили.

И снова первая попытка познакомиться с джунглями выпала на долю Грука. Он безо всякого объяснения погрузился в реку, держась близко к берегу. Вода доходила ему до пояса. Хотя Дестри послала ему отчаянный мысленный призыв, он даже головы не повернул.

Как только он оказался в зелёной пещере, они увидели, что великан вылезает на берег, поставив одну большую ногу на откос. Грук наклонился, чтобы раздвинуть заросли. Там кто-то заверещал, закудахтал, листья затрепыхались.

Дестри, чувствуя, что ей следует пойти за ним, но не представляя, чем она может ему помочь, увидела, как напряглись мускулы под мохнатой шкурой. Мощным рывком гигант вытащил из укрытия толстенное бревно, которое даже ему не удалось обхватить. Оно выскользнуло из его рук и, к счастью, скатилось по береговому откосу в воду с громким всплеском. Великан не обратил никакого внимания на первую добычу; он согнулся почти пополам, пытаясь разглядеть сквозь растерзанные заросли то место, откуда вытащил бревно. Он снова попытался пустить в ход всю свою силу, но на этот раз повыше вскарабкавшись на берег.

Теперь Грук почти исчез из вида, но трепыхание листьев и ветвей указывало на то, что он там с чем-то возится.

Внезапно гигант снова возник перед ними, на этот раз сделав в их сторону два больших шага. Они стояли, не зная, чего тот хочет от них, что ему нужно.

«Верёвка…»

Дестри бросилась за мотками, которые Себра носил на спине с того момента, как они достигли конца невидимой тропы. Криспин и Деневер уже готовили верёвки. Как ни странно, кеплианцы, которые, как обычно, держались в стороне, вдруг выступили вперёд, причём Тила намеренно первой ступила в воду, хотя и фыркнула, по своему обыкновению, презрительно.

Она мотнула головой и тут же поймала зубами один из мотков. Она выдернула его из рук Криспина и теперь, рассекая воду блестящим крупом, направилась туда, где поджидал Грук.

На какой-то миг великан и кеплианец замерли глаза в глаза. Дестри показалось, что они обменялись какими-то сообщениями, но если это и так, обмен этот происходил на недоступном ей уровне.

Грук взял верёвку, быстро смастерил петлю на одном конце. Затем, к вящему удивлению госпожи Элири, он набросил её на шею Тилы, а та стояла смирно, приняв ярмо.

Яста промчался мимо Кериса, ухватив по пути ещё один моток кожаных ремней. За ним спешили двое других кеплианцев.

— Итак, вот как оно оборачивается. — Господин Ромар не стал медлить, надевая кольчугу или ремень, но ступил в реку, причём поднятые его предшественниками волны доходили ему почти до плеч. Но даже взбаламученная вода не помешала ему сделать три ремённых петли и поспешить туда, где скрылся Грук, унося остальные верёвки.

Проходя мимо Тилы, которая крепко упёрлась ногами в дно, он оглянулся.

— Нам здесь понадобится ещё помощь, — видимо, до него дошло какое-то послание кобылицы.

Керис ринулся в реку и услышал, что за ним последовали сокольничии и пограничники.

Потом мимо проскользнула Дестри, и прежде чем он успел её остановить, она уже карабкалась по осыпающейся гальке, по которой великан сбросил бревно.

Между людьми, кеплианцами, рентианцем, и даже двумя самыми хорошо дрессированными торгианцами образовалась верёвочная паутина к тому моменту, как загорелое лицо Дестри.

— По сигналу, — крикнула она, — тащите что есть мочи.

Керис не мог себе представить размеров бревна, для которого бы потребовалось столько усилий. Но он стоял наготове, широко расставив ноги.

Сначала возникло впечатление, что они пытаются сдвинуть одну из маячивших перед ними гор, нечто, настолько вросшее в землю, что ни за что не поддастся таким жалким усилиям.

Затем…

Шеренгу людей и животных чуть не опрокинуло в поток — так внезапно спало напряжение. Но ремённые канаты были всё ещё натянуты, и через пару мгновений стало казаться, что то, с чем они сражаются, снова упёрлось так же крепко, как раньше — но всё же не совсем.

Вода плескалась у щеки Кериса. Элири, с суровым выражением ястребиного лица, поддерживала Мышку, такую маленькую, что вода доходила ей до подбородка. За ними — Лиара, исполненная решимости.

Они выбрались на берег, измазав глиной руки и ноги. Затем исчезли там, где мгновение назад стояла Дестри.

Тем временем те, что стояли в воде, держали верёвки натянутыми и ждали второго сигнала. Керис слышал не только шум воды, но и тяжёлое дыхание людей и животных. В остальном джунгли безмолвствовали.

Где-то происходило невидимое глазу движение, скрытое зарослями по берегам, но он чувствовал подёргивание и потягивание, к которому инстинктивно приноравливал свои действия.

Дестри появилась снова, похожая на пугало из-за прилипших листьев и глины, она казалась карикатурой на самое себя.

— Тащите!

Они напряглись изо всех сил. Сначала не чувствовалось никакого движения, а затем, неохотно, но что-то сдвинулось в ответ на их усилия.