Андрэ Нортон - Стража Колдовского мира

Он знал, что, может быть, это был его долг — немедленно отправиться на охоту за следом, к северу от пруда, но он находился на грани истощения от усталости и как человек, и как зверь, и на этот раз его рвение не принесло бы ничего хорошего.

В конце концов они решили, что Обред и Лиро походят вокруг, не особенно далеко отдаляясь от пруда, в поисках каких-либо следов так быстро удалившегося вражеского отряда.

— Я не верю, — заметил Фирдун, — что эта охрана от огня касается нас, если только это было охраной. Маг этот, разумеется, из высших классов, и в той беседе речь шла о свободных и о том, что он намеревался идти к ним.

Нежное и медленное струение песни прекратилось, ибо луна теперь была слишком слаба, чтобы вызвать Силу в Эйлин. Однако Элайша подняла голову, и в её взгляде читался триумф.

— Ивик-Нивор! — она позвала его и тем и другим именем, которые он носил годами. — Пробудись! Грядёт битва!

Света было достаточно, чтобы Фирдун заметил, как глаза мага открылись на его бледном лице, глядя прямо на женщину, склонившуюся над ним.

— Элайша? — голос Ивика был так хрупок, будто все годы, лежащие за его спиной, иссушили тембр.

— О да, мой маг, мой повелитель! Ты снова с нами, невредимый, как только лунная дева позвала тебя песнопением домой!

Его взгляд переходил от Эйлин к Элайше, и он уже улыбался, глядя на лунную деву:

— Могуча мощь твоя, дочерь из башни Рита! Ибо и вправду далеко я странствовал, пока ты не призвала меня!

Посветлело, и они увидели, что мостовая и колонны стали розового цвета, по сравнению с которым кусты вокруг выглядели темнее, хотя были и одинаковы по цвету.

Элайша помогла магу выпрямиться, и он отстранил её, но уже как тот, что желает заботиться о себе сам. Оглядев пруд и пространство, обрамлённое колоннами, он простёр вперёд руку и напряжённо посмотрел на перстень. Но камень по-прежнему оставался безжизненным.

И его голова опустилась на грудь, и маг испустил глубокий вздох, когда он снова обратил взгляд на северный конец пруда.

— Слуги тьмы!

— Успокойся и отдохни! — рука Элайши опустилась на его плечо, стараясь вновь опустить мага на подстилку.

— Не будь глупой, Элайша, когда ты и так не глупа. Зло оставило тут грязный след, даже когда ушло. И какого же рода было оно?

С каждым словом, сказанным им, голос мага становился глубже и увереннее, и было совершенно ясно, что Ивик, которого они знали, снова вернулся к ним. Кетан вышел вперёд и рассказал все, маг же сидел, вперив в него пристальный взор, как будто удостоверяясь, что ни крупицы не было пропущено.

— Значит, огонь… — тихо повторил он, когда Кетан завершил рассказ. — Огонь может очищать, может убивать, может ответить и Свету и Тьме. Что бы чародей ни вызвал, он больше, чем мы думаем о нём. Гарт-Хауэлл вынес в мир такое знание, что это не кончится добром!

— Может, лучше сразу наступить им на хвост? — вмешался Фирдун.

Ивик поскрёб коротко подстриженную бороду.

— Так говорит сын своего отца. Трифонова порода всегда была воинственна и более склонна к завоеванию, нежели наоборот. Да, мы дадим им день, а может быть и два. Я думаю, что они все ещё далеки от того, что ищут. Это… — он посмотрел вокруг и потом продолжил: — Ах, где ты, Гвейта, я удивляюсь? Твой двор хорошо сохранился со временем, хотя ты больше и не правишь тут! Не осталось и тени от него, мы едим и пьём вволю, когда Великого уже нет с нами…

Кетан спал, хотя и не рассчитывал на долгий отдых и знал, что Эйлин была тут же, среди складок путевого плаща, которым Элайша укутала её после ужина.

К почти безвкусным сухарям они добавили ягоды тёмно-красного цвета, истекающие соком, когда Элайша и Ивик убедили людей отряда, что они не вредны, а лошади жадно хрупали поросший мхом дёрн.

С восходом солнца появились и птицы, странные по цвету, бесстрашные, как будто они доверяли путешественникам, остановившимся на ночь среди колонн.

Фирдун проснулся от прикосновения к плечу и посмотрел на Гьюрета.

— Разведчики вернулись, господин, — сообщил тот, — и те, кто оставил нас здесь, и не пытаются скрыть след, напротив, они торопятся, словно достичь для них цели гораздо важнее, чем защититься от преследователей.

— Значит, у них нет причин бояться нас, — Фирдун стряхнул с себя остатки сна.

Он заметил Ивика, стоявшего у края пруда. Вокруг мага собралась смешанная стая птиц. Там были стройные, с ногами как ходули болотные птицы, проводящие своё время в хождении по пруду, контрастирующие по размеру с маленькими дымчатыми комочками перьев, умещавшихся на ладони собственной руки Ивика.

По большей части они все были розовых оттенков, но немногие были и просто белыми. И он увидел одну потрясающего зелёно-голубого цвета. Они дерзко восседали на шляпе волшебника, словно составляли ему компанию. Под лучами солнца мостовая, огибающая пруд и колонны, у которых спал Фирдун, казалось, испускала розовый дым, словно закатное солнце меняло голубизну неба. Он любовался этим местом, когда надевал кольчугу. Хотя он и ощущал слабый отзвук Силы, он не сомневался, что ничто уже не могло вызвать её снова. Что бы ни питало её, энергия давно ушла.

Потом он вздрогнул и мгновением позже засмеялся про себя.

Он увидел парда, петляющего среди колонн. Кетан, видно, проснулся и принял облик зверя. Он стремительно скользнул прочь от отряда, но не на север, будто желая просто удостовериться в следе тех, других, имевших в виду другую цель.

Фирдун смотрел на юг. Они столкнулись с двумя странными местами Пустыни. Судя по слухам и донесениям, их было бесконечно больше. Ивик ли приказал Кетану, или пард отправился на разведку по собственной воле?

Никто не придал значения уходу оборотня, когда они собрались поесть, и Фирдуну почему-то и не хотелось спрашивать. Эйлин проснулась поздно и не присоединилась к ним, все ещё собирая силы своего дара, хотя ночь должна была помочь ей в восстановлении сил.

Он, в общем, знал о лунной силе, хотя никто из четырёх женщин Грифонии не следовал этой тропой. Это был один из древнейших даров, но он же был и редчайшим, и Фирдун слыхал, что все меньше и меньше женщин рождалось с таким даром.

Да, это было правдой. Каждая из земель Мантий управлялась людьми Старой Расы, и там имелись целительницы и знахарки, и даже Мудрые женщины, да и маги встречались там, но такие Силы были обычными, и их не искали специально, но только вот тот, кто обладал ими, со временем становился чужим для родственников и друзей, а после посвящения вообще жил только для дара.

Но в этой девушке из Рита он не ощущал отчуждения, а её связи с Зелёной Башней, судя по тому, что он слышал во время путешествия, были такими же крепкими, как связь его самого с Грифонией.