Николай Романецкий - Оплошка вышла!..

Пришлось пообещать выплату неустойки и купцу.

Больше происшествий у клиентов не случилось, но перепугавшийся Станимир быстренько проверил все свои вчерашние заклятья. И обнаружил, что, хотя акустические формулы заклинаний пребывают в абсолютном порядке, ни одно из них положенным образом не работает.

Опосля этого ему ничего не осталось, как сдаться чародею, не дожидаясь, покудова на него пожалуется обманутый доченькой ратник.

Чародей Микула Веретено принял Станимира без задержки. Выслушал гостя, тряхнул выбеленной годами гривой и спросил:

– Какой акустической формулой вы, брат, воспользовались?

– Формулой номер пять, брат чародей.

– Давайте проверим… Повторите ваши действия.

– Ти-ти-та-ра-а-а, – сотворил формулу Станимир. – Ти-ти-та-ра-ра-а!..

Микула Веретено всмотрелся в ментальную атмосферу.

– Что-то у вас не то получилось, брат… Какую школу вы закончили?

– В Ростове Великом.

– Ага… – Чародей прищурился. – Воспроизведите-ка формулу еще раз!

– Ти-ти-та-ра… – начал Станимир.

– Нет-нет, – перебил его Микула Веретено. – В обычной акустике.

– Фа-фа-соль-ля, – пропел Станимир. – Фа-фа-соль – ля-ля!

– Интересно, – сказал чародей, – почему это у вас вместо «соль» звучит «си-бемоль», а вместо «ля» и вовсе «до второй октавы»? Давайте-ка проверим другие формулы. Тоже в обычной акустике.

Станимир пожал плечами и принялся петь.

Чародей слушал со все возрастающим удивлением. А потом его удивление превратилось в настоящий ужас.

«Слезыньки горючие, чего это он так перепугался?» – подумал Станимир. И замолк.

Молчал и Микула Веретено, боролся со своим ужасом.

– Мне все ясно, – сказал он наконец хриплым голосом. – У вас напрочь пропал музыкальный слух, брат. А теперь давайте разбираться почему. Не происходило ли с вами в последнее время чего-либо странного?

Когда странное нашлось, тут же послали за владельцем «Затрапезья». Прибывший трактирщик показал, что сивушного сударям волшебникам наливать не думал. Употребляли чистейшей слезы медовуху. Правда, употребили ее весьма и весьма изрядно. А о прочем пусть расскажет муж-волшебник Рукосуй Молчан.

Послали за Рукосуем Молчаном. Тот долго себя ждать не заставил, прилетел к чародею аки птица небесная. Микула Веретено поведал ему о беде, постигшей мужа-волшебника Копыта, и спросил напрямик:

– Брат Рукосуй, это ваших рук дело?

Брат Рукосуй и не подумал запираться. Но, признавшись в совершенном злодеянии, тут же достал из баула лист бумаги и подал чародею.

– Уговор, – прочел вслух Микула Веретено. – Мы, мужи-волшебники Станимир Копыто и Рукосуй Молчан, побились о заклад в следующем: Рукосуй Молчан утверждает, что способен, не прибегая к Ночному волшебству, нанести вред колдовской силе Станимира Копыта, а Станимир Копыто утверждает, что брат Рукосуй – пьяный болтун и хвастунишка. Уговорились: буде Рукосуй Молчан реализует свои утверждения, Станимир Копыто заплатит ему пятьсот целковых, буде же нет – оные пятьсот целковых заплатит Копыту Молчан. Подписано в присутствии хозяина трактира «Затрапезье». Подписи… – Он поднял глаза на волшебников.

– В тот день, когда мы с братом Станимиром пошли в трактир, я открыл новое заклятье, – виновато пробормотал Молчан, – ну и спьяну решил его испытать…

– Так-так-так, братья. – Микула Веретено почесал в затылке. – Полагаю, вам, брат Станимир, придется выложить брату Рукосую пятьсот целковых. А вам, брат Рукосуй, надлежит в моем присутствии снять с брата Станимира ваше заклятье и немедленно написать докладную записку на имя Кудесника Радислава с описанием вашего открытия. Слава богам, братья, что это заклятье не открыли ордынцы. Иначе порче подверглась бы вся Колдовская дружина! Приступайте, брат Рукосуй!

Рукосуй Молчан виновато опустил бороду на грудь:

– Простите меня, чародей!.. Вся беда в том, что я забыл противозаклятье. А записать не удосужился. Оплошка вышла!..

– Слезыньки горючие! – пробормотал Станимир, ибо на него теперь тоже обрушился настоящий ужас.

Микула Веретено вызвал тоскующего в безделье Станимира через месяц. Лицо чародея сияло, седая грива стояла дыбом.

– Радуйтесь, брат! – сказал он. – Академия волшебных наук сумела восстановить позабытое Молчаном контрзаклятье. – Микула Веретено сотворил незнакомую Станимиру Копыту акустическую формулу. – Спойте.

– Фа-фа-соль-ля, – пропел Станимир. – Фа-фа-соль – ля-ля!

Чародей радостно хлопнул в ладоши:

– Порядок, брат! Ваш музыкальный слух полностью восстановлен. – Он встал и продолжил официальным тоном: – Поелику законы Колдовской дружины, касающиеся связи с Ночным волшебством, не были нарушены, никто из замешанных в инциденте наказан не будет. Однако вам, брат, придется выплатить Рукосую Молчану проигранные пятьсот целковых и заплатить неустойки потерпевшим!

Неустойка пришлась ратнику как нельзя кстати, ибо он только что – срамное выражение – уступил судьбе и отдал свою дочь в жены соседскому сынку-лоботрясу.

Вновь обретший смысл существования Станимир быстро наверстал потерянное.

Словом, все остались довольны исходом дела. Окромя дочки ратника: она сразу обнаружила, что молодой муж доставляет ей в постели гораздо меньшую усладу, чем той, первой ночью, когда папенька непрошено ввалился в спальню.

Увы, у нее не было колдовской силы, чтобы понять, чем различались ментальные атмосферы той ночи и наступившего медового месяца. А мужу-волшебнику Станимиру Копыту – слезыньки горючие! – и в голову не пришло хотя бы еще раз использовать переложение акустической формулы «фа-фа-си-бемоль-до второй октавы». Иначе он был бы обеспечен благодарными клиентками до конца своей жизни…