Галина Львовна Романова - Тайна лорда Моргана

— Может быть, предложите даме бокал?

— Я не пью. — Под ее насмешливым взглядом я почувствовал себя ребенком.

— Что, совсем?

— Ну, только если на банкете.

— Жаль… — Лыбедь огляделась, явно подыскивая тему для разговора, и вдруг вскочила.

— Вы невозможный человек, Максимилиан! — воскликнула она. — К вам в гости пришла дама, а вы… Ох, Максимилиан, если бы вы только знали!.. Ну почему вы такой черствый? Что вам стоило сегодня утром немного настоять на своем? Скажите откровенно, неужели вам хочется тащиться в это патрулирование да еще с Берегиней? Старуха помешана на боях. Вот увидите — она нацепит на вас сразу две кольчуги, шлем, прочую амуницию, даст в каждую руку по топору и заставит стоять на часах. Спурий с Лилитой будут озабочены только тем, как бы найти уголок поуютнее, чтобы помиловаться лишний раз, ну а даму Труду можно не принимать в расчет. В мире простых смертных она была бы вахтершей или старой техничкой. Эта компания не для вас! — Лыбедь схватила мою руку и прижала к пышной груди. То, что грудь пышная и мягкая, чувствовалось сквозь кружева, и у меня закружилась голова.

— Знаете что, переходите в нашу группу! — вдруг воскликнула Лыбедь с таким видом, словно эта идея посетила ее только что. — С нами вам не будет скучно, вот увидите. Мессир Леонард и Невея заранее учуют, если кто-то появится поблизости, а мы с вами…

— Есть еще леди Ульфрида, — напомнил я.

— О, она нам не помешает! Когда-то, наверное, тоже была молодой… Скажу откровенно — по мне, так пусть она была бы завучем, а не дама Геррейд. Единственным завучем!.. Так вы придете, Максимилиан?

— Не знаю. — Я попытался высвободить руку, но не тут-то было. — Я подумаю.

— Сбор через два часа в учительской. Я вас буду очень ждать, Максимилиан! Вы не пожалеете, — с придыханием произнесла Лыбедь и придвинулась ко мне. На меня пахнуло жасмином. Голова закружилась еще сильнее. Еще немного — и я бы поддался соблазнительнице, но тут рядом послышался шорох.

Мы обернулись и окаменели. В дверях стояла Вероника. Девушка была в комбинезончике — видимо, пришла работать в живой уголок. Расширенными глазами она пожирала нас, почти державших друг друга в объятиях.

Первой опомнилась Лыбедь.

— Это что такое? — воскликнула она, отпуская мою руку. — Тебя разве не учили хорошим манерам? Во-первых, когда входишь, надо стучать и уже потом спрашивать разрешения войти. И смирно ждать снаружи, когда разрешение будет даровано. А во-вторых, к учителям вообще нельзя заходить в их комнаты. Если что-то нужно, отправляйся в учительскую и спроси там. А насчет прочего — дождись уроков. Что ты здесь делаешь?

— Я… Я пришла в живой уголок и…

— Вот и отправляйся в живой уголок! Стой! — встрепенулась Лыбедь, когда Вероника попятилась. — А извиняться за тебя кто будет?

Девушка обратила на меня беспомощный взгляд. Она не просила поддержки — ей даже не нужно было доказательств того, что любить меня нельзя. Она просто молча укоряла…

— Вероника, — попытался я прийти ей на помощь, — ты бы в самом деле…

— Я стучала, — прошептала девушка еле слышно.

— Что-что?

— Я стучала! — повторила она громче. — А вот вы…

Стремительно развернувшись, она бегом бросилась прочь.

— Ну и дерзкие сейчас дети, — фыркнула Лыбедь, — с ума можно сойти! Ну, я с нею разберусь!..

— Не надо, — возразил я. — Девушка не виновата в том, что я не запираю двери. Кроме того, я сам разрешил ей приходить в живой уголок в свободное время. Я не думал, что она решит прийти именно сейчас! И мне кажется, что это событие не следует выносить на широкое обсуждение. Ведь тогда встанет вопрос — а что вы делали в моей комнате?

— Я? — трагически вскинула брови Лыбедь. — Я пришла, чтобы попросить вас подежурить с нашей группой.

— А девушка пришла, чтобы поработать в живом уголке, и, поскольку живой уголок заперт, решила зайти ко мне и взять ключ, — парировал я. — В самом деле, мы же взрослые люди и не станем поднимать шум из-за мелочей!

Но Лыбедь еще долго возмущалась, и я с трудом понимал, почему. Неужели она так расстроилась из-за того, что Вероника нас спугнула? Или ее больше возмутило то, что я встал на сторону девушки? Как бы то ни было, но несколько минут спустя она покинула мою комнату, все еще рассерженная.

Разумеется, я не пошел в ту ночь в патрулирование, остался в своей комнате и до полуночи листал журналы.

… Кстати, платок Вероника мне так и не вернула!

В ночь на понедельник наступила наша очередь дежурить по школе. Две предыдущие ночи прошли тихо. Патрульные ходили по лестницам и холлам жилых этажей, поднимались до учительской и башни Невеи и спускались в холл. Вместе с ними летали привидения. Говорили, что Прилежный Ученик по собственной инициативе проверил, все ли ученики спят в своих постелях. Он дважды сосчитал всех мальчишек и преподавателей-мужчин, помножил на число девочек и разделил на обитателей живого уголка, после чего отнял от полученного числа количество нежити. Он бы придумал еще что-нибудь со своими статистическими изысками, если бы мессир Леонард не сделал ему внушения. С тех пор Прилежный Ученик слегка поумерил свой пыл и ограничивался тем, что считал, все ли ученики спят в постели.

Ночь, когда пришла пора дежурить нам, обещала быть такой же спокойной. Перед началом новой недели всегда спится особенно сладко — организм словно предчувствует, что с утра придется погрузиться в дела, и стремится накопить сил. А вот вечером в пятницу и субботу можно расслабиться — ведь впереди выходные. В прошлом именно в эти дни в школе отлавливали полуночников.

Мы собрались возле учительской через несколько минут после отбоя. Дама Труда пришла первой и испуганно озиралась по сторонам. Оглядывались и Спурий с Лилитой — но явно больше для того, чтобы улучить минутку и уединиться. Прилежный Ученик возник передо мной с листом пергамента наперевес.

— Согласно моим записям, в данный момент все девятьсот одиннадцать учеников находятся на свои местах в спальнях, — прошептал он. — Прошлой ночь было отмечено триста пятнадцать случаев пробуждения для посещения туалета, двадцать четыре из-за приснившихся кошмаров и семеро зачитались книгами до полуночи. А также одиннадцать человек страдают бессонницей. Их имена…

— Нас не интересуют, — перебила его Берегиня, внезапно выступив из темноты.

Мы все ахнули, а Ученик стал более прозрачным. Боевой маг нарядилась в свободную темную рубаху и штаны, подвязанные внизу ремешками. Торс ее охватывала легкая кольчуга из крошечных колечек, голову украшала широкая налобная пластина, ноги были босы. За поясом болталось несколько ножей разной длины и формы, висели три мешочка, а в руках она держала длинную палку, с обоих концов увенчанную лезвиями. Длинный плащ наполовину скрадывал фигуру, поэтому я не видел, что еще она прячет.