Джон Робертс - Стальные короли

Они достигли границы Неввы, и Гейл увидел знакомое лицо среди встречающих его военных. Седой, покрытый шрамами ветеран протянул узловатую руку, и Гейл пожал ее.

— Добро пожаловать, король Гейл, — сказал старик.

— Ты оказываешь мне честь. Позволь представить моих сыновей, Ансу и Каирна. Парни, это Его высочество генерал Харах, принц-консорт Неввы.

— Они похожи на тебя, Гейл. Я завидую тебе. У нас с Шаззад никогда не было детей.

— Они благословение, и не только мое, — заверил его Гейл.

Его представили остальным встречающим, и он внимательно наблюдал за ними. Во всяком случае, они выглядели достаточно компетентными, хотя с его точки зрения, разряжены сверх всякой меры — богато украшенные униформы, позолоченное оружие и доспехи. Он знал, что Шаззад не держит при себе несведущих людей, но в любом случае не собирался задавать им важных вопросов.

— Как идет мобилизация? — спросил Гейл, когда они направились к столице.

— Полным ходом. Северные гарнизоны уже опередили нас. Они все собрались в столице, и западные тоже. Южные войска присоединятся к нам, когда мы выйдем из Казина на юг, и к моменту, когда мы достигнем чиванской границы, вся армия будет в сборе.

— Вы сумели сохранить все в тайне от Гассема?

— Поймали шпионов и гонцов на месте преступления, — сказал Харах. — И тех, кто послал их, тоже поймали. Теперь я уверен, что Гассем с Лерисой ничего не заподозрили.

— Это хорошо, — одобрил Гейл. — Внезапность решает все.

— Так и получится, — заверил его Харах.

Ехали быстро, но не слишком. Гейл не считал правильным замучить людей и животных раньше, чем начнется битва. Будет достаточно тяжело в самом бою.

Вид Казина, столицы Неввы, потрясал. Высокие и величественные стены озаряло заходящее солнце. Сам город располагался на берегу широкого залива, и многие люди Гейла впервые в жизни увидели океан. Поля, окружавшие прибрежную часть города, превратились в большой лагерь, белый от палаток и дыма тысяч костров.

Когда до городских стен осталось с полмили, ворота отворились и королева Шаззад выехала им навстречу. Гейл распорядился насчет размещения людей и животных и поспешил к ней навстречу в сопровождении обоих сыновей.

Монархи обнялись под радостные крики горожан и бок о бок поехали в город.

— Нечасто мне удается быть такой счастливой при виде тысяч варваров, собравшихся под моей столицей, — сказала Шаззад.

— Твои подданные ликуют, но не так бурно, как в прошлый раз, — заметил Гейл.

— В прошлый раз ты был спасителем, — сказала она, — а сейчас они не очень понимают, зачем ты здесь и что происходит.

— Они должны радоваться, что мы избавим их от угрозы в лице Гассема.

— Верно, но лучше не обременять их знанием заранее.

— Я так понял, что некоторым не хватило терпения, — сказал Гейл, — и ты проредила ряды своего Совета и высшего командования?

— Пришлось заняться домашней уборкой, — мрачно ответила она. — Нет ничего лучше перспективы гибельной войны, чтобы понять, кто друг, а кто враг. Чистка время от времени полезна для страны, в тоже время и огорчает. Пришлось казнить нескольких друзей.

— Какие же они друзья, если предали тебя? — спросил Гейл.

— Ни у одного монарха нет истинных друзей, — ответила она, — и я привыкла лелеять миражи.

Они подъехали ко дворцу и спешились, чтобы подняться по длинной церемониальной лестнице, в то время как толпы радостно приветствовали их. Несмотря на все проблемы с Советом и военачальниками, Шаззад была самым популярным правителем за все годы существования Неввы.

— Гейл, ты приводишь меня в уныние, — сказала Шаззад, когда они вошли в прохладную тень дворца.

— Это почему? — не понял он.

— Ты, Гассем, Лериса — все шессины приводят меня в уныние. Я женщина средних лет, а ты по-прежнему выглядишь таким же юным воином, которого я встретила так много лет назад. Я слышала, что и Лериса все так же прекрасна, и Гассем ведет своих воинов в бой бегом, а мой муж стонет и морщится, просто слезая с кабо.

Гейл улыбнулся.

— Годы настигают всех нас. Некоторым удается держаться чуть дольше, чем другим, а ты по-прежнему знаменита своей красотой.

— Спасибо за твои слова, даже если ты лжешь. Ладно, у нас впереди куда более важные вопросы. Боюсь, тебе придется выдержать банкет, это обычай. Потом соберем военный совет со старшими командирами.

— Карту приготовили? — спросил Гейл.

— Как ты просил. Художники работали дни и ночи. Она занимает большую часть пола в комнате совета.

— Хорошо. Чоула всегда подчеркивал важность хорошей карты.

Шаззад улыбнулась.

— Старый добрый Чоула умер несколько лет назад. Он учил чтению и письму три поколения невванских монархов.

— Он и меня учил, — сказал Гейл. — Я очень опечалился, услышав о его смерти. Он был хорошим другом.

Пока они разговаривали, Анса и Каирн расхаживали за спинами старших, с интересом рассматривая дворец. Года два назад они бы ходили с широко распахнутыми глазами, в восторге от его великолепия, но оба уже успели поездить и увидеть, что такое большие города. Хотя они еще никогда не бывали среди людей, так тонко чувствующих прекрасное. Картины и мозаики были превосходны: высокого качества и в хорошем вкусе.

— Ты и твои сыновья готовы поселиться во дворце? — спросила Шаззад.

— Мы благодарим тебя, — ответил Гейл, — но среди нас считается — созвал армию, значит, ты на войне, и мы должны располагаться биваком вместе с армией.

— Очень хорошо, но у меня есть покои для вас на время, что вы находитесь во дворце и проводите совещания. — Она провела их в покои, занимающие целое крыло дворца, и оставила, дав возможность принять ванну и переодеться к банкету.

— Банкет будет великолепный, но утомительный, — сказал Гейл сыновьям, пока они блаженствовали в огромном бассейне с горячей водой. — Посещать подобные мероприятия — тяготы королевской власти. Не пейте много и не спускайте глаз с наших офицеров. Я не хочу неподобающего поведения.

— Как мы сможем запретить вождю амси выпить столько, сколько он пожелает? — спросил Анса.

— Шепните ему на ухо мое имя. Обычно это помогает. Если он начнет ссориться с невванцами, набросьте на него удавку и вытащите из зала. Я за него извинюсь.

— А почему королева Шаззад правит одна? — поинтересовался Каирн.

— Потому что никому не может доверять, — ответил Гейл.

— Из того, что она сказала, я понял — лучше не навлекать на себя ее подозрений. В ее руках королевская власть, но не похоже, чтобы это сделало ее счастливой.

— На троне ее удерживает чувство долга, а не удовольствие. Она — великая женщина.

Банкет и в самом деле оказался долгим и утомительным. Тарелки с едой все приносили, даже когда никто больше не мог проглотить ни кусочка. Их развлекали акробаты, жонглеры и танцоры, но гости больше думали о войне и не могли оценить их искусство по достоинству.