Роберт Сальваторе - Церковная песня [Гимн Хаоса]

Мулливи с готовностью облизал губы, последний раз взглянул на Барджина и потянулся к бутылке. Разряд электричества прошел сквозь него, обжег пальцы и бросил садовника через всю комнату к противоположной стене. Барджин подошел и протянул руку, чтобы помочь ему подняться.

– Так и думал, – пробормотал священник себе под нос.

Все еще трясущийся от удара, с поднятыми электричеством волосами Мулливи не мог вымолвить ни слова.

– Не бойся, – заверил его Барджин. – Ты послужишь мне иначе. – Только теперь садовник заметил, что Барджин держит в руке свою булаву с девичьей головой.

Мулливи наклонился к стене, и выставил вперед руки, но они едва ли смогли бы защитить от ужасного оружия Барджина. Головка с невинным выражением на лице взлетела над Мулливи, изменяясь по пути. Лицо стало угловатым, злобным, той самой Кричащей Девой, из ее неестественно широко открытого рта торчали ядовитые клыки.

Она с жадностью вгрызлась в плоть предплечья Мулливи и прошла дальше, разрывая его грудь. Садовник несколько раз дернулся в агонии, а затем бессильно сполз по стене.

Барджин, у которого было много дел, перестал обращать на него внимание.

Абалистер откинулся на спинку кресла, отведя глаза от волшебного зеркала, но не прервав установленную им связь. Он нашел Барджина и узнал место, в котором тот находился: Библиотека Наставников. Абалистер провел рукой по своей редеющей шевелюре и глубоко задумался: новости были более чем тревожные.

Волшебник испытывал различные чувства касательно библиотеки. Когда-то, много лет назад, он там учился, но интерес, проявленный им к нижним планам, прервал эту связь Священникам было очень жаль прогонять человека таких способностей, но они были озабочены тем, как этот молодой человек понимал разницу между добром и злом, между учебой и опасными деяниями.

Но на этом дела волшебника с библиотекой небыли окончены. Некоторые события последовавших лет лишь разбередили затаенную им злобу. Теперь, планируя завоевания всего региона, Абалистер предпочел бы оставить библиотеку на сладкое, и самому повести последнюю атаку. Ему и в голову не приходило, что Барджин отважится нанести первый удар именно по этому месту; он полагал, что священник начнет с Шимисты, или с какого жизненно важного места Карадона.

– Ну? – послышался вопрос из другого конца комнаты.

– Он в библиотеке наставников, – мрачно ответил Абалистер. – Этому святоше взбрело в голову начать с самых могущественных из наших врагов.

Абалистер догадывался, что скажет имп, и прошептал “бене теллемара” вместе с ним.

– Найди его, – потребовал имп. – О чем он думает?

Абалистер подозрительно взглянул на Друзила, но если ему и было что сказать, то он промолчал, соглашаясь с импом. Он ближе наклонился к зеркалу, прорываясь на нижние уровни библиотеки: через затянутые паутиной туннели к комнате, где Барджин установил свой алтарь. Барджин некоторое время нервно оглядывался по сторонам, но затем, по-видимому, узнал источник мысленной связи.

– Ну, здравствуй, Абалистер, – самодовольно сказал священник.

– Ты сильно рискуешь, – заметил волшебник.

– Ты сомневаешься в силе Туанта Квиро Минакай? – спросил Барджин. – В посланнике Талоны?

У Абалистера не было ни малейшего желания возвращаться к этим бесконечным препирательствам. Прежде чем он смог ответить, еще одна бледная фигура с мутными глазами и неестественно обвисшей рукой попала в поле зрения.

– Мой первый солдат, – пояснил Барджин, подталкивая тело Мулливи поближе к себе. – И еще более сотни ожидает моего зова.

Абалистер сразу понял, что этот “солдат” – ничто иное, как оживленный труп, зомби, и, зная, что катакомбы под библиотекой полны древними захоронениями, ему не нужно было спрашивать, где Барджин возьмет остальных. Теперь решение Барджина напасть сначала на Библиотеку Наставников не казалось таким безрассудным; Абалистеру оставалось лишь догадываться, насколько могущественен был его соперник, и насколько могущественным он станет. Снова неясные, смешавшиеся чувства о библиотеке нахлынули на него. Абалистеру хотелось приказать Барджину немедленно покинуть библиотеку, но, конечно же, подкрепить свой приказ он ничем не мог.

– Не недооценивай меня, – сказал Барджин, как будто прочитав мысли волшебника. – Когда падет библиотека, весь регион останется беззащитным. А теперь убирайся отсюда, у меня есть дела, которые не понять обычному волшебнику.

Абалистеру снова захотелось воспротивиться наглым словам священника, но, как и в прошлый раз, он понимал, что слова здесь ничего не значили. Он немедленно разорвал связь, и откинулся на спинку кресла, предавшись воспоминаниям.

– Бене теллемара, – снова сказал Друзил. Абалистер взглянул на импа.

– Барджин может привести нас к победе, гораздо раньше, чем мы ожидали, – сказал волшебник, но в его голосе было мало радости.

– Это ненужный риск, – сплюнул Друзил. – С готовыми к выступлению солдатами Рэгнара, Барджин мог бы подыскать и другую цель. Он мог бы пойти к эльфам и обрушить проклятие на них – вот уж кого ненавидит Рэгнар и собирается раздавить в первую очередь. Если мы захватим лес Шимисты, то сможем двинуться на юг в обход гор и изолировать священников в их библиотеке, прежде, чем они поймут какая беда приключилась.

Абалистер не спорил, ему было лишь интересно, почему он так легко расстался со своим творением. Он рассматривал каждое свое действие, каждую ошибку, но в глубине души понимал, что его подвела его собственная трусость.

– Я должен пойти к нему, – неожиданно сказал Друзил.

Поразмыслив над этим предложением, Абалистер решил не спорить. Посылать импа было очень рискованно, но магу так же пришло в голову, что принимай он побольше рискованных решений в прошлом, сейчас он мог бы и не оказаться в таком дурацком положении.

– Дориген сказала, что при Барджине была зачарованная жаровня, – сказал волшебник, поднимаясь и беря в руку посох. – Она лучше всех нас разбирается в колдовстве, и будет знать, если Барджин откроет ворота на нижние планы в поисках союзников. Когда Дориген подтвердит это, я открою другие ворота здесь. Далеко тебе идти не придется. Барджин не догадается, что тебя подослал я. Полагая, что сам вызвал тебя, он не усомнится в твоей преданности.

Друзил обернул свои кожистые крылья вокруг себя и мудро придержал язык, пока волшебник не вышел из комнаты.

– Подослал ТЫ? – огрызнулся имп.

Абалистеру еще многому нужно было научиться.

Как только Ньюандер вышел к утреннему солнышку из главных дверей библиотеки, он буквально почувствовал себя заново рожденным. Только что закончилась его очередь переводить древнюю книгу о мхах. Он просидел несколько часов над книгой, и стены уже начали давить на него. Несмотря на сомнения, касательно своих взглядов на цивилизацию, одно Ньюандер знал точно – он предпочитал открытое небо любому потолку.