Артем Тихомиров - Дом под дождем

– А Карл и Эрна?

– Откуда Драуфу было знать в первое время, что появятся дети и кто они будут? – спросил чародей. – Нет, на его месте и я бы не стал рисковать.

– Согласен.

– И тогда, в один прекрасный день вместо Рудхора магией начинает заниматься Элания. Делает она это тайно – и от мужа, и от свекрови! Драуф не удовлетворился теми книгам, которые вероятно уже были в распоряжении Сэдлфортов, и приобретает новые. Библиотеку какого-то чародея. Эту библиотеку он держит в подземной комнате. Элания знает об этой комнате. Она становится магом, но до сих пор скрывает это от большинства домочадцев.

– Кроме Карла, конечно.

– Да, кроме Карла.

– Я не думаю, что тайвор есть у Эрны, – сказал я. – Эрна не скрыла бы такое от меня… Я уверен, хотя доказательств у меня нет. Скорее знак есть только у тех, кто занимается магией. Был он у Торофура, был у Драуфа, есть у Элании, был у Карла. Мать сама заклеймила сына, когда пришло время. Не без помощи деда, вероятно. Тогда он был маленьким…

– Согласен. У Эрны не нашлось магического таланта, даже самого слабого, – сказал чародей. – Но почему огр ничего не сказал вам о графине? Неужели и он ничего не знает?

– Уверен, он рассказал мне не все. Я допрошу его снова… Но что насчет Динга и его отца, Кемдора? А Кира Сэдлфорт, которая покончила с собой? Как можно связать их с нашими теориями?

– Надо крепко подумать, – сказал Скаттерхолл.

Появилась Уна и позвала нас на обед. За разговорами мы пропустили время. Мне не хотелось присоединяться к скорбному обществу, для которого я был изгоем, но дело есть дело. Нужно выведать, какие настроения царят сейчас среди Сэдлфортов.

Они все были в черном, молчаливые и сдержанные. Как только мы с Скаттерхоллом вошли в столовую, в воздухе сразу стало на десять градусов холоднее. Представление волшебника много времени не заняло. Динг усмехнулся, Кемдор потупился в тарелку, подражая своей молодой жене, а Элания с Эрной в открытую проигнорировали приветствие гостя. Эрна избегала смотреть в мою сторону. Надеюсь, она не посчитала себя отвергнутой после нашего ночного разговора? Или ей было стыдно за то, что она сказала мне, чужаку?

Я поинтересовался, где Рудхор.

– У него разыгралась мигрень, – сказала Элания.

– Ваше дело, господин ищейка, искать убийцу, а не заботиться о здоровье хозяев, – сказал Динг. Меня обдало волной яда.

– Часть моей работы – защищать людей от злодеев, – ответил я.

– Зря вы так стараетесь, – выплюнул Динг, – вам здесь никто не заплатит за вашу благородную миссию!

Эрна подняла на Динга глаза, полные ярости. Ее губы побелели. Элания сделала неопределенный жест рукой.

– Динг, попридержи свои комментарии, – сказала она.

– Вот именно, – подал голос Кемдор.

– На правду обижаетесь, уважаемые господа, – усмехнулся Динг.

– Я расследую это дело потому, что Карл был моим другом, а не из-за гонорара! – сказал я.

Динг едва ли не оскалился как бешеный пес.

– О да, конечно! Благородный рыцарь, совершающий подвиги во имя идеи… Но Карлу это вряд ли поможет воскреснуть… Что скрывать. Все это знают. И если вы еще не догадались, господин ищейка, то я скажу. Здесь никто Карла не любил. Все считали его чокнутым. Ненормальным! Что ему было до всех здесь сидящих? Мой дражайший братец охотно менял наше общество на общество каких-то гнусных книжонок, целыми днями торчал то в студии, то в кабинете. И постоянно прятал свои художества… – Динг засмеялся, поднимая бокал с вином. – Наверняка бедняге было стыдно за свою бездарную мазню. Все, что он показывал, годилось разве что на вывески для кабаков. Карл был бездарем и тупым лентяем!

Эрна вскочила.

– Заткнулся бы ты братец! Как ты смеешь! Негодяй! Кто бы говорил об обществе и семье! Только не ты, который появляется здесь только для того, чтобы занять денег и отправиться обратно в Фаранд, просаживать их в рулетку! Мерзавец! Я бы на твоем месте давно выкатилась отсюда и никогда носа не показывала!

– Я не на твоем месте, сестрица! – Динга ничуть не смутил выпад Эрны.

Девушка уже готова была броситься на брата. Не знаю, как ей удалось сдержать этот порыв… Хрупкое равновесие могло нарушиться в любую секунду.

Все ждали. Было тихо.

Эрна села, пунцовая от ярости, а Динг, глядя на нее, поднял бокал и отпил. Я посмотрел на Эланию. Глубоко запавшие глаза ее горели, лицо, прочерченное морщинами, стало почти безжизненной маской. Было в облике хозяйки дома что-то демоническое. Я подумал о личных записях Карла. Теперь я опасался того, какую правду эти бумаги могут открыть мне.

Элания смотрела на мир из глубины темной пещеры, куда погрузился ее дух. Неужели никто не замечает того, что замечаю я? Одевшись в черное, графиня стала похожа на страшную мумию.

– Господину сыщику необходимо знать все о нас. Знать правду. Жаль, что у меня алиби, господин ищейка, а то меня бы вы арестовали в первую очередь, – сказал Динг. – Нет, в самом деле, у меня много мотивов убить брата…

– Какие же? – спросил Скаттерхолл.

Динг словно только сейчас заметил присутствие чародея.

– Какие это у вас называется… Мм… Личная неприязнь. Я ненавидел этого полоумного. Я ненавидел и не собираюсь этого скрывать…

Стелла подняла на пасынка испуганные глаза. Кемдор сжал массивные кулаки.

– Советую тебе замолчать, Динг, – сказал он.

– Да? С какой это стати? – фыркнул тот. – Я говорю правду, на которую никто здесь не осмеливается… Только вот наша дражайшая сестрица питала к полоумному нежные чувства. Больше никто себя так не обманывал…

– Динг, остановись, – произнесла Стелла, – остановись, пока не поздно…

– А что мне будет? Я сегодня уезжаю из этого дома и намерен больше в этот склеп не возвращаться. Поэтому на прощанье могу высказать все, разве не имею права?

– В чем же причина?

Динг повернулся ко мне, уловив мой ледяной тон.

– Я уже достаточно прозрачно намекнул… Склеп! Этот проклятый дом – склеп. Убежище ненормальных, многих поколений непролазных мракобесов…

– Что вы имеете в виду?

– Неужели вы еще не вынюхали этого? Удивлен, признаться… Кое-кто из наших досточтимых предков пробовал себя в чародействе. Так ведь? – Динг обвел глазами родственников. – По всей видимости, кому-то нечего было делать! Они довели мою мать до самоубийства! Они и теперь делают хорошую мину при плохой игре… Арестуйте меня, если желаете, но я скажу. Все они виноваты, хотя и прикидываются ягнятами.

Кемдор ударил ладонью по столу. Лицо местного географа побагровело.

– Довольно! Как ты смеешь, негодяй, оскорблять память своей матери! Как ты смеешь обвинять во всем нас?

– Смею, отец! Смею!

– Убирайся! Сейчас же убирайся! – крикнул Кемдор.