С. Бадешенков - Лукоморье. Первый курс

Наверное, нет более фанатичного поклонника фэнтези, чем я. Сколько себя помню, читаю запоем. Более вероятно, именно поэтому, у меня «крыша» и поехала. Начал воображать себя магом, разыгрывать воображаемые сценки, всякие магические жесты и изображать их. Еще в двенадцать лет, я заметил, что могу нагревать ладони усилием воли. Не так, чтобы очень, но до градусов 37,5 — 37,7 догнать могу. Чем беззастенчиво и пользовался, прогуливая уроки, для того, чтобы читать дальше и больше.

Дочитался! В 16 лет «крыша» уехала окончательно.

Для начала. Меня зовут Мыкола, Николай, Коля, Колян и т. д. Один кадр назвал меня Колом, после этого он начал шепелявить, а у меня костяшки на кулаке правой болели. Мыкола — потому, что я живу в Украине. Город не буду называть. Во-первых: стесняюсь, во-вторых: а вдруг, то, что случилось, правда.

В тот летний день, когда все это началось, я попеременно смотрел то вправо, с тоской, на внушительную стопку книг и тетрадей необходимую для сдачи выпускных экзаменов, то влево, с вожделением, на начатую книгу Иара Эльтерруса "Бремя императора". Иар победил. В конце-то концов, до начала экзаменов ещё четыре дня. Я, конечно, не «ботан», хотя учился не плохо. Захватив книгу и подстилочку, я пошел на улицу почитать.

Наш дом находится на околице, и метров через сто, начинается лес. Там есть у меня потаенное местечко, куда я и направился. Потаённое местечко — уютная полянка в обрамлении редкого молодого соснячка и могучих дубов. Найти его не просто. Надо перебраться через овражки, окружающие поляну, по дну которых течёт безымянный ручеёк.

Развалившись на траве полянки, я начал читать. Ох, ты! Муравьи! Рыжие и злые. Ну, и что, что у вас тут автострада? Впрочем, затевать боевые действия не стоит. Их много, я один! В виду численного превосходства, пришлось срочно перебазироваться на другое место. Погода была отличной. Солнышко ласково грело мой затылок. Листва деревьев тихо шелестела под легким теплым ветерком. В какой-то момент, читая о нападении на главного героя кровожадных убийц из Черного клана, я мечтательно уставился в пространство, воображая, как я бы, на месте героя, начал действовать. Вспомнив описание создания пульсара, поставил левую ладонь снизу, а правую сверху, я начал нагревать их, закрыв глаза для концентрации. Что-то смутило меня. Я открыл глаза и взглянул на руки…

— Мама родная!

Между ладонями сиял желто-золотистым светом маленький шар! Ладони начало ощутимо припекать. Инстинктивно я сделал отталкивающее движение руками, и шарик понесся через поляну. Пронзил толстенный дуб, стоящий на пути, и там, за дубом, бахнуло!

Минут пять я ошалело пялился на идеально круглую дыру в дубе, даже не пытаясь подтянуть отвалившуюся нижнюю челюсть. Потом, осторожно поднялся, и, на полусогнутых, побрел туда, где бахнуло. Вид тот еще! Трава, листва и нижние ветви близь стоящих деревьев были обожжены и почернели. Несколько ветвей были сломаны. Хорошо ещё, что не начался пожар! Что это было?…

— Так! Хулиганим? Несанкционированная магия! Ваша регистрация!

Раздался за спиной строгий мужской голос. Я от неожиданности подпрыгнул на месте, потом ноги заработали независимо от головы, в темпе рекордсмена мира на 100 метров. Ага! Сейчас! Я бежал… на месте!!!

— Не так быстро, молодой человек! Ваша регистрация!

Поняв, что убежать не удается, я прекратил перебирать ногами и обернулся.

— Какая регистрация? — изумился я. Сколько здесь живём, никто никогда нас в лесу не регистрировал.

Передо мной стоял мужик лет двадцати восьми — тридцати. Прямые светлые волосы, серые глаза, прищурившись, взирали на меня, губы иронически улыбались. После моих слов, улыбка исчезла. На лице начало проявляться удивление.

— Ты, что, дикий?

— Я не дикий, я тут, не далеко, живу.

Честно говоря, предположение мужика меня обидело. Что значит дикий? Кто это дикий? Я, что ли? Я что, под деревом, в лесу, живу? В шкурах убитых мною медведей дефилирую?

Мужик, видимо понял, по выражению моего лица, что недопонимание достигнуто. Он внимательно посмотрел на меня, и процедил сквозь зубы:

— Тэк-с. Пополненьеце прибыло. Проморгали мальчики-девочки! Так это у тебя в первый раз получилось? Поздравляю! Но так нельзя! Люди кругом! Обычные люди. Они уверены в законах природы. Не надо их разубеждать! Чревато!!!

— Да я сам не знаю! Как-то так…, И…, Вот!… А оно — бах!…

Со свойственным мне красноречием изложил я.

— Понятно! Проморгали!

Я с интересом рассматривал этого субъекта. Не в форме, значит не лесник. Корочками не размахивает, значит не гринписовец какой-то.

— Кто проморгал?

— Служба розыска. Они обязаны выявлять всех, кто наш.

— Ваш?…

— Ну да! Есть люди с магическим даром. Это и есть — наши.

— И я?

— Ну и ты.

— А вы?

— Я? Я — Викентий Анатольевич Волков, СПМН.

Во, блин! А это что за контора? Никогда не слышал.

— СПМН?

— Служба патрулирования магических нарушений.

Скажите мне, что сплю! СПМН! Надо же, что придумали. Он-то откуда здесь?

— А, как вы здесь оказались?

— Был всплеск силы. Не хилый, кстати всплеск!

— Где?

— Что, где?

— Ну, всплеск.

— Да тут! Чудило!

Викентий Анатольевич, прищурившись, глянул на солнце.

— Четырнадцать, семнадцать.

Я глянул на часы — четырнадцать, семнадцать — однако!

Викентий Анатольевич повернулся ко мне:

— Пошли!

— Куда?

— На Кудыкину гору. Надо тебя зарегистрировать, определить и всё такое.

Ага! Счас!

— Не! Не надо! Мне, это… К экзаменам надо готовиться.

— Всё парень, ты влип! Кстати, как тебя зовут?

— Колян, то есть Коля…, Николай. Но мне действительно надо готовиться!

— Ты что, не понял? Коля, ты теперь не принадлежишь этому миру. Ты теперь принадлежишь мирам магии, где всё возможно, в пределах дара и знаний, естественно.

Ого! Это он, пожалуй, загнул! Что значит не принадлежу?

— А как же мама, папа, брат?… Да не хочу я!

— А вот это — уже поздно! Магическое действие произведено? Произведено! Зафиксировано? Зафиксировано! Поздно Маша пить боржоми! Почка уже того… Короче отвалилась! Кстати, с всякими болячками у тебя проблем не будет. Наши целители, брат, это — ого!

Говоря это, Викентий Анатольевич шевелил руками, складывал как-то, по особенному, пальцы. Мир начал мерцать и терять очертания.