Терри Пратчетт - Последний герой

Смерть оскорбился.

— ТЫ ЧТО, ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО Я УБЬЮ КОШКУ, ТОЛЬКО ПОСМОТРЕВ НА НЕЕ?

— Не совсем так, сэр.

— Я ХОЧУ СКАЗАТЬ, ЭТО СОВСЕМ НЕ ТО, КАК Я ОБЫЧНО ОБРАЩАЮ СВОЙ ЛИК К ПРОЧИМ.

— Честно говоря, сэр, я думаю, даже волшебники не разберутся со всеми этими неопределенностями, — сказал Альберт. — В мое время с такими вещами не заморачивались. Если ты не был уверен, то ты становился мертв.

Смерть кивнул. Идти в ногу со временем было очень тяжело. Всякие параллельные измерения. Измерения — паразиты, теперь он понимал их так. Он жил в одном. А прочие были просто вселенными, которые самонедостаточны и могут существовать, лишь прицепляясь к вселенной-хозяину, как рыба-прилипала. Но наличие параллельных миров подразумевает, что все, чтобы ты ни сделал, кое-где еще ты сделать не можешь.

Это представляло собой остро стоящую проблему для того, кто по природе своей был определением. Это было похоже на игру в покер против бесконечно большого числа игроков.

Он открыл коробку и вытащил котенка. Тот уставился на него обычным для котят взглядом, выражающим безумное удивление.

— Я НЕ ОДОБРЯЮ ЖЕСТОКОГО ОБРАЩЕНИЯ С КОШКАМИ, — аккуратно опуская его на пол.

— Вообще, я думаю, что выражение про кота в ящике не более, чем метафора, — сказал Альберт.

— А. ТО ЕСТЬ ЛОЖЬ.

Смерть хрустнул пальцами.

Кабинет Смерти занимал не то пространство, которое обычно имеется в виду. Стены и потолок были лишь декорацией, а не ограничителями пространства. Сейчас они постепенно таяли, а пространство заполнили гигантские песочные часы.

Их размеры было трудно определить, но измерять их можно было в милях.

Внутри сыпался песок и сверкали молнии. Снаружи, на стекле была выгравирована гигантская черепаха.

— ДУМАЮ, НАДО ОЧИСТИТЬ ДЛЯ НИХ СТОЛ, — сказал Смерть.

Злобный Гарри стоял на коленях перед наспех собранным алтарем, состоящем в основном из черепов, которые несложно найти в этом безжалостном пейзаже. Он молился. За долгие годы работы Темным Властелином, даже и в мелком масштабе, он сумел наладить несколько контактов с другими планами. Это были… кто-то вроде богов, думал он. Они носили имена типа Олк-Калат Сосущий Души, но, честно говоря, различия между демонами и богами никогда не были до конца определены.

— О, Могущественнейший, — начал он, самое надежное начало и религиозный эквивалент «Тому, Кого Это Касается», — я хочу предупредить тебя, что шайка героев взбирается по горам, чтобы уничтожить вас, вернув вам огонь. Не мог бы ты сразить их гневной молнией, а затем благосклонно обратить внимание на слугу своего, т. е. Злобного Страшного Гарри. Почту можно передать с госпожой Гиббонс, 12 Дольмень Вью, Пант-у-Гирдл, Лламедос. Еще, если можно, я хотел бы найти местечко с лавовыми реками, у всех остальных лордов есть злобные лавовые реки, даже если они под ними только сотня футов сраной наносной земли, простите мой клатчский, это же настоящая дискриминация по отношению к мелким предпринимателям, ничего личного, конечно.

Он подождал немного, вдруг будет ответ, вздохнул, и тряхнул ногами.

— Я злой, недоверчивый Темный Властелин, — сказал он. — Чего они ждали. Я им говорил. Я их предупреждал. Ну, если бы, конечно, я был бы на их месте… но раз я тут как Темный Властелин, то я…

Он заметил краем глаза нечто розовое чуть поодаль. Он влез на покрытый снегом валун, чтобы рассмотреть получше.

Через две минуты остальная Орда присоединилась к нему и задумчиво стала наблюдать за происходящей сценой, не обращая внимания на менестреля, которого начало тошнить.

— Ну, такое нечасто увидишь, — сказал Коэн.

— Что, как человека душат розовой пряжей? — спросил Калеб.

— Нет, я смотрел на двух других…

— Да, удивительно, что можно сотворить спицей, — сказал Коэн. Он мельком глянул на импровизированный алтарь и ухмыльнулся. — Это твоя работа, Гарри? А говорил, что хочешь побыть один.

— Розовая пряжа? — нервно спросил Злобный Гарри. — Я и розовая пряжа?

— Прости, что подумал так о тебе, — сказал Коэн. — Ладно, у нас нет на это времени. Пойдемте, посмотрим, что там за Пещеры Ужаса. Где наш бард? Ага. Хватит блевать, доставай свои блокноты. Первый, кто напорется на спрятанное лезвие — свинья. И, ребят… давайте постараемся не разбудить Хэмиша?

Море светилось холодным зеленым светом.

Капитан Моркоу сидел на носу. К удивлению Ринсвинда, вылезшего, чтобы угрюмо прогуляться по палубе, он шил.

— Это значок миссии, — сказал Моркоу. — Видишь? Это твой, — он протянул его Ринсвинду.

— Но зачем они нужны?

— Боевой дух.

— А, эта фигня, — сказал Ринсвинд. — Ну, ты многовато наделал, Леонарду он не нужен, да и мне он не поможет.

— Я знаю, что ты с юмором относишься к таким вещам, но я думаю, что жизненно важно иметь нечто, не дающее команде развалиться, — сказал Моркоу, продолжая спокойно шить.

— Да, и это называется кожа. Очень важная штука, если надо сохранить все свои части внутри.

Ринсвинд разглядывал значок. У него никогда не было ничего подобного. Ну, на самом деле, было, конечно… как-то ему подарили значок с надписью «Эй, А Мне Сегодня Пять!», самый ужасный подарок, который только можно получить в день своего шестилетия. Тот день рождения был самым гадким днем во всей его жизни.

— Надо придумать душевный лозунг, — сказал Моркоу. — Волшебники, кажется, в этом понимают, да?

— Как тебе Morituri Nolumus Mori? Он неплохо будет смотреться по кругу, — угрюмо ответил Ринсвинд.

Моркоу пошевелил губами, разбирая предложение.

— Мы это те, кто ищет смерти… — сказал он. — Но я не признаю гибели.

— Зато он очень душевный, — ответил Ринсвинд. — Это прямо-таки глас сердца.

— Отлично. Большущее спасибо. Я поработаю над этим, — сказал Моркоу.

Ринсвинд вздохнул.

— Тебе это кажется таким захватывающим, да? — спросил он. — Тебе действительно так кажется.

— Это действительно довольно непростая задача, отправиться туда, где еще никто не бывал, — сказал Моркоу.

— Неправильно! Мы отправляемся туда, откуда еще никто не возвращался, — нерешительно сказал Ринсвинд. — Ну, кроме меня. Но я передвигался не так быстро и я… вроде как упал опять на Диск.

— Да, они рассказывали. А что ты видел?

— Мою жизнь, промелькнувшую перед глазами.

— Наверное, мы увидим много интересного.

Ринсвинд с ненавистью смотрел на Моркоу, который согнулся над своим шитьем. Он излучал аккуратность, такого изящного вида: казалось, он принадлежит к тем, кто моется очень аккуратно. А еще Ринсвинду он казался полным идиотом, у которого между ушей — хрящ. Но полные идиоты обычно не говорят такие вещи.

— Я взял иконограф и много краски для бесенка. Ты знаешь, что волшебники хотят, чтобы мы проводили всевозможные наблюдения? — продолжал Моркоу. — Они говорят, такой шанс выпадает раз в жизни.