Тэд Уильямс - Марш Теней

Чет только удивлялся, насколько у жены все получалось лучше, чем у него.

— Что вам теперь нужно? — предупредительно спросила Опал крышевика.

— Вон тот большой кусок прекрасной ткани — уж не его ли это одежда? — поинтересовался разведчик желобов. — Спустите вы меня, госпожа, я попробую унюхать, что смогу.

Жуколов пробежал по складкам рубашки, опустился на колени и прижался лицом к рукаву, потом пополз вдоль него, принюхиваясь, как собака. Наконец он поднялся на ноги, закрыл глаза и замер на некоторое время.

— Кажется, запомнил, — объявил он. — Нетрудно было это проделать, поскольку приходилось чувствовать мне запах, когда встречались с мальчиком на крыше. К тому же запах не совсем обычный. — Он снова открыл глаза, посмотрел на Опал и Чета, потоптался ножками по рубашке. — Простите, если прозвучат мои слова для вас не так приятно, но запах тот отличен очень сильно от вас обоих.

— Ничего неприятного, — ответил Чет, едва не рассмеявшись. — Он не родной наш ребенок. Мы его нашли и привели в свой дом.

Жуколов важно кивнул.

— И обнаружили его вы в странном месте — верно?

— Да, — ответила несколько растерянная Опал. — А как вы узнали?

— Тот запах так похож на предков нашего племени. — Жуколов повернулся к Чету. — Не вы ли понесете меня?

— Понесу?…

— По следу. Здесь слишком много запахов его. Пройдем туда, где свежий воздух есть, ведь даже в тех сырых пещерах такое место быть должно, так думается мне.

Чет снова осторожно усадил человечка себе на плечо. Он очень устал, но все-таки лучше было что-то делать, чем просто ждать.

— Ты идешь с нами, Опал? — спросил он жену.

— А кто тогда встретит мальчика здесь, если он вернется? — возмущенно отозвалась Опал, словно Кремень отправился с другими мальчишками ловить мокриц и вот-вот вернется. — Ты, Чет Голубой Кварц, отправишься с Жуколовом и поможешь ему обнюхать все, что можно. Ты найдешь нашего мальчика.

Опал повернулась к Жуколову и исполнила какой-то странный ритуал учтивости, приподняв свой передник за край. Она даже улыбнулась ему, что далось ей совсем непросто, и Чет подумал: ведь она тоже провела полную тревоги и опасений бессонную ночь.

— Мы благодарны вам и вашей королеве, — сказала она.

На прощание Чет поцеловал жену. Сколько прошло времени с тех пор, как он делал это в последний раз?… Он не удержался и оглянулся, выходя за дверь, но сразу пожалел об этом. Опал стояла посреди комнаты, потирая руки и беспомощно оглядываясь, словно искала что-то. Теперь, когда гость ушел, лицо ее снова приняло скорбное выражение. Это было лицо незнакомой старой женщины. Впервые за долгие годы Чет вспомнил ту хорошенькую молоденькую девушку, за которой когда-то ухаживал.

Капитан Феррас Вансен вернулся в часовню с видом осужденного преступника, отважно идущего на эшафот. Бриони подумала, что он сейчас напоминал лик Перина, изображенный на фреске над дверями. На этой картине могущественный бог передавал власть над реками и морями своему брату Эривору. Застывшее лицо небесного божества было исполнено мужественной красоты. Вансен, казавшийся принцессе привлекательным, выглядел таким же окаменевшим.

Он опустился перед ней на колено и склонил голову на грудь. Почти просохшие волосы чуть завивались на концах. Неожиданно для самой себя Бриони почувствовала, как ее переполняет нежность к этому человеку: ее тронула беззащитность его склоненной головы. Вансен поднял на принцессу взгляд, чем смутил ее окончательно, и все добрые чувства мгновенно смыла горячая волна гнева.

— Могу я говорить, ваше высочество? — спросил капитан.

— Говорите.

— Что бы вы ни думали обо мне лично, принцесса, умоляю не держать зла на людей, которых я водил в поход. Они прекрасные солдаты, испытавшие такое, чего не приходилось ни видеть, ни слышать никому до них. Накажите меня, если хотите, но не трогайте их, умоляю.

— Вы несколько самонадеянны, капитан Вансен.

— Почему, ваше высочество? — несказанно удивился он.

— Потому что вообразили, будто вам вменяется в вину страшное преступление и вы должны быть наказаны. Вам представляется, что это преступление сродни тому, что совершил Купилос, и вас теперь следует привязать к столбу, дабы вороны вечно клевали ваше тело. Однако, насколько я могу судить, вы всего лишь солдат, плохо исполнивший свои обязанности.

— Но ведь погиб ваш брат.

— Верно. Я не забыла это. Но я не настолько наивна, чтобы думать, будто кто-то другой сумел бы предотвратить это несчастье. — Бриони помолчала, пристально глядя на молодого человека. — Вы считаете меня глупой, капитан Вансен?

— Нет, ваше высочество…

— Прекрасно. Теперь у нас появилась отправная точка. Я тоже не считаю себя дурой. Так что перейдем к более важным вопросам. Вы не сумасшедший, капитан Вансен?

Он не ожидал ничего подобного, и Бриони стало немного стыдно за себя. Но в нынешние времена нельзя быть доброй, нельзя уступать, иначе это примут за слабость. Нельзя допустить, чтобы в замке начали шептаться, будто беда пришла оттого, что ими правит женщина.

— Вы думаете, что… — начал Феррас.

— Я спросила, не сумасшедший ли вы, капитан Вансен, — повторила принцесса. — Ваш рассудок не пострадал? Вполне понятный, на мой взгляд, вопрос.

— Нет, принцесса, насколько я могу судить.

— Если вы не лжец и не предатель, чего нельзя пока полностью исключить, мы должны признать, что все вами виденное и слышанное произошло на самом деле. Иными словами, угроза реальна. Теперь давайте обсудим, почему ваше самоуверенное желание считать себя важной персоной, достойной наказания, не может быть удовлетворено.

— Но, госпожа…

— Молчите, — отрезала Бриони. — Я задала еще не все вопросы, капитан Вансен. Из вашего рассказа следует, что сумеречная магия действует на разных людей неодинаково. Вы говорили, что одни теряют представление о реальности и подпадают под действие чар, а другие — нет. Вы оказались среди тех, на кого чары не действуют. Верно?

— Если только совсем чуть-чуть, ваше высочество, насколько я могу судить.

Он смотрел на нее с почтением и удивлением. Почтение было ей приятно, удивление — не очень.

— Следовательно, — продолжала она, — будет глупо выставлять против чар и колдовства обычных хорошо вооруженных солдат. Мы нуждаемся в чем-то более могущественном, чем сильная армия и отважные сердца. Так ведь?

— Я… я понимаю вашу мысль.

— Следующий вопрос. Заметили ли вы что-нибудь особенное, какие-нибудь тонкости, объясняющие, почему не все в равной мере поддаются воздействию Границы Теней?

— Нет, ваше высочество. Коллум Дайер, один из самых доверенных и разумных моих солдат, очень легко поддался чарам, но другой человек, во многом являющийся противоположностью Коллума, остался невредим.