Торарин Гуннарссон - Король-Дракон Мистары

— Мой долг — оставаться с тобой, пока не вернется Карендэн, — ответила она. — А она не придет, пока ты остаешься здесь, в Браере.

Все начало изменяться только на следующее утро, и как раз в предсказанном направлении. По Браеру поползли слухи, что все недавние неприятности с драконами на самом деле являются борьбой между драконами и Повелителем Драконов за контроль над Хайландом, и что Флэмы тут вообще не причем, став игрушкой в борьбе сверхсил. Этим слухам мало кто верил, так как все слишком хорошо помнили, что именно Король Джерридан решил воевать с драконами, а Тельвин все время был против этого. Никто не успел забыть и предательство волшебников.

Тем не менее росло подозрение, что Тельвин каким-то образом несет ответственность за недавние события, по меньшей мере как соучастник. Общественное мнение начало склоняться к тому, что Повелитель Драконов представляет опасность для всех вокруг, несмотря на его добрые намерения. К сожалению, это была чистая правда. В результате единственная вещь, которую мог сделать Тельвин для того, чтобы избежать кризиса доверия и коллапса системы управления, совершенно формально объявить о том, что он освободит трон как только совет специально собранных советников выберет нового короля. Учитывая все обстоятельства сам он назвать своего приемника не мог.

В этот момент Тельвин обнаружил, что не он один находится в трудном положении. Предрассудки и политические требования заставляли Коринна Убийцу Медведя порвать все связи с ним и предать свою долгую дружбу, а сделать это упрямому дварфу было крайне тяжело. Но он не мог и запятнать свою репутацию, так как это могло бы ему стоить трона Рокхольма. Его брат, Доринн, был тяжело ранен в битве на Сломанных Землях, и скорее всего не мог восстановить свое здоровье настолько, чтобы стать королем, так что Коринн оставался единственным наследником своего отца. И так как дварфы всегда считали драконов своими особыми врагами, его дружба с Повелителем Драконов из большого преимущества превратилась в потенциальную опасность.

Тельвин мог понять, что Коринн обязан держаться подальше от Повелителя Драконов, и не стал обвинять в этом дварфа. В любом случае не все друзья покинули его. Сольвейг вообще мало заботило, что о ней думают другие, хотя, что было довольно любопытно, Флэмы стали ценить ее даже больше, чем раньше. Среди остальных главным сторонником Тельвина выступил Капитан Гэрстраан, который остался лояльным и преданным как на людях, так и без них. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, сколько усилий приложил Тельвин чтобы спасти Хайланд от разрушения, и считал, что долг должен быть оплачен.

Вообще никто открыто не объявил себя врагом Тельвина, хотя он ожидал, что Волшебники Огня не упустят случай выступить против него в надежде подправить свою подпорченную репутацию за его счет. Он всерьез обдумал и такую возможность, что один из герцогов потребует трон, и решил, что это маловероятно. Проблема была не в том, чтобы найти приемника, но в том, чтобы найти такого приемника, который не только бы хотел, но и был способен стать следующим королем. Например любой из герцогов мог стать королем в конце недели просто приехав в Браер и попросив эту должность.

По меньшей мере Сольвейг и Гэрстраан принесли обнадеживающие известия, когда в полдень они пришли во дворец. Хотя армия драконов находилась всего в нескольких милях к северу, угроза нападения уменьшилась; правда осада еще не была полностью снята. Тем не менее они оба уже не требовали поддерживать город в готовности к битве.

— Наши разведчики отметили что-то очень странное, — объяснил Гэрстраан, когда они уединились для быстрого ленча. — Похоже на то, что число драконов резко уменьшилось. Судя по докладам половина из них незаметно исчезла.

— Этого можно было ожидать, — сказал Тельвин. — Они решили, что выиграли битву, но не надо забывать, что драконы по-прежнему воюют с Альфатианами. Я уверен, что Мартэн чувствует необходимость отправить армию на запад, и как можно быстрее. В любом случае мы знаем, что слишком много драконов не могут оставаться здесь надолго. Драконы очень активны и много едят. Я думаю, что игра окончена.

— Удивительно, что они не улетели все вместе, — заметила Сольвейг.

— Конечно они могли бы сделать это, — сказал Тельвин. — Но они не улетят, пока не увидят, что случится здесь, распадется наш союз или нет. Но наши союзники не собираются уходить, во всяком случае, пока драконы находятся здесь.

— Хм, я подозреваю, что дварфы всерьез настроились на обратную дорогу, и ничто их не задержит, — прокомментировал Гэрстраан. — И эльфы из Эльфхейма тоже хотят домой, так как им надоело сидеть без дела после того, как стало ясно, что битвы не будет.

— Если мы хотим избавиться от драконов, надо объяснить всем нашим союзникам, что пришло время уходить, — твердо сказал Тельвин.

Присутствие такого огромного количества вооруженных людей создавало большие проблемы в городе, и народ Браера уже начал ворчать, но дварфы все равно ворчали громче всех. К ночи открытое недоверие и подозрительность по отношению к Повелителю Драконов стало общим местом, начиная с раздраженных и недовольных дварфов, которые к тому же пытались развлекаться в полном народу городе, где к ним самим относились как подозрительным чужакам. И хотя войско Даркина оставалось на южном берегу Ареста, небольшие отряды солдат вплавь переправлялись в Браер и выражали свое собственное, обычно нелестное для Повелителя Драконов мнение.

Народ Браера поначалу не знал что и думать. Они доверяли Повелителю Драконов, и он никогда не предавал их доверие. Но предательство собственных волшебников и неожиданное убийство их первого за многие годы короля оставило в их душах семена подозрительности и злости, и их доверие начало быстро таять. В любом случае страх перед драконами был далеко не так силен, как их старинная ненависть к Альфатианам, так что когда другие стали вслух осуждать Повелителя Драконов, их слова не пропадали даром.

Поэтому Тельвин был просто поражен, когда этой ночью Коринн пришел к нему. Дварф казался очень смущенным, так как знал, что в глазах своего старого друга он должен выглядеть чуть ли не предателем. К счастью для него в тот момент в комнате Тельвина была только Селлианда. Ни Сэра Джорджа, ни Сольвейг не было.

— Ты, скорее всего, не должен был приходить, — сказал Тельвин, приветствовал молодого дварфа. — Знает ли кто-нибудь из твоего народа, что ты здесь?

— Только те немногие, которым я доверяю, — сказал Коринн. — Но похоже ты уже знаешь мою проблему.

— Конечно знаю, — ответил Тельвин, протягивая дварфу бокал с элем. — Я слишком хорошо знаю тебя, чтобы подумать, что ты можешь повернуться против меня.