Скотт Линч - Обманы Локки Ламоры

— И из чего же эта чудо-мазь?

— О, она имеет сложный состав, но основной активный компонент — смесь терпентина [3] Терпентин, он же живица — свежий смолистый сок, выделяющийся при повреждении хвойных деревьев и главного богатства садоводов.

— Это еще что за хрень?

— Земляные черви, — охотно пояснил Жеан. — Измельчаются и растворяются в терпентине.

— И ты позволил ему обмазать меня всего этой гадостью!

— Не надо преувеличивать, мой господин, — обиженно вмешался лекарь. — Не всего, а только ваш торс — то место, которое больше всего пострадало.

— Знаешь, Локки, ему виднее. В конце концов, он доктор. Ты же знаешь, я умею только ломать людей, а не собирать их воедино.

— Хорошо… А кто-нибудь может объяснить, что же со мной случилось, черт побери?

— Истощение, мой господин. Я бы сказал, полнейшее нервное истощение, — Ибелиус взялся за левое запястье Локки и принялся сосредоточенно считать пульс, затем продолжил: — Жеан рассказал мне, что вечером того дня — Дня Герцога, если быть точным, — вы приняли мощное рвотное средство…

— Ну да, действительно.

— …и впоследствии ничего не ели и не пили. А после того вас схватили, зверски избили и едва не утопили в бочке с конской мочой — неслыханная жестокость! Примите мои искренние соболезнования, молодой человек. Вдобавок ко всему вы получили глубокую рану левого предплечья… кстати, обратите внимание — сейчас она, несмотря ни на что, прекрасно рубцуется. Ну что еще сказать? Вы всю ночь оставались на ногах, несмотря на полученные повреждения и усталость, мало того, занимались намеченными делами.

— Да, что-то такое смутно припоминается.

— В результате вы отключились, мой господин. Говоря языком юристов, ваше тело решительно отказалось подчиняться, ввиду причиненных ему неслыханных мучений, — лекарь довольно хихикнул.

— И сколько времени я здесь провел?

— Два дня и две ночи, — ответил Жеан.

— Что?! О милостивые боги! И все это время я был без сознания?

— Почти, — кивнул Жеан. — Все это произошло на моих глазах. Ты шел-шел и упал… Я сам в тот момент сидел в укрытии на расстоянии тридцати ярдов, и мне понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, где я мог видеть этого старого бородатого бродягу.

— Пришлось дать вам снотворное, — пояснил Ибелиус. — Ради вашего же блага.

— Проклятье!

— Вот-вот, это лишний раз доказывает мою правоту. Сами бы вы никоим образом не согласились отдохнуть. Опять-таки, что касается моей мази, то снотворное изрядно облегчило ее нанесение. А это было абсолютно необходимо при тех отеках и ссадинах, которые имелись у вас на теле. Полагаю, находись вы в ясном сознании, вас сильно смутил бы ее неприятный запах.

— Бр-р, — поморщился Локки. — Ладно, а выпить у вас что-нибудь найдется?

Жеан передал ему бурдюк с красным вином. Оно оказалось теплым, кислым и разбавленным до такой степени, что стало скорее розовым, чем красным. Тем не менее Локки жадно припал к горлышку и почти наполовину осушил бурдюк. Только тогда он почувствовал себя более или менее сносно.

— Проявите умеренность, мастер Ламора, — забеспокоился лекарь. — Боюсь, вы сильно переоцениваете свои возможности. Заставьте его поесть супу, Жеан. Вашему другу требуется восстановить физические силы, иначе его жизненные соки вновь улетучатся. Обратите внимание, он и так чересчур худой для своего роста. Фактически на грани анемии.

Локки без возражений съел предложенную тарелку супа — мясо акулы, сваренное в молоке с добавлением овощного отвара. Суп получился жидковатым и не слишком свежим, но все равно Локки показалось, что ничего вкуснее он в своей жизни не ел. Покончив с трапезой, он с наслаждением потянулся.

— О боги, два дня коту под хвост, — задумчиво произнес он. — Полагаю, что за это время с капой Разо ничего не случилось? Он не упал с лестницы и не свернул себя шею?

— Увы, — вздохнул Жеан. — Наш друг по-прежнему с нами, как и его чертов контрмаг. Более того, они развили активную деятельность. Тебе, возможно, будет интересно узнать, что Благородные Подонки объявлены вне закона. Впрочем, считается, что от всей банды остался один только я. И знаешь, во сколько они оценили мою голову? Пятьсот крон обещано человеку, который доставит меня ко двору нового капы. Причем желательно уже мертвым.

— Вот как? — заинтересовался Локки. — В таком случае могу ли я спросить, мастер Ибелиус — что заставляет вас сидеть здесь и ставить мне компрессы вместо того, чтобы со всех ног бежать за наградой к капе Разо?

— Я могу ответить на твой вопрос, — подал голос Жеан. — Сдается мне, что был еще один Ибелиус, который служил охранником на Плавучей Могиле. Из тех, что остались верны Барсави до конца.

— Ясно, — кивнул Локки. — Мои соболезнования, мастер Ибелиус. Он был вашим братом?

— Младшим, — вздохнул тот. — Дурак несчастный. Сколько раз я советовал ему сменить работу! Я так понимаю, что у нас с вами общие счеты к этому новоявленному капе?

— Именно так, мастер Ибелиус, — подтвердил Локки. — Лично я намереваюсь полной мерой расплатиться с этим ублюдком. Можно сказать, мечтаю об этом — как только может мечтать человек, которого он убил.

— Жеан сказал мне то же самое. Именно по этой причине я и взялся вас лечить, причем бесплатно. Не стану утверждать, что высоко оцениваю ваши шансы, но любой враг капы Разо может рассчитывать на мою помощь… и на мою верность.

— Очень вам за это благодарен. И еще хочу сказать одну вещь: если уж мне суждено было свести знакомство с земляными червями и терпентином, то я рад, что это произошло под вашим наблюдением, мастер Ибелиус.

— Всегда к вашим услугам.

— Итак, Жеан, подведем итоги. Чем могут похвастаться двое несчастных изгнанников, помимо надежного укрытия и врача, который готов их лечить? Каковы наши активы?

— Десять крон, пятнадцать солонов и пяток медяков, — поморщился Жеан. — Кроме того, этот тюфяк, на котором ты лежишь… еще то вино и суп, что плещутся у тебя в животе. Ах да, чуть не забыл: мои Злобные Сестрички всегда со мной. К ним в придачу пара плащей, башмаки и твоя собственная одежда. А также сколько угодно обвалившихся кирпичей и полусгнившей штукатурки. Мечта, да и только.

— Это все?

— Пожалуй, да. Если не считать вот этого, — Жеан показал ему серебряную сетчатую маску служителя Азы Гуиллы. — Так сказать, помощь и утешение от Госпожи Долгого Молчания.

— Ну ты даешь! Как ты умудрился стянуть ее?

Жеан усмехнулся.

— Сразу после того, как я высадил тебя в Чертовом Котле, меня осенила замечательная мысль: почему бы мне самому не вернуться в Храмовый район и не разжиться чем-нибудь полезным?

Пожар в Доме Переландро еще пылал, когда Жеан Таннен — запыхавшийся и полуодетый — появился у дверей храма Азы Гуиллы, что стоял в двух кварталах от того места, которое Благородные Подонки звали своим домом.