Вера Камша - От войны до войны

Конечно, бывший комендант не красавец, а большинство женщин глупы. Это Катари ценит в людях душу и честь, а не внешнюю красоту и богатство. Килеан имел несчастье полюбить женщину, которая его не стоит, хотя чего ждать от куртизанки, вышедшей замуж за любителя птичек?

«Не проси у красавицы нежной, чем, увы, не владеет она». Веннен прав, но его долг перед Килеаном нанести визит Марианне Капуль-Гизайль. Она должна признать, что солгала и граф Килеан ее не предупреждал. Или еще лучше! Пусть скажет, что получила письмо от имени Килеана и решила, что это и вправду он. Да, именно так. Поддельное письмо…

Но к такой женщине, как Марианна, просто так идти нельзя. Сначала он пошлет ей розы и письмо, а к вечеру зайдет сам. Ворона все равно не будет до вечера. Дик присел у стола, перебирая в уме приличествующие случаю мадригалы, и вспомнил про молодого Арамону. Эмиль Савиньяк советует сперва пить горькое, потом сладкое. Сначала он напишет этому наглецу, потом – Марианне.

Маршал требовал, чтоб Арамону пригласили вежливо, он так и поступит. Но сделает это так, чтобы сынок пучеглазого мерзавца понял – ему в гвардии не место…

Следующий час Ричард убил на попытки объяснить Арамоне-младшему его место. Ничего не получалось – выведенные на бумаге фразы были или глупыми, или грубыми, или непонятными, особенно для солдафонского отродья. Вот Рокэ, тот нашел бы нужные слова сразу. При мысли об эре Дику стало обидно. Ворон нарочно его отправил к Арамоне! Чтобы унизить и показать, что не видит разницы между сыном Эгмонта и сыном этой мрази. Эр Август прав – у Рокэ нет и никогда не было ничего святого…

– Дор Рикардо, – в дверях стоял молодой кэналлиец, – дор Рикардо. Прибыл гонец из Гаунау… Срочно нужен соберано.

Ричард, с радостью бросив недописанное письмо, побежал в приемную, но на пороге остановился, сделал несколько вдохов и вошел в комнату степенным шагом.

Молодой офицер с перевязью Северо-Западной армии поднялся навстречу. Он казался очень усталым, а его одежда и сапоги были в пыли.

– Добрый день, сударь.

– Сударь, – гость судорожно вздохнул, – разрешите представиться. Ганс Корш, теньент при особе маршала фок Варзова. Срочная депеша Первому маршалу. В собственные руки. Промедление смерти подобно.

– Но… Монсеньора нет дома, – растерялся Дик.

– Я загнал трех лошадей, – просто сказал Ганс, – это – война…

Войны Ричард не испугался, напротив. Во время войны проще, чем во время мира. Есть враги, есть свои, есть цель. Во время войны эр Рокэ не станет возиться с родичами Арамоны и задирать Людей Чести. Война – это победа, полет, крылья за спиной, это друзья и соратники, восхищенные взгляды простонародья, возможность отличиться…

Усилием воли Дик вернулся на грешную землю и занялся делами. Письмо нужно вручить маршалу, но сначала Рокэ нужно найти.

– У вас есть пропуск во дворец? – Гонец смотрел требовательно и одновременно умоляюще.

– Да, – кивнул Ричард. Ганс Корш прав, начинать нужно со дворца. Рокэ мог туда отправиться, а если нет, они поищут Лионеля. Новый комендант Олларии должен знать, где находится Первый маршал. Ричард кивнул гонцу:

– Пойдемте. Если ваша лошадь устала, возьмите другую.

– Благодарю, сударь, – кивнул теньент, – это будет не лишним.

Конь гонца, высокий гнедой жеребец, едва держался на ногах, хотя конюхи делали для него все возможное. Гансу оседлали рыжую кобылу с белыми бабками; как ее зовут, Ричард не знал. Когда гость садился в седло, юноше пришло в голову, что он не просто устал, а болен. В ответ на вопрос о самочувствии бергер только махнул рукой. Дескать, главное – доставить донесение, а остальное – пустяки.

Они понеслись шумными улицами, рискуя сбить зазевавшихся прохожих. На перекрестке Мельничной и Ночной улиц Ганс как-то странно перехватил поводья и завалился набок. Нога северянина застряла в стремени, и он повис вниз головой, неуклюжий и нелепый, словно тряпичная кукла. Лошадь, почуяв, что происходит что-то неправильное, остановилась, косясь на стремительно собиравшихся зевак. Ричард соскочил с Соны и, подбежав к Гансу, вместе с каким-то дюжим подмастерьем высвободил беднягу из ловушки. Что бы делал на его месте Ворон? Ричард оглядел толпившийся люд и бросил:

– Перенесем его в дом! И найдите лекаря.

Желающих помочь отыскалось не меньше дюжины. Кто-то взял под уздцы лошадей, кто-то помчался на поиски врача, кто-то подсунул камень под торопливо распахнутую дверь. Когда Ганса внесли в спальню и положили на покрытую стеганым одеялом кровать, тот на мгновение раскрыл глаза.

– Как вы себя чувствуете?

– Ерунда… Письмо, оно за пазухой… Передайте немедленно…

Ричард нащупал зашитый в кожу пакет, но сказать ничего не успел – бергер вновь потерял сознание. Стукнула дверь – прибежал врач. Ричард вытащил кошелек и, отсчитав дюжину таллов, бросил на стол:

– Любезный хозяин, позаботьтесь о больном и его лошади. Заплатите лекарю из этих денег, остальное – ваше. Больного зовут Ганс Корш. Он теньент королевской службы. Передайте ему, что я поехал во дворец и, как только выполню поручение, вернусь к нему.

Хозяин, оказавшийся портным, торопливо закивал. Дикон понял, что заплатил раз в пять больше, чем тот надеялся. Ну и хорошо, значит, за больным будет хороший уход. Юноша выбежал к Соне, сунул серебряную монетку державшему ее мальчишке, тронул поводья. Только б Рокэ был во дворце. Что же с Гансом? Похоже на лихорадку, наверное, простыл по дороге.

Сона тряханула гривой и побежала вниз по улице. Ухоженные дома, яркие вывески, цветущие деревья, деловитые люди, забывшие и о прошлогодней войне, и о недавних погромах. Что же случилось на этот раз? Гаунау напал на Бергмарк? Скорее всего. Сколько же всего было торкских войн, никак не меньше двадцати, а Гаунау и Дриксен все неймется… Надо с этим кончать!

Подъезжая к дворцу, Ричард думал только о торкской кампании, маршале фок Варзове и встрече с братцами Катершванцами, которые увидят его с орденской цепью. Жаль, если придется уезжать немедленно и он не успеет забрать заказанные кольца. Было бы здорово появиться в Торке с подарком… А Герард Арамона пусть сидит в Олларии, сейчас не до него!

Во дворец Ричард решил попасть через Малый вход – это позволяло проехать под окнами приемной Ее Величества. Вероятность того, что Катари именно сейчас взглянет в окно, была ничтожно мала, но Дик на всякий случай пустил Сону в кокетливый кентер.

Первым знакомым лицом, попавшимся юноше на глаза, оказался кансилльер, разговаривавший с богато одетым человеком, у которого был здоровенный утиный нос.

Август Штанцлер приветливо улыбнулся Ричарду. Слава Создателю, не сердится. Подойти? А почему бы и нет. Кансилльер может знать, где Первый маршал. А если он попросит показать письмо? Этого делать нельзя, Рокэ разозлится, и вообще тайную военную корреспонденцию могут вскрывать только Первый маршал и король, хотя Фердинанд глуп, как каплун.