Ольга Мяхар - Мутантка

— Так, колитесь, что случилось? — Я повернулась к Блэку как к самому спокойному. Он-то всех и сдал:

— Ворона принесла твои снимки.

— Какие снимки? — не поняла я.

Все с ужасом смотрели на Блэка, не ожидая от него такого коварства. Тому все было по фигу, и он продолжал:

— Она тебя сфоткала, когда ты переодевалась на орбитальной станции Циклоопеи.

Циклоопея? Ах да, помню. Бананы! Но… когда я… не, не может быть! Неужели в комнате той престарелой миллионерши?

— А ну давайте сюда! — грозно рявкнула я, вставая и сверкая глазами. Ворона куда-то уползала, но я поймала ее за хвост.

Так вот что за щелчки я слышала из шкафа!

Мне отдали карточки. На них худой скелет с ужасом обозревал вырезы на разных местах и дико обтягивающее платье. А-А-А!!! Кара!!!

Короче, утро было испорчено окончательно. Ворону отдали мне на растерзание и радостно смылись из пищеблока, пока и им не досталось. Фразы типа: «А ничего у нее вырез пониже спины был» — или: «Да, наша Иля явно изменилась что сзади, что спереди» — только подливали масла в огонь.

— Кара! — угрожающе склонилась я над икающей вороной.

— Ой, Иль, ты токо не переживай. Мама!!!

Досталось всем! Я на всех обиделась и полдня угрожала, что дам кораблю еще разок словить кайф. Команда напряглась и старательно подлизывалась, ужасаясь одной только мысли, что мы сейчас находимся в поле астероидов. Кораблю же было все равно, он активно орал, чтобы мне не мешали мстить.

Но в итоге дело решил огромный торт со взбитыми сливками, а к вечеру мы и вовсе вернулись на базу. Неужели я снова смогу принять горячую ванну? Ладно, всех прощаю!

— Так, Люц. Люц!

— Я Лю!

— Блин! Лю!

— Чего?

— Не чего, а начинай сажать корабль.

— Куда?

— В… — Далее красочное выражение.

Я сидела в антиперегрузочном кресле, держа на коленях Кару. Рядом в креслах сидели Найт, Блэк и кэп. Лю, забравшись с ногами в кресло у пульта управления, откровенно капризничала. Оказывается, меняется не только внешность, но и характер. С мужского — на женский. А женщины не выносят приказов, да еще и на повышенных тонах. Кэп пока этого не понимал.

— Сажай, говорю!

— Да сажаю, сажаю.

Кэп в шоке уставился на пилота.

Грохот, крен на левый бок и внушительный удар о поверхность планеты потряс всех.

Дальше все очень сильно ругались, а Лю расстроено смотрела на сломанный ноготь.

— Одна баба на корабле — уже аврал, но две! — взвыл капитан, выползая из кресла, завалившегося, как и весь корабль, набок. Я хихикала, пытаясь высвободиться из ремней своего. Ворона валялась где-то под пультом, не удержавшись у меня на коленях.

— Ты в порядке? — спросил Блэк, помогая мне встать.

— Не-эт! — заорал капитан, приняв это на свой счет.

Я снова засмеялась, стараясь не слишком шуметь.

Лю весело и с благодарностью смотрела в мою сторону. Мы с ней явно подружимся.

— Эй, ребята, смотрите, а что делает императорский крейсер у нашего замка? — Голос Найта прервал общий кавардак, и все побежали посмотреть, что там увидел Найт на экране. Ворона из-под пульта уверяла всех, что с ней все нормально и волноваться не о чем. Ее случайно пнули, и она окончательно затихла. Я полезла под пульт разыскивать несчастную.

— И впрямь имперский крейсер, — послышался удивленный голос Лю.

Я вытащила за хвост несчастную Кару, глядящую на мир сострадательно и всепрощающе. Плохой признак.

— Где? — Выпрямившись и долбанувшись при этом головой о панель, я выругалась и, распихав всех, уткнулась носом в экран, с ужасом читая специальную символику на боку огромного блестящего корабля, который как раз начал опускать трап. Скромная фигурка шефа в его вечном халате и шлепанцах на его фоне вообще не котировалась.

— Ой, а что они здесь делают? — удивилась немного оклемавшаяся Кара, умудрившаяся забраться мне на голову.

— Э-э-э… — Все угрюмо посмотрели на меня.

Блэк и вовсе отвернулся и вышел. Мне было дико неуютно.

— А! Я поняла! — радостно крикнула Кара. — Это, наверное, император за Илькой прилетел!

Лица стали еще суровее. Я покраснела и начала ковырять ножкой подпалину на полу.

— А кто сказал, что мы ее отдадим? — внезапно сказал с усмешкой капитан.

Я — в шоке. Остальные чему-то мрачно кивают.

— Так! Иля, ты сидишь здесь и…

— Подождите! — перебила Кара капитана. — Так император же не знает, что мы Илю спасли. А значит…

— А значит, если сказать ему, что она мертва, то он улетит ни с чем, — продолжил Найт.

Мне стало совсем плохо. Взгляд получился каким-то умоляющим, меня начали гладить по голове.

— Не боись, — с суровой лаской сказал капитан, — мы тебя не отдадим, лучше сами с тобой будем мучиться.

Эти слова тронули меня до глубины души. А потом меня просто заперли на мостике, воспользовавшись стрессовым состоянием. Эй, я ж не этого хотела!

Но ворона только довольно усмехнулась, запертая, как и я. Ее оставили с важной и сложной миссией — присматривать за мной. Остальные смылись обрабатывать императора.

Я плюхнулась на стул, не зная, что же мне теперь делать.

— Хочешь, включу громкую связь и увеличу картинку? — тихо спросил Буря.

Я кивнула и с интересом уставилась на экран. Ворона снова устроилась на моей голове, стараясь с нее не сползать.

Корабль был по-настоящему огромен. Было даже не очень понятно, как можно приземлиться у замка на этакой махине и не разрушить здесь все. Трап был спущен, и шеф с подошедшей командой ожидали, когда кто-нибудь спустится. Мы с Карой и Бурей тоже ждали, чуть ли не затаив дыхание. Сердце колотилось в груди как бешеное и никак не хотело униматься.

— Иль, а ты уверена, что сын императора прилетел лично? Может, это просто кто-то к шефу…

— Нет, — тряхнула я головой и тут же ойкнула, так как ворона отчаянно пыталась на ней удержаться, вцепившись в волосы. — Чувствую я, что он на этом корабле.

— Это как?

Я пожала плечами. Объяснить даже самой себе, почему я так в этом уверена, было невозможно. Оставалось только ждать.

— Вон, смотри, идут!

Я забыла, как надо дышать, когда на трапе показался Лад. Высокий, гордый и такой красивый, он производил неизгладимое впечатление. Правда, что-то в нем было не так. Я нахмурилась, пытаясь понять что.

— А тебе не кажется, что Лад не такой, как раньше? — тихо спросила птичка.

Я кивнула и снова ойкнула.

— Иль, я ж так свалюсь!

— Прости.

Вот оно что! Я поняла: все дело было в его лице, а точнее, в выражении глаз. Когда я была рядом с ним, его глаза всегда смотрели насмешливо и весело, будто я была каким-то забавным неуклюжим существом, вечно влипающим в разные неприятности. Что, впрочем, было недалеко от истины.

Сейчас же его глаза выражали только холод, арктический холод. Серые, чуть прищуренные и властные, в них не было даже намека на улыбку. И весь его вид будто говорил о власти и… жестокости?