Питер Страуб - Парящий дракон. Том 1

Все они шли в Нью-Йорк, все проходили через Хиллхэвен и Патчин, через Норрингтон и Вудвилл, но, глядя на этот городок, вы никогда бы не поверили в существование Нью-Йорка. На северо-западной оконечности Хэмпстеда были тихое искусственное озерцо и водохранилище. Лохматые головы деревьев почти скрывали дома и проходящую за ними дорогу, а заодно и "мерседесы", "вольво", "датсуны", "тойоты" и "фольксвагены", мчащиеся по этой дороге. Дальше вы бы увидели массивное, украшенное белыми колоннами здание конгрегационной церкви на Пост-роад – как раз перед тем, как та углубляется в деловой район города. Деловой район включает в себя банк в колониальном стиле, крытый торговый центр с аудиотекой, театр, кафе-мороженое, магазин экологически безопасных продуктов, магазин художественных изделий, где продаются плетеные кашпо, и магазин одежды, где вы можете купить фетровые шляпы и пиджаки вдвое дороже, чем в Норрингтоне или Вудвилле.

И когда день подошел к концу, а Ричард Альби написал:

"Боже, помоги нам!" – в своей бесхитростной маленькой книжке, вы увидели бы мигалки и фары двух патрульных полицейских автомобилей, которые на полной скорости мчались от полицейского участка по Пост-роад, потом по затененной Саутел-роад, потом вверх – по Гринбанк-роад, к дому Фрайдгудов. Там светились все окна.

За миг до того, как они остановились у дома Фрайдгудов, погас свет в редакции "Хэмпстедской газеты" на Мэйн-стрит, как раз напротив книжного магазина. Сара Спрай закончила свою колонку хроники для выпуска в среду и собиралась домой. Вновь все хэмпстедские знаменитости и почти что знаменитости будут увековечены "Газетой".

Вот часть того, что Сара написала для этого номера.

"ЧТО САРА ВИДЕЛА

Тинстаун – это калейдоскоп впечатлений и настроений. Он дает нам воспоминания и радость, и ощущение ускользающей красоты… Так же как и наши замечательные художники, писатели и музыканты… Кто из вас знает, что прославленный Скотт Фицджеральд (тот самый, который написал «Гэтсби») жил со своей семьей на расстоянии полета камня от Луфариного холма в доме мистера и миссис Ирвин Фишер в двадцатые годы ? Или что Юджин О Нил, Джон Бэрримор и Джорж Кауфман тоже бывали тут, на побережьях Лонг-Айленд Саунд ?

А если вы спросите Аду Хофф из этого потрясающего заведения "Книжная лавка ", справа по Мэйн-стрит от здания, где помещается наша великая газета (шутка!), она, может, расскажет вам о тех денечках, когда поэт В. Оден заскочил в лавочку Томми Бигелоу, чтобы купить кулинарную книгу, – повезло же тебе, Томми!

Вот почему я все это вспомнила, дорогие мои! На этой неделе я с удовольствием наслаждалась чудесами Тинстауна, нашей старой, прекрасной Мэйн-стрит, нашими великолепными церквами различных конфессий, нашим чудным побережьем и колониальным прошлым, которое сохранилось нетронутым во многих домах. А вот что сказал однажды Саре наш молодой решительный сокрушитель драконов – юрист Юлик Бирн: «Разве не здорово, что мы живем в городе, где по меньшей мере дважды в неделю не случается абсолютно ничего?»

Но ведь вы хотите знать что случается, правда?

Сара видела: Что Ричард Альби, этот наш милый мальчик из программы «Папа с тобой» (поглядите как-нибудь вечерком показ повторных программ и увидите, каким он был милашкой), приехал к нам в город со своей женушкой, Лаурой – до чего я люблю это имя! Увидим ли мы тебя на подмостках, Ричард?

Правда, ходят слухи, что он больше не играет, увы…"

У Сары выдалась тихая неделька.

3

А для Лео Фрайдгуда больше никогда не будет спокойных недель, хоть он и пребывал в счастливом неведении, когда в субботу утром ему позвонили в Яхт-клуб. Он занимался своей лодкой, как всегда, когда выпадал теплый выходной. Его восемнадцатифутовый шлюп "Джуси-Люси" класса "молния" был спущен на воду только неделю назад, и Лео хотел починить кое-что в трюме. Билл Терри, чья лодка была пришвартована к соседнему причалу, ответил на зазвеневший в доке телефонный звонок и крикнул:

– Это тебя, Лео.

– Вот черт! – сказал Лео. Он положил малярную кисть и пошел вниз по мягко покачивающемуся трапу. Он вспотел, а его рука ныла. Невзирая на свою заросшую физиономию, Лео вовсе не был физически сильным человеком. Его хлопчатобумажная майка облегала животик, а на джинсах красовалось целое созвездие пятен белой краски. Ему хотелось распечатать еще одну бутылочку пива из стоявшей на палубе упаковки.

– Да, – сказал он в провонявшую сигаретами телефонную трубку.

– Мистер Фрайдгуд? – спросил неизвестный женский голос.

– Да.

– Это миссис Винтроп, секретарь генерала Ходжеса, – сказала женщина, и Лео почувствовал, как внутри у него все похолодело. Генерал Генри Ходжес, которого Лео видел лишь один раз на общем собрании "Телпро", походил на глыбу в человеческом облике, а лицо его было цвета остывающего железа. Впрочем, лицо тоже походило на глыбу. Он был героем войны в Корее и выглядел так, словно это было в порядке вещей. Можно было ощутить силу, власть и твердость, исходящие от его неподвижного красного лица и брони серого фланелевого костюма.

– О, да, – ответил Лео, жалея, что он отошел от прохладной воды.

– Генерал Ходжес просит вас немедленно прибыть на нашу фабрику в Вудвилле.

– У нас нет никакой фабрики в Вудвилле, – сказал Лео.

Миссис Винтроп ответила шелковым голосом:

– Раз генерал говорит, что есть, значит, есть. Я понимаю, что это для вас новость. Вот как туда добраться… – Она назвала ему номер строения по шоссе 1-95 и надавала кучу сложных указаний, явно предназначенных для того, чтобы получше сбить со следа, а не для того, чтобы помочь отыскать дорогу.

– Генерал хочет, чтобы вы через тридцать минут были на месте, – закончила она.

– Эй, погодите, – взмолился Лео. – Я не могу этого сделать. Я на лодке. Я должен переодеться. У меня даже нет удостоверения. Я не могу…

– Ваше имя есть в списке на воротах, – сказала она, и Лео мог поклясться, что она при этом улыбалась, – Как только вы переоденетесь, генерал просит позвонить ему по этому номеру.

И она назвала неизвестный ему телефонный номер. Он повторил его, и секретарша повесила трубку.

В Вудвилле Лео потерялся. Следуя указаниям секретарши, он заехал на обширную городскую свалку, проехал между обрушившихся домов, заброшенной бензоколонки и крохотных баров, рядом с которыми на обочине сидели чернокожие люди. Лео казалось, что все они таращатся на него – на белого человека в сверкающем автомобиле. Он ездил кругами, а указания секретарши насчет правых и левых поворотов образовали в его мозгу безнадежную мешанину. Он вновь начал потеть, зная, что тридцать минут, которые выделил ему генерал, уже прошли. Какое-то время, куда бы он ни поворачивал, он все время крутился между двумя полюсами: грузовой дорогой и "Приютом Красного Дьявола", где уже нашли пристанище множество достаточно перепившихся мужчин.