Томас Рейд - Мятеж

Когда Квентл и Фарон подошли ближе, руки Вейласа замелькали, передавая новости.

— Наш маршрут приведет нас в просторную комнату впереди. — Он указал на проход, по которому только что вернулся.

— Что там? — нетерпеливо спросила знаками Квентл.

Разведчик пожал плечами и просигналил:

— Еще грибы, но на этот раз они не загораживают нашу тропу. Мы почти миновали владения Вока.

— Тогда поторопимся, — велела Квентл. — Я устала от этого места.

Вейлас кивнул, и группа продолжила путь. Туннель, которым их вел разведчик, расширился и стал ровным. Он был вырезан в скале Подземья умелыми руками дворфов. Фейриль, для которой окружающее выглядело привычным, объяснила, что, по-видимому, дворфы намеревались создать проход в направлении своего движения. Сложись все удачно, и они покинут земли Каанира Вока и очень скоро попадут на патрулируемые окраины Чед Насада. Квентл, похоже, позволила Вейласу и Рилду переводить древние Дитекские руны, начертанные на стенах прохода давно заброшенного города дворфов, и следовать их указаниям. Фарон был искренне рад этому. Чем скорее они достигнут комфорта Чед Насада, тем лучше он будет себя чувствовать, по крайней мере, физически.

Маг намеревался предложить Квентл войти в город без шума. От него не укрылось желание верховной жрицы ворваться в город с развернутыми знаменами и потребовать встречи с самыми влиятельными представителями знатных Домов только для того, чтобы объявить им о своем намерении забрать все ей принадлежащее, будь проклят Чед Насад. Дроу пришлось придумывать способ убедить жрицу умерить свою гордость и поступить разумно. Было бы намного полезнее для всех не привлекать к себе излишнее внимание, хотя бы на улицах города.

Кроме того, Фарон спрашивал себя, почему он должен хотеть быть гостем самых знатных верховных матерей? Постоялый двор, в особенности первого разряда, был бы намного предпочтительнее.

Загвоздка состояла лишь в том, как убедить Квентл. Лучшим решением было бы попытаться представить эту идею как ее собственную. Но разработать ловкий, успешный способ вырастить семена, не вызвав раздражения верховной жрицы, казалось совсем не просто. Она доказала, что с ней не так-то легко ладить.

Надавишь посильнее, и она тут же ударом швырнет тебя на землю лишь потому, что ты мужчина. Не сделаешь этого, и она будет столь занята своим плохим настроением, что даже не заметит, как ты маячишь перед ее лицом. Фарон мог привести тысячи аргументов, способных как убедить, так и обмануть ее, заставив делать то, что было нужно ему, но, учитывая характер Квентл, он мог спорить до потери пульса и все равно получить отказ.

Фарон внезапно осознал, что проход начал подниматься, и достаточно круто. Он взглянул вверх и увидел, как остальные взбираются на вершину. Достигнув гребня, они остановились, и Фейриль что-то приглушенно произнесла, указывая вдаль. Мага заинтересовало, что же они обнаружили. Он ускорил шаг и, поравнявшись с остальными, замер. Перед ним открылся вид просторного, мягко освещенного помещения. Дроу заключил, что, судя по изгибам стен, это был огромный зал, но большую его часть занимал гриб. Он поднял голову, пораженный Аромикосом больше, чем когда-либо. Гриб являл собой единый организм, самый превосходный из всех, которые маг или мудрец могли себе представить. То, что обнаруженное образование было частью единого целого, они поняли примерно час назад. Но это удивительное открытие было лишь малой долей вещей, от которых голова Фарона шла кругом.

Сам зал был природного происхождения, а его особенностью являлся гигантский черный сталактит, удивительно напоминающий огромный клык, прорезающийся сквозь гриб. Налицо было и изобилие дворфской работы по камню. Дроу подошел к участку, возвышающемуся над открытой стеной пещеры. Проход оканчивался обширным, напоминающим балкон выступом, с которого просматривался пол. Просторная поверхность, достаточно широкая, чтобы вместить несколько повозок бок о бок, винтом спускалась вниз с левой стороны выступа и пересекалась крест-накрест со стеной пещеры под ним. Здесь ровная, мощеная дорога вела к перекрестку, где подобным же образом сходились дороги, ведущие к другим туннелям. Многие дорожки просто исчезали под однородной бледно-серой массой гриба.

Фарону это место могло бы показаться крошечным городом, частью похожим на Мензоберранзан, если бы не два заметных отличия. Во-первых, громоздкая, не радующая глаз архитектура зала слишком ясно говорила о том, что ее создатели — дворфы. Второй отличительной чертой являлся тусклый, но проникающий всюду свет. Казалось, что его сияние исходит практически отовсюду и придает сплошной каменной поверхности комнаты болезненный бледно-серый оттенок. В Мензоберранзане бархатистую темноту города разрушают яркие, насыщенные краски фиолетового, зеленого и янтарно-желтого света, рассеянного по земле и своду пещеры. Здесь же все вокруг освещал однотонный, идущий от какого-то магического источника свет.

Темный эльф скучал по дому и не мог дождаться момента, когда снова сможет сидеть на балконе Академии и разглядывать город. Он мечтал о простой радости видеть Нарбондель, ее красное свечение, отмеряющее часы дня и ночи. В дебрях Фарон обнаружил, что без помощи главных часов Города Паутин потерял им счет, хотя и имел другие, магические, призванные отражать ход времени. На короткий миг Фарон засомневался, увидит ли Мензоберранзан еще раз, и его захлестнуло чувство похожее на — что? Грусть?

Действительно ли это была грусть? Маг чувствовал что-то странное и поскорее отогнал это прочь.

«Все, что тебе нужно, Миззрим, — хорошая горячая ванна с благовониями, за которой последует глубокий массаж, и твоя походка очень скоро вернет былую легкость». Обнадежив себя этой мыслью, маг приободрился и вновь обратил внимание на товарищей.

Вейлас прошел вдоль наклонной плоскости и достиг первого ее витка. С выгодной позиции Фарона маленький разведчик выглядел действительно крохотным, и Мастер Магика смог лучше оценить размеры зала. Квентл, Фейриль, Джеггред и Рилд тем временем поодиночке левитировали к соседнему отрезку тропы и находились на полпути вниз. Фарон тихо усмехнулся, представив, как справлялась настоятельница Академии, по-прежнему таща на себе тяжелый багаж.

«Отлично, — подумал дроу. — Ванна с маслами дожидается тебя».

Но, ступив два шага к краю балкона, чтобы последовать за верховной жрицой и остальными, он скорее почувствовал, чем услышал какое-то волнение за своей спиной.

Кхоррл Ксорнбэйн не смог слегка не напрячься, когда дверь уединенного помещения, где он сидел и ждал, немного приоткрылась. Его рука инстинктивно метнулась, чтобы схватить секиру рядом с собой. Даже когда Заммзит, мягко ступая, проскользнул через узкое отверстие прохода и устроился на удобной скамейке с противоположной стороны стола, дергар так и не расслабился. Он беспокойно вглядывался сквозь все еще открытую дверь в переднюю, ища, кто мог бы скрываться в тени, наблюдая за их встречей. Кроме него здесь находились только три личности, похоже не обращавшие на Заммзита никакого внимания. Двое дроу, одетые торговцами, проследовали за хозяином «Мерцающего кубка» в другое помещение и растворились там. Кхоррл нахмурился, когда хозяин задержался на мгновение больше. Слуга немного склонил голову набок, очевидно прислушиваясь к разговору в комнате для встреч, слишком тихому, чтобы дергар смог его расслышать.