Норман Сеймон - Рабыня

Постепенно, получив поддержку от абажей с севера, жуков с запада и пауков с юга, ньяна распространили свое влияние на половину великой степи, защищенной от северных ветров Сверкающими горами. Дикари подчинились завоевателям, что было лучше и для них: беспрестанные охоты смертоносцев постепенно уничтожали их. Над Авеларом медленно поднималась заря подлинного величия.

Однако вскоре пауки потребовали отдать себе часть земли, мотивируя это увеличением своей популяции. Ньяна на это заметили, что смертоносцы слишком быстро размножаются, и если постоянно давать их потомству земли, то скоро ни для кого, кроме них, места не останется. Это было правдой: восьмилапые постепенно продвигались на север, создавая все новые города. К счастью для других, эти города тут же начинали враждовать друг с другом, и войны немного сдерживали бесконечное размножение.

Смертоносцы сказали ньяна, что за свою многолетнюю помощь вправе рассчитывать на небольшую часть совместно завоеванной земли. В противном случае будет новая война, которая сокрушит государство ньяна. Отец Варакши участвовал в ночном заседании во дворце Владыки, где люди решили не подчиняться. Колдуны курили магический дым, обещали скорую победу.

Варакша был слишком молод, чтобы принять участие в походах. Воины плясали, напившись грибного отвара, который сделал их сердца неприступными для вражеских чар. Всем известно, что потому пауки и смогли победить древних людей, что однажды познали секреты их души. Теперь надо прятать душу!

Ньяна ударили первыми. Оседлав жуков-травоедов, они ночью ворвались в город пауков и зажгли его сразу со всех сторон. Древние развалины, окутанные множеством слоев старой паутины вспыхнули как факел, который видно было, наверное, даже с вершин Сверкающих гор. Обугленные пауки выбегали из города, в ярости кусали и рвали всех, кто попадался им на пути, даже кусты и деревья, даже друг друга. Никто из ньяна не вернулся из того похода.

Следовало ждать ответного удара. Владыка собрал всех имеющихся у него воинов, вышел в степь и четыре дня медленно двигался к развалинам паучьего царства. Смертоносцы явно колебались - люди, напоенные отваром оказались для них неудобными, опасными соперниками даже в открытом бою. И все же восьмилапые решились, и около тысячи самцов и самок дали бой.

Варакша был рядом с отцом, в колеснице, он стрелял из своего лука. Люди превосходили насекомых числом примерно в шесть раз. И все же, если бы ньяна победили, то это была бы великая победа. Огромные бронированные чудовища, каждый укус которых нес мгновенную смерть, а прямо удар когтистой лапы отрывал конечности, прорвали строй воинов только через час напряженного сражения. И тогда отец приказал вознице уезжать.

Сын помнил, как он плакал тогда, как хотел выпрыгнуть - ведь битва продолжалась, люди должны были одолеть! Но отец понимал все лучше. Разрезав армию ньяна на две части, смертоносцы больше не дали им соединиться. Лишь около сотни воинов спаслись, добравшись до реки. Вода - единственное, что может остановить смертоносца. Не считая, конечно, холода.

Потом ньяна покинули Авелар. Ничего другого им не оставалось: смертоносцы не простят уничтожения своего потомства, погибшего в огне пожара. Быстрые, могучие пауки не дали бы людям уйти, но их оставалось слишком мало. Обратиться за помощью к другим городам - значит поставить себя в зависимость, а этого восьмилапые не любят. Каждый их Повелитель считает себя выше других. Так же, впрочем, как и у людей…

Истребление ньяна все же началось. Если тысяча хорошо вооруженных воинов может попытаться выстоять в бою против сотни пауков, то сто ньяна вряд ли выдержат нападение десяти, а уж десяток людей в бою со смертоносцем обречен. На всем пути от Авелара к Одре на бегущий народ нападали пауки, в одиночку и маленькими отрядами. Люди могли бы отступить по реке, но абажи, владевшие самым большим, хоть и состоящим в основном из примитивных лодок, флотом, не могли помочь.

"Человеческий долг" заключается в том, чтобы поддерживать друг друга в борьбе с насекомыми, как жуками, так и пауками. Но не всегда это можно сделать открыто, ньяна это понимали. Достаточно и того, что абажи приютили на своем Озере часть беженцев и уговорили жуков не вмешиваться, хотя пауки настаивали на содействии. Жуки вообще предпочитали хранить нейтралитет, удовлетворяясь тем, что связываться с ними, плюющимися воспламеняющимся газом, боялись.

Но время шло. Пауки создали новый город, в Авеларе, вывели там новое потомство. Они уже дважды воевали с соседями, назревала третья война. За это время Ньяна смогли создать тайные поселения на потерянной земле, и плели интриги, пытаясь склонить на свою сторону жуков и абажей. Прежде всего, конечно же, жуков - абажи во всем им подчинялись. Отец Варакши, Хаимша, знал, что предложить усатым шестиногим существам. Теперь его сын договорился вроде бы о грядущей встрече, потому что сами жуки, оберегая нейтралитет, не хотели даже слушать ньяна.

И вот такой пустяк, как беглая рабыня, подобранная галерой "Бабочка", может все испортить. Узнай абажи о том, что ньяна помогли ей - все кончено, северяне страшно обидчивы. Хорошо еще, если никто с берега не видел, что произошло… Впрочем, всегда можно сказать, что Фцук умерла, не приходя в себя, и ее просто выкинули в Озеро, так бывает. Или еще лучше: пришла в себя ненадолго и попросила отвезти ее к жукам, а потом умерла по дороге.

Куда же деть девушку из какого-то крошечного северного поселка, которой так не повезло с хозяином?.. И так и эдак крутил в голове проблему Варакша, но ничего добавить к тому, что сказал капитан, не мог. Единственный вариант, при котором и с ньяна нечего было бы взять, и с Фцук все было бы хорошо - упросить жуков взять ее в свои слуги. Немногие люди удостаивались такой чести, но зато и ни на что больше не жаловались. Ни пауки, ни голод, ни хищники им больше не угрожали. Да и другие люди тоже…

Однако жуки не хотят даже встречаться с ньяна! Придется искать людей, тех самых слуг, и поручить Фцук им. Если, конечно, они согласятся.

Варакша в очередной раз поднес кувшин к губам и обнаружил, что он совсем опустел. Спать не хотелось, да и вахтенные матросы постоянно хлопали дверью, забегая в кубрик погреться. Стараясь не разбудить Мбуни, Варакша встал и отправился к себе, посмотреть, как там спасенная.

Фцук проснулась только утром. Она выглянула из гамака и увидела Варакшу, от спал на полу, бросив в угол кучу одежды. Девушка ощупала себя и убедилась, что лежит совершенно голая. Одежды, которая была на ней, нигде не было видно.

Она осторожно приподняла одеяло и рассмотрела себя. На теле не осталось живого места, но вчерашнее купание в холодном Озере смыло кровь, избавило от опухолей, чувствовала Фцук себя сносно. Итак, от Отто она все-таки удрала.