Норман Сеймон - Шаман

- С одним условием! - вдруг сказал Клас, повинуясь неожиданному импульсу. - Мы возьмем этого мальчика.

Шаман уставился на Стэфи, который все это время внимательно прислушивался к разговору. Мальчик бесстрашно встретил взгляд Белки.

Противостояние их глаз продолжалось несколько мгновений, потом Питти фыркнул и громко сказал на обычном, не шаманском языке: - Итак, мы пойдем искать для вашего племени новые угодья, безопасные и обильные. Со мной идут Клас, Эль, Сойла и этот мальчишка. Если его отпускает мать. У него есть мать?

Над костром повисла тишина. Степняки переглядывались, Элоиз смотрела в костер, уронив руки на колени. Потом Тина встала и огляделась вокруг.

- Я его мать, и я отпускаю его с тобой. Среди вас он будет в большей безопасности, чем с нами. - Женщина помолчала и продолжила: - Я решила, что нам не нужны больше мужская и женская цепи. Нас слишком мало, и мы пойдем теперь все вместе, надеясь на милость богов… И пауков. Только я одна знаю степные пути, по которым мы ходим от Гусенице к Гусенице. Мы будем ждать ушедших столько, сколько сможем.

- Стоило бы и ее забрать… - чуть слышно пробормотал Питти. - Но я же не армию собираю… Степняки молчали. Нравилось им сказанное Тиной или нет, но они были рады, что кто-то взял на себя ответственность. Теперь есть кого спросить, есть кого ругать, есть кому жаловаться. Скоро кончится эта Гусеница, Гусеница Класа, которую впору называть «Проклятой», и снова жизнь потечет своим чередом.

Когда в середине ночи девушка обессилела и легла спать, Анза поохотился и наконец-то утолил голод. Степь богата на добычу, смертоносцу, даже на шести лапах, тут раздолье и без паутины. Потом паук устроился на ночлег, то есть попросту поджал под себя лапы, и наступило время раздумий.

Странные люди… Откуда мог знать обычный ученый из У та, отправляясь в путь, что вместо диких, примитивных созданий он обнаружит в Степи очередные мутации людей? Да, гипотеза о том, что млекопитающие после долгого воздействия окружающей среды так же станут чувствительны к изменениям, как и насекомые, нашла еще одно подтверждение. Точнее, сразу три.

Во-первых, юноша Клас. С ним произошли некоторые странные события, которые, в сущности, не имеют ценности как таковые, в отличие от результата: от Класа исходят импульсы такой силы, каковые редки даже среди смертоносцев. Вот такой дикарь-степняк… Как все это напоминает не столь уж давнюю историю с неким человеком из пустыни, который теперь уважаем во всем известном Анзе мире. А ведь две одинаковых случайности - это уже не случайность.

Во-вторых, странный человек из неведомого восьмилапому Леса. Сначала паука удивляло странное спокойствие этого Питти, сопутствующее ему настолько постоянно, что впору было принять его за какое-нибудь дерево, а не за человека. Только при изучении с близкого расстояния, с помощью Элоиз, Анза смог открыть нехитрый секрет шамана: сознание человека было как бы накрыто колпаком, состоящим из… Каких-то других сознаний? Но чьих? Питти, абсолютно неуязвимый для прямого воздействия на разум, чрезвычайно опасен для любого смертоносца.

И в-третьих, только что обнаруженный человеческий детеныш по имени Стэфи. Его сознание абсолютно прозрачно - с помощью Элоиз, обеспечившей визуальный контакт, Анза входил в него. Но там, в глубине, обнаружилось нечто совершенно необычное, прежде невиданное пауком. Как будто там спал какой-то зверь, древний и могучий, спал до поры до времени, ожидая своего срока. Что станет с этим миром в момент пробуждения такого существа? Не стоит ли убить ребенка сейчас? Не будь смертоносец ученым, он бы так и поступил. Однако в Уте уже давно поняли, что уничтожение носителей мутаций приводит лишь к усложнению и усилению последних в будущих поколениях. Стэфи нуждался в изучении, так же как и два первых случая.

Паук грелся в лучах утреннего солнца, прислушиваясь ушами Элоиз к разговору у костра. Они уходят… Вот и конец эксперименту. Отпустить всех троих, оставить их без присмотра -преступление. Теперь уже все равно, удалось ли «маленькой» забеременеть, - оставаться в племени больше нельзя. «Маленькая!» «Да, Анза, я здесь, я слушаю тебя… Любимый…»

«Я тоже люблю тебя. Мы должны пойти с этими людьми, маленькая. Просыпайся. Если хочешь, я понесу тебя». «Нет, не нужно, я с удовольствием прогуляюсь… Только будь недалеко, я так боюсь скорпионов! И еще сороконожек, они противные».

Элоиз у костра выпрямилась и завертела головой на длинной сильной шее, вспоминая, где находится «колодец».

«Знаешь, я и сама не хочу оставаться. Тут будет скучно - они опять побредут по Степи искать свою Гусеницу, идти с ними день за днем под этим солнцем… Ты молодец, спасибо тебе. А куда мы их поведем? В Город?» «Они пойдут сами, маленькая. Попытаться влиять на них - значит вызвать отторжение, а я хочу лишь изучить этих людей. К тому же, от Города их лучше держать подальше». «Жаль! Я соскучилась по Городу».

Элоиз шагала к яме с водой, намереваясь умыться. С собой она прихватила копье, ведь у воды могут собраться все местные гадины. Степняки провожали ее глазами - женщины с завистью, мужчины с вожделением.

«Они совсем привыкли ко мне, Анза! Я им нравлюсь! Немало времени понадобилось дурачкам, чтобы принять меня за обычного человека! Но я не хочу с ними оставаться, нет. Идем». Девушка внимательно изучила крошечный искусственный водоем и осторожно умылась. Стоило бы помыть и волосы, но что поделать, они с Анзой в походе. Зато тунику не мешало бы местами застирать… Элоиз оглянулась в сторону Пожирателей Гусениц и обнаружила, что все они по-прежнему смотрят на нее. Ну и пусть! Она с вызывающим видом, не спеша разделась, достала из мешочка кусок мыла и занялась приведением одежды в порядок. Пусть наглядятся напоследок, бедняжки.

Шаман поблагодарил Тину за приготовленную в дорогу пищу, взглянул на солнце и недовольно тряхнул бубенцами. Слишком уж долго они собираются! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь передумал, и тогда снова придется тратить время на уговоры. По-настоящему Питти хотел взять с собой только Класа - было бы жаль оставить парня гнить заживо в этом унылом болоте. Если с ним необходимо прихватить еще троих - пусть, дорога рассудит, кому жить, кому умереть. Однако ждать шаман не любил. - Пора выступать! - крикнул он и хотел повторить это для Класа, но его опередил Стэфи. Вот кто был готов - мальчишка уже давно переминался возле Питти с узелком в руках. Оказывается, он еще и любитель изучать незнакомые языки за один день… Шаман снова заглянул малышу в глаза, и вновь встретил твердый, ясный взгляд. Пожалуй, придется идти помедленнее, мальчишка того стоит.

Еще спустя некоторое время Питти удалось построить свой отряд, отделив четырех степняков от остального племени. Клас выглядел сосредоточенным, спокойным, он держал за руку довольно жалко поглядывающую на него Сойлу. Девушку утешал стоящий рядом Эль, сам весьма взволнованный, но обладающий значительным опытом - еще бы, ведь отходил вдвоем с братом почти на полдня пути от племени! Стэфи устроился по другую руку Класа и просто светился от счастья, то и дело принимаясь махать матери. Тина стояла неподвижно, сложив руки на груди, и безо всякого выражения смотрела на путешественников.