Маргарет Уэйс - Архивы драконов

„Ты белый маг?“ — спросил он.

Фисбен показал рукав. „Белый как снег“. На самом деле тот не был белым, так как был испачкан в грязи, кровью от моего носа, нашими слезами, пеплом от сгоревшего дерева и сажей, в которой мы испачкались в кузнице.

Одежды Фисбена не впечатлили рыцаря. Он снова поднял меч, и лицо его стало необычайно жестоким. „Я не доверяю магам любого цвета. И мне не нравятся кендеры.“

Я уже собрался высказать свое мнение рыцарю, что должно было бы помочь ему — (Танис говорит, что мы всегда должны знать свои ошибки, что бы стать лучше) — но Фисбен схватил меня за хохолок и поднял, словно кролика за уши, и отодвинул меня к стене.

„Как вы нашли это священное место, сэр Рыцарь?“ — спросил Фисбен, и его глаза стали хитрыми и сообразительными, какими они иногда бывают, когда он не рассеян и не сбит с толку.

„Меня привел сюда свет от двух горящих деревьев и небесный фонтан белых и пурпурных звезд“, — голос рыцаря стал почтительным.

Фисбен улыбнулся мне — „А ты еще говорил, что маг из меня никудышный“.

Это ошеломило рыцаря. Он снова опустил свой меч. „Ты это сделал? Ты специально привел меня сюда?“

„Ну конечно“, — сказал Фисбен — „Все время знал, что ты придешь сюда“.

Я собрался объяснить рыцарю про свои сожженные брови, и даже показать где они были раньше, если он заинтересуется, но в этот момент Фисбен неожиданно наступил на мою ногу.

Никогда бы не подумал, что такой старый человек, особенно такой худой как Фисбен, может быть таким тяжелым, но он им был. И я даже не мог объяснить ему, что он стоял на моей ноге — он зашикал на меня, говоря что-то об уважении к старшим и что кендеру не следует перебивать разговаривающих, а к тому времени, когда я умудрился выдернуть свою ногу из-под него, они с рыцарем уже говорили о чем-то другом.

„Расскажи мне точно, что произошло“, — сказал Фисбен — „Это очень важно, с точки зрения мага“.

„Да, и еще назови свое имя“, — предложил я.

„Меня зовут Оуэн, из Дома Глендовер“, — сказал рыцарь, но это было все, что он собирался сказать нам. Он все еще держал свой меч, и все еще пристально смотрел на Фисбена, пытаясь решить, то ли дружески похлопать его по плечу, то ли дать ему хороший подзатыльник.

„А меня Тассельхоф Непоседа“ — представился я, любезно протягивая руку, — „И у меня есть собственный дом в Утехе, только у него нет имени. А может, даже и дома-то больше нет.“ — добавил я, вспомнив увиденное в Утехе, когда я там был в последний раз, и немного взгрустнув от этой мысли.

Рыцарь вскинул брови (У НЕГО брови были) и принялся теперь пристально смотреть на меня.

„Ну, ничего, все в порядке“, — сказал я, думая, что рыцарю, наверное, стало жаль мой дом, потому что его, скорее всего, сожгли драконы. „Тика сказала, что я смогу пожить у нее, если я увижу ее снова“, — я расстроился еще больше, так как уже давно не видел Тику.

„Ты проделал весь этот путь из Утехи?“ — его изумлению не было придела.

„Некоторые из нас прошли еще более длинный путь“ — важно произнес Фисбен, но рыцарь не услышал его, что может и к лучшему.

„Да, мы пришли из Утехи“, — объяснял я — „Большинство. Правда, некоторых сейчас с нами нет. Таниса, Рейстлина, Карамона, Тики — мы расстались с ними в Тарсисе, а потом и со Стурмом, Элистаном, Дереком Хранителем Венца — они отправились в…“

„Дерек Хранитель Венца!“ — удивился Оуэн — „Вы путешествовали вместе с Дереком Хранителем Венца?“

„Я еще не закончил“ — сказал я, строго поглядев на него — „Перебивать — не вежливо. Танис так говорит. Внутри находятся Лорана, Флинт, Терос…“

„Но ведь я как раз и ищу Дерека!“ — сказал рыцарь, совершенно меня игнорируя. (Точно не уверен, но, по-моему, игнорирование людей противоречит кодексу рыцаря, однако Стурм часто игнорировал меня, поэтому я про это и подумал. Но Танис говорил, что игнорирование кендеров не входит в Меру, хотя должно бы.)

„Я посланник Лорда Гунтара, и мне поручено найти сэра Дерека…“

„Ты немного опоздал“, — сказал я стараясь выглядеть опечаленным этим фактом, хотя таким и не был — „Он уже ушел с Оком Дракона“

„С чем?“ — уставился на меня Оуэн

„С РОКОМ дракона — трава такая“ — сказал Фисбен, так дернув меня за хохолок, что у меня слезы полились из глаз, — „похожа на волчью отраву, только немного другая“

Я совсем не понял, про что идет речь, но в любом случае это было что-то не очень важное. Я видел, что Оуэн становится немного раздражительным. Поэтому я продолжил.

„Не знаю, с какой целью ты его ищешь. Дерек — НЕ очень-то приятная личность“, — проинформировал я его.

„Опиши мне его“ — сказал Оуэн.

„Ты разве не знаешь его?“ — удивился я — „Как же ты найдешь его, если даже его не знаешь?“

„Просто опиши мне его, кендер“ — прорычал Оуэн.

„Тассельхоф Непоседа“, — напомнил я ему. Он наверно забыл. — „Ну, Дерек практически все время был на всех сердит, не совсем вежлив и, подозреваю, у него не очень-то развит здравый смысл, если тебя интересует мое мнение“.

Так уж получилось, что мое мнение его не интересовало. Его интересовало только как выглядел Дерек, а не то, что он делал. Что я ему и рассказал. Похоже, что мой рассказа удовлетворил его, правда, рассказывать Оуэну было довольно тяжело, ведь он был совсем сбит с толку.

„Да, это Дерек Хранитель Венца“, — сказал он — „Ты довольно точно описал его. Похоже, что ты говоришь правду“.

Он еще немного подумал, взглянул на могилу Хумы, которая выглядела великолепно в свете луны, как будто бы та могла помочь ему. (Если тебе интересно, откуда там взялся лунный свет в то время, как должен бы быть туман, то слушай. Я попозже объясню тебе, когда придет время.)

„Меня послали найти Дерека Хранителя Венца“, — медленно говорил рыцарь, как будто собираясь остановиться в любой момент и забрать все свои слова назад, — „Меня… послали за ним. Но я потерял его след и молился Паладайну, чтобы тот помог мне снова найти его. Той ночью, во сне, мне сказали отыскать место, где покоится Хума. Я не знал, где находится это место — никто не знает. Но мне сказали, что если я внимательно буду смотреть на Солинари в безоблачную ночь, то увижу карту на поверхности луны. Следующей ночью я так и сделал. Я увидел карту, которая оказалась картой родных земель, Южного Эргота. Я тридцать лет бродил по этим равнинам и горам, но не знал, что существует это место. Солинари вела меня, но внезапно меня окутал туман. Луну я больше видеть не мог.“

„Тропинка привела меня в долину между гор и исчезла. Я не мог выбраться обратно и блуждал там несколько дней. Не могу сказать, сколько точно — время потеряло для меня смысл. После я увидел огонь, горевший не так далеко. Я отправился к нему, думая, что по крайней мере найду кого-нибудь, кто выведет меня обратно на тропинку. Потом огонь исчез, и я снова заблудился. Потом загорелся еще один и появилось облако пурпурных звезд и я обнаружил это священное место. Усыпальницу Хумы. И вас“.