Маргарет Уэйс - Драконы Хаоса

— Мой отец не был Диковатым Эльфом, — сказала Дариэль тихо. — Он родом из Сильванести. Каганести — моя мать. — Она ушла не оглядываясь.

Кэйларран был так удивлен, что остался там, где был, присев на краю выжженной полосы. Полукровка! Это было необычно. Какая же война должна была идти в душе разведчицы, рожденной дикаркой-Каганести от аристократичного сильванестийца?

Квалинестиец наблюдал за женщиной, пока та не исчезла за деревьями, потом снова посмотрел на картину разрушений. Это заставило его забыть о Дариэль. Кэйларран растер золу между пальцами, понимая, что вся долгая, долгая предстоящая ему жизнь не будет достаточным сроком для того, чтобы возродились эти величественные деревья.

— Да, — согласился он. — Они за это заплатят.

Через миг Кэйларран последовал за Дариэль. Она выбрала путь, ведущий параллельно выжженной области, но так, чтобы та оставалась вне поля зрения, за вершиной холма, на котором они находились перед нападением драконов.

Когда квалинестиец нагнал разведчицу, она сидела позади высоких кустов, посматривая на верхушки деревьев так же, как и за день до того. Его сердце забилось быстрее, когда он присоединился к ней и осмотрел горизонт в поисках каких-либо признаков драконов.

— Нападение шло с севера, — указала Дариэль. Ее голоса оказалось достаточно, чтобы вернуть пережитый страх.

Кэйларран положил ладонь на руку женщины, чтобы успокоить ее. Диковатая Эльфийка отодвинулась, когда его пальцы коснулись ее, и на лице женщины отразилось явное отвращение.

Но это не оскорбило квалинестийца.

— Я видел их, — хрипло произнес он. — Они появились, словно из ниоткуда. Как призраки, поднялись из леса. Или как дым. — Он громко, судорожно вздохнул.

— Они не были призраками. Явились они с севера. На севере, возле Реки Белой Стремнины, находится самый большой и практически постоянный лагерь Рыцарей Тьмы. Туда мы в первую очередь и пойдем.

Они двигались быстро, несмотря на опасный спуск с холма в долину, и еще быстрее, когда оказались на ровной земле. Пообедали на ходу — вяленой рыбой, захваченной из лагеря, кореньями и горсткой сморщившихся, практически иссушенных жаром ягод, собранных женщиной по пути; и хотя не сказали друг другу за это время ни слова, но теперь тишина казалась Кэйларрану не такой гнетущей.

В сумерках путники остановились у тонкой струйки, когда-то бывшей бурлящим ручьем. Квалинестиец погрузился в полудрему, усевшись между корнями дерева. И он подозревал, что женщина спала не крепче.

Они пополнили бурдюки и снова двинулись в путь еще до рассвета. Жара, едва спавшая за ночь, стала невыносимой, пока солнце еще только поднималось над лесом. После проведенной на земле ночи у Кэйларрана болело все тело.

Разведчица снова остановилась, когда солнце миновало зенит и тени немного удлинились.

— Что случилось? — спросил Кэйларран, глядя, как она выбирает большую солнечную поляну между деревьями и присаживается на корточки.

Дариэль молча разворошила мертвые листья, устилавшие землю вокруг, потом вытащила из-под них палку длиной примерно с ее предплечье и осмотрела. Затем отбросила и выбрала другую.

— Что ты делаешь? — требовательно спросил квалинестиец.

Женщина еще раз повторила свои действия, прежде чем ответить.

— Проверяю, правильно ли мы идем.

Каганести воткнула выбранную ветку в землю и принялась опять копаться в листьях, пока не вытащила небольшой камень, которым отметила границу тени.

Кэйларран развалился в скудной тени дерева неподалеку и потягивал воду из меха.

— И как это работает?

— А чему ты учился, пока другие дети познавали навыки выживания в лесу? — спросила Дариэль сердито.

Ее слова вернули приятные воспоминания о счастливых утрах, проведенных в саду с матерью.

— Ты не поверишь, если я тебе расскажу, — усмехнулся Кэйларран.

Поскольку больше он ничего не стал говорить, Дариэль откупорила собственный бурдюк и тоже обосновалась под деревом.

— Когда тень немного сместится, я еще раз отмечу ее край. Если через две эти отметки провести прямую линию, то она будет проходить примерно с востока на запад. А самая короткая линия от основания палки к этой прямой будет указывать на север. Так я смогу определить, идем ли мы все еще на северо-запад, как должны.

Кэйларран воззрился на палку и тень так, словно они могли внезапно начать шевелиться, но потом понял, что делает, и сел на место. Злясь на себя, он был вынужден признать, что этот трюк его восхищает.

— Если отец учил тебя знаниям о лесе, то что ты узнала от своей матери?

Каганести колебалась, тщательно вглядываясь в его лицо. В ее глазах сквозила настороженность, появившаяся, как подозревал квалинестиец, после многих, многих лет вопросов со стороны чужаков.

Очевидно почувствовав к нему доверие, разведчица ответила:

— Мои родители вместе учили меня любви к земле. Моя мать была… отважнее всех, кого я когда-либо знала.

Кэйларран покраснел, услышав эту рекомендацию. Отвага. Он привык считать себя отважным. «И все еще продолжаю считать», — твердо сказал он себе. Посмотрев на Диковатую Эльфийку, он обнаружил, что та внимательно смотрит на него.

— Пожалуйста, продолжай.

— Да тут мало, что можно рассказать. Мои родители встретились во время Войны Копья. И погибли в борьбе с разрушениями, которые принес в Сильванести Лорак.

Кэйларран задержал дыхание. Он слыхал об ужасах, творившихся в прекрасных древних землях Сильваноста, когда его правитель попытался воспользоваться одним из принадлежавших Злу кристаллов, именуемых Око Дракона, для победы над армией Темной Королевы. И не было ни одного эльфа, который не оплакивал бы причиненный им вред.

— Именно поэтому я следую за Портиосом и Эльханой. Потому что они сражались за Сильванести. А теперь они бьются, чтобы спасти Квалинести. И я не могу позволить себе сделать меньше.

Кэйларран потупил взгляд. Он чувствовал себя пристыженным и наказанным, но решил стать не менее совершенным, чем она.

Кэйларран поднялся на локтях и посмотрел на лагерь. Дариэль, уже в четвертый раз, стащила его вниз и знаками показала, что он не должен поднимать голову.

Они лежали плашмя на небольшом возвышении восточное лагеря Рыцарей Тьмы. Поставленный на травянистом берету реки лагерь был шумным и полным солдат, одетых в серую броню войск Лорда Ариакана. Здесь явно часто останавливались. Чтобы расчистить место под палатки, срубили множество огромных деревьев. Их стволы были установлены частоколом вокруг лагеря, создавая надежную преграду.

Пока Кэйларран наблюдал, солнце почти село, оставив после себя только жаркое красное марево на западе.

— А где же драконы? — прошептал он, отползая от Дариэль так, чтобы посмотреть с другой позиции.