Перри Алекс - На пути в свой Гальюрид

— Сеньор Алессандро! Сеньо-ор! Я нашел воду!..

Услышав крик оруженосца, рыцарь осадил коня, разворачивая его, левой рукой потянул за узду и потом пустил в ту сторону, где среди нагромождения присыпанных песком валунов плясала шляпа Маручио.

— Эй, непутевый! Тпру-у!.. Шалый, стой, говорю! Ах, ты ж! Сто-ой!

Не слушая бессвязные вопли Маручио, сеньор Алессандро ехал, покачиваясь в седле, и его ничего не выражающие глаза смотрели прямо и вверх, куда-то между горизонтом и зенитом в белесо-голубое чистое небо. Лишь раз оглянулся он, чтобы проверить, не отстала ли третья лошаденка, тащившая узлы с его рыцарским снаряжением.

— Сеньор Алессандро, мой Серый будто взбесился, так и рвется к роднику… Сеньор Алессандро!..

— Я уже здесь, Маручио.

Конь рыцаря осторожно выбирал себе путь среди камней. Иногда копыто соскальзывало, проваливалось в щель, но сеньор Алессандро сидел в седле крепко, лишь сильнее натягивая поводья.

— Да оставь ты его, Маручио, пусть напьется.

— Но, сеньор!.. Только после вас и меня. Пить, когда скотина уже успела своими копытами и мордой…

Сойдя с коня, сеньор подошел к оруженосцу. Маручио продолжал воевать с Серым. Рыцарь похлопал взволнованного коня по морде и посмотрел вниз — у ног Маручио из земли выплескивались веселые струйки прозрачнейшей воды. Песчинки поднимались со дна лужицы, кружились и успокаивались.

Рядом с источником высился грубо обтесанный камень. На одной из его шероховатых граней была выбита надпись, буквы очень походили на расползающихся скорпионов.

— Тпру-у! Прочь, скотина!..

— Потерпи еще немного, Маручио. Здесь что-то написано.

— Я жду, жду, сеньор Алессандро… Стой, Серый! Только, может, сначала… Стой ты!.. Сначала попьете, а?.. Да тпру же!..

— Да-да, Маручио, кажется, ты прав. Тем более, что мне, очевидно, не прочесть эту надпись. Тут высечены какие-то непонятные значки, похожие на пауков.

Бросив последний взгляд на неровные ряды таинственных букв-скорпионов, рыцарь нагнулся к воде, сделал глоток и…

— О-о!..

Оглянувшись, Маручио увидел, как сеньор потерял равновесие и уткнулся лицом в родник. Затем, судорожно дернувшись, рыцарь перевалился на спину подальше от воды и замер, раскинув в стороны руки и уставившись в небо мгновенно остекленевшим взглядом.

— Сеньор Алессандро!.. А-а-а!..

С силой хватив Серого по морде и отпихнув его в сторону, Маручио бросился к рыцарю.

— Что же вы, сеньор Алессандро! Се… — он вдруг запнулся, почувствовав под рукой трепет живой плоти, слабые толчки работающего сердца.

— Ох ты! Жив…

Сняв с шеи платок, оруженосец осторожно обтер мокрое лицо сеньора, и в это время за спиной Маручио послышался дикий лошадиный храп.

— Да что ж это такое!

Вскочив с колен, оруженосец в гневе повернулся, готовый ударить обнаглевшего коня, и остолбенел. Серый, пятясь от источника, неистово мотал головой. Капли воды срывались с его морды и с оскаленных зубов. Передние копыта били воздух, будто конь сражался с кем-то невидимым. Потом на его губах выступила грязно-белая пена и хлопья ее полетели в разные стороны. Не то громкий стон, не то приглушенный крик понесся в пустыню, в мутное марево, дрожащее над раскаленными песками.

— Серый, — прошептал Маручио, — Серый…

Тут конь отчаянно заржал и попытался встать на дыбы, но задние ноги его подломились, и Серый, сдавленно захрипев, повалился на левый бок. Несколько раз вздрогнув, он наконец затих. Конь рыцаря и навьюченная лошадь в испуге жались друг к другу и косились на своего павшего товарища.

— Отрава в ней, что ли?

Маручио с опаской и недоумением глядел на беспечно изливающийся из-под земли ручей.

— Нет, Маручио…

Оруженосец вздрогнул.

— …это не отрава…

Маручио оглянулся на рыцаря, который с трудом цепляясь за невысокий валун, поднимался с песка и словно китайский болванчик кивал головой в такт с произносимыми словами. Внутри Маручио нарастало чувство подобное восторгу, но почему-то в голову при этом не приходила простая мысль помочь сеньору.

— …это какой-то дурман. Как видишь, я уже почти совсем… Ну, видишь? Только вот встать что-то не очень… — сеньор Алессандро засмеялся. Наверно, привычки нет — самому вставать.

Маручио опустил голову.

— Но ведь вы… только что… здесь без движения были…

— Ты же видишь, все обошлось. А, Маручио, обошлось?

Маручио кивнул, а рыцарь, утвердившись наконец на ногах, заглянул ему в глаза и улыбнулся.

— Что, страшно было? За меня испугался или?..

— Конечно, сеньор Алессандро! Вы лежали такой… неподвижный. Хорошо, что не совсем… Серый ведь тоже, вы знаете. Он так кричал. Бр-р!

— Серый скоро очнется. Ну, а тебе, Маручио, тоже придется пить эту воду, ведь другой нет. До Гальюрида не меньше недели пути. Правда, будут попадаться таверны… Но все равно, пить-то надо. Главное — не бояться.

— Хорошо, сеньор Алессандро. Только… мне как-то…

— Успокойся, ведь я рядом.

— Спасибо, спасибо вам, сеньор…

Наклонившись, Маручио осторожно дотронулся до воды губами, сделал маленький глоток. Вода оказалась свежей, холодной-холодной и как будто мягкой. Он пил и пил, не останавливаясь. Потом выпрямился, не торопясь встал с колен и промокнул губы рукавом рубахи.

— Ну как?

— По-моему, я выпил лишнего.

— Это хорошо, — рассмеялся сеньор Алессандро. — Я тоже, пожалуй, напьюсь. Пусть мне хуже будет.

Через несколько минут рыцарь и его оруженосец уже устраивались не спеша на отдых в тени огромной скалы.

— Надеюсь, двух часов нам вполне хватит, а потом запасемся водой и вперед! Возможно, дня через три выйдем на тракт. Там и с колодцами полегче и таверны попадаются… Ты хочешь о чем-то спросить?

— Сеньор Алессандро, как вы думаете, почему никто, кроме вас и Серого, сознание не потерял?

— Оставь ты это, Маручио, мы ведь живы — и хорошо! Потом разберемся. Отдыхай.

Возле источника топтались стреноженные кони, постукивая копытами и громко отфыркиваясь, пили воду. Рыцарь и его оруженосец спали. Но вот солнце перевалило зенит и, отогнав синюю тень, осветило лицо рыцаря. Сеньор Алессандро недовольно заворочался, несколько раз мыкнул и, наконец, открыл глаза.

— Маручио! Пора.

Оруженосец до хруста потянулся и, покачиваясь, начал вставать.

— Хоть бы дождичек пошел. Небольшой, а?

— Придется потерпеть, Маручио. Вот в Гальюриде я разрешу тебе прямо в фонтан забраться. В тот, что возле старого кипариса. Сойдет вместо дождя?

Они оба улыбнулись.

— Ладно, Маручио, седлай коней, а я займусь бурдюками.

На северо-западе горизонт слегка потемнел, и сеньор Алессандро какое-то время смотрел в ту сторону.