Александр Розов - Тень мечты

Выделенный сектор экрана показал документальную съемку: В ясном голубом небе вспыхнула ослепительная звезда и стремительно вспухла шаром белого огня, затмившим солнце, после чего изображение покрылось густой рябью помех и пропало.

"Мощность взрыва составила около пятисот килотонн, площадь поражения по оценкам экспертов охватывает свыше тысячи квадратных километров. Города Троя и Праймер стерты с лица земли. Судя по имеющейся информации, заблаговременная эвакуация населения позволила избежать человеческих жертв. В настоящее время готовятся специальные группы для исследования пораженной зоны и…"

Эни махнула рукой и экран исчез.

— Что за бред! — возмутился Дин, — какие пятьсот килотонн? какая тысяча квадратных километров? Кто откуда стерт?

— Масс-медиа — штука управляемая. Перехватить каналы связи автоматических датчиков и передать по ним картину ядерного взрыва — это не такая уж сложная задача, — пояснил Ларсен, — эта маленькая мистификация, конечно, раскроется в ближайшие несколько часов, Еще несколько часов уйдет на осознание масштабов мистификации. За это время «Одиссей» уже затеряется, как говорят поэты, на просторах вселенной.

Приняв душ, Дин рухнул на диван и включил ТВ. Новости были забиты подробностями якобы случившейся катастрофы. Ньюс-мейкеры упражнялись в монтаже убогих документальных кадров с анимационными цветными схемами и фрагментами съемок ядерных испытаний прошлого века.

"Интересно, — подумал он, — что они будут делать, когда окажется, что вся катастрофа не стоит и цента?"

Впрочем, этот вопрос волновал его чуть ли не в последнюю очередь.

Гораздо сложнее обстояло дело с его собственной судьбой, вернее судьбами двух разумных существ: Динвалда Снорри, существующего в биологическом теле, лежащем на диване перед телеэкраном и Динвалда Снорри, существующего в бортовом компе корабля, летящего к звезде Барнарда…

Он заснул только под утро и проспал до середины следующего дня.

Разбудил его гул садящейся "юлы".

Набросив халат, Дин, зевая, вышел на балкон. Грузная машина уже успешно приземлилась в опасной близости от дома, с трудом вписавшись между живыми изгородями соседних участков. Откинулся колпак и на землю спрыгнул какой-то незнакомый тип в камуфляже, а следом за ним — шериф Клейн и советник Тилле.

— Вы что, решили устроить аэродром у меня под окнами? — хмуро поинтересовался Дин.

— Как вы проникли в город? — спросил человек в камуфляже.

— Что значит «проник»? Между прочим, это мой дом и я здесь живу.

— Вы не могли проехать сквозь кордоны, — заметил Тилле, — получается, вы вообще игнорировали эвакуацию и находились в городе во время катастрофы.

— Ну да.

— Дин, может ты, все же, спустишься к нам на пару слов, — предложил шериф.

— Ладно, Петер. Надеюсь, вы подождете пока я оденусь.

Когда через четверть часа Дин вышел из дома, вся компания уже проявляла признаки крайнего нетерпения.

— Наконец-то, — буркнул тип в камуфляже.

— Так о чем ты хотел поговорить, Петер? — спросил Дин, пропуская замечание военного мимо ушей.

— Ты видел катастрофу?

— Видел.

Воцарилось гробовое молчание. Дин вынул из кармана толстую сигару, откусил кончик и демонстративно выплюнул его под ноги военному. Щелкнул зажигалкой, прикурил.

— Вы утверждаете, что находились чуть ли не в эпицентре взрыва? — произнес военный.

— Протрите глаза, офицер, и осмотритесь вокруг. Не было здесь никакого взрыва.

— Дьявольщина! — сказал Тилле, — а что же мы в таком случае видели на мониторах? Постойте, мистер Снорри, так значит вообще ничего не было?

— Не то, чтобы ВООБЩЕ ничего, Так, нечто вроде фейрверка. Еще была гроза. Очень сильная. Хотя катастрофой я бы это не назвал.

— У меня такое чуство, что нас всех здорово надули, — заметил шериф, — правда, я совершенно не понимаю как.

— Я тоже не понял, зато я знаю, кто понял, — задумчиво произнес Тилле, — мистер Снорри, вы с самого начала знали, что никакой катастрофы не будет, не так ли?

— Нет, не так.

— В таком случае, почему вы остались в Трое? Только не говорите мне, что намеревались столь экзотическим способом совершить самоубийство.

Дин рассмеялся. Ему вдруг стало беззаботно, легко и весело, как будто он на минуту вернулся в детство.

— Ничего я вам не скажу, советник. Во-первых, потому что не хочу, а во-вторвых, потому что вы все равно не поймете.

— Чего я по-вашему не пойму? — холодно поинтересовался Тилле.

— Например, того, что не каждому свойственно цепляться за этот достаточно скучный мир. В нем, в сущности, очень мало такого, за что стоило бы цепляться. Не могу сказать, что мне было глубоко безразлично произойдет катастрофа или нет, но в принципе меня устраивали оба варианта.

— По-моему, ты спятил, — заметил шериф.

— Я так нормален, что сам удивляюсь, — отрезал Дин, — если вы закончили с вопросами, я пойду завтракать.

Интерком издал мелодичную трель, после чего раздался голос Эни: "Коллеги, поздравляю вас с окончанием первой фазы проекта — прохождением пояса астероидов. Полет протекает согласно графику, ускорение 2.8 g, текущая скорость — один процент от скорости света.

Через час в конференц-зале состоится обсуждение содержания публичного заявления для средств массовой информации, которое будет передано после выполнения второй фазы проекта — выхода за пределы солнечной системы. Просим подготовить свои предложения по тексту и дизайну.

После обсуждения все приглашаются во дворец Нан-Мадол на банкет по случаю успешного начала экспедиции.

Персональное сообщение: капитан просит доктора Снорри зайти в рубку управления.

Спасибо за внимание."

Дин хмыкнул и, подавив желание грубо выругаться, отправился к Ларсену.

Рубка управления, как и все на этом корабле, а точнее, на виртуальном изображении корабля, в котором и обитал состоящий из фантомов экипаж, все время оказывалась разной. Сейчас она была стилизована под капитанский мостик на фрегате флибустьерских времен.

Только вокруг вместо моря раскинулась чудовищная пустота глубокого космоса. А на мостике стояла фигура, одетая в кожаные штаны, кожаный жилет и ковбойскую шляпу.

— Пижонишь, Том? — равнодушно спросил Дин.

— Фантазирую.

— Зачем звал?

— Поговорить.

— Валяй, говори.

— Ты что, обиделся? — поинтересовался Ларсен.

Вместо ответа Дин облокотился на борт, закурил сигару и с отсутствующим видом стал смотреть в простирающуюся внизу пропасть, полную звезд. Ларсен подошел, прислонился к борту рядом с ним и констатировал:

— Так и есть. Обиделся. На что, кстати? На собственное бессмертие? Но ты же сам говорил, что все люди бессмертны за редким исключением, а в данном случае ты — не исключение. На то, что ты стал участником самого крупного приключения за всю человеческую историю? Но неужели тебе не было бы обидно упустить такой случай?