Пол Томпсон - Королевская кровь

— Я здесь.

— Великий Пророк, ты в порядке? Мы не могли попасть к тебе, и… и весь город погрузился во тьму! Народ в ужасе!

Собравшись с силами, Кит-Канан с трудом поднялся на ноги. За спиной взволнованного Таманьера виднелось несколько безмолвных солдат гвардии Солнца. Они потеряли свой лихой вид и тряслись от страха.

— Что ты хочешь этим сказать? — с дрожью спросил Кит-Канан. — Сколько я здесь пробыл? Уже ночь?

Таманьер подошел поближе. Бледное лицо его было искажено.

— Господин, еще нет и полудня! Вскоре после того, как ты уединился в Башне для медитации, на город опустилась завеса тьмы. Я сразу же пошел известить тебя, но двери Башни запечатала неизвестная сила! Мы обезумели от ужаса. Внезапно, несколько минут назад, двери широко распахнулись.

Кит-Канан расправил помятую одежду и пригладил рукой волосы. Мысли стремительно проносились в мозгу. Казалось, все в башне было в порядке. Ни следа Хиддукеля. Он глубоко, с облегчением вздохнул и приказал:

— Пойдем посмотрим, как там дела, и затем успокоим жителей.

Они направились к выходу, Кит-Канан старался шагать уверенно, насколько ему позволяли натянутые нервы и трясущиеся колени. Таманьер с лампой спешил следом. Гвардейцы у дверей выставили оружие и покорно ожидали приближения Пророка. Огромные двери были открыты.

Кит-Канан остановился на широком гранитном пороге. Снаружи царила кромешная тьма, казалось, было темнее, чем обычной ночью. Хотя Таманьер Амбродель и несколько воинов несли факелы, Кит-Канан едва различал ступени лестницы. Казалось, свет поглощается черным, как смоль, туманом. В темноте не видно было огней, хотя обычно отсюда как на ладони открывался весь Квалиност. Небо было черным — ни лун ни звезд.

— Говоришь, это произошло сразу, как я вошел в башню? — коротко спросил Кит-Канан.

— Да, господин, — ответил кастелян.

Кит-Канан кивнул. Может, это дело рук Хиддукеля, средство принудить его вступить в отвратительную сделку? Нет, не похоже. Бог Сломанных Весов — обманщик, но не вымогатель. Жертвы Хиддукеля сами попадаются в свои собственные сети. И тем слаще их мучения для нечестивого бога.

— Очень странно, — произнес Кит-Канан своим самым царственным тоном, — И все-таки не похоже, чтобы это представляло опасность, это просто запугивание. Заключенный по-прежнему в Башне Аркубаллиса?

Нет нужды трепать имя принца. Один из гвардейцев выступил вперед:

— Я могу ответить, господин. Я как раз был в башне, когда наступила темнота. Лейтенант Меритинос решил, что это, наверное, заговор с целью освободить пленника. Однако таких попыток не последовало, Высочайший.

— Это колдовство — не дело рук смертного, — заметил Кит-Канан.

Он махнул рукой в сторону тьмы, словно ожидая, что она испачкает его. Но ничего не произошло. Темнота, казавшаяся такой плотной, была совсем неощутимой, даже не чувствовалось сырости, как бывает во время тумана.

— Прикажи Меритиносу привести заключенного в мой дом, — быстро велел Кит-Канан. — И никого к нему не пускайте, пока я не вернусь.

— Куда ты собираешься, господин? — смущенно и неуверенно спросил Таманьер.

— Хочу поговорить с народом, успокоить его.

Один, с факелом в руке, Кит-Канан покинул Башню Солнца. В течение следующих нескольких часов он бродил по улицам своей столицы, одинаково обращаясь к простым людям и знатным гражданам. Помимо зловещей тьмы, над городом навис страх. Когда разнесся слух, что Кит-Канан ходит по улицам, народ высыпал из домов и храмов, чтобы увидеть его и услышать слова утешения.

— О Великий Пророк, — жаловалась молодая эльфийка, — темнота душит меня, я не могу дышать!

Он положил ей руку на плечо.

— Воздух безвреден, — уверял Кит-Канан. — Разве ты не чувствуешь запаха цветов в садах Мантиса?

Храм этого бога находился неподалеку. Аромат тысяч цветущих роз, растущих вокруг него, наполнял неподвижный воздух.

Женщина с усилием вдохнула, и при этом лицо ее немного прояснилось.

— Ты прав, господин, — уже более спокойно ответила она. — Да… я чувствую их запах.

— Мантис не станет расточать свои ароматы в удушающем воздухе, — доброжелательно произнес Пророк. — Тебя убивает страх. Оставайся здесь, в саду, пока тебе не станет лучше.

Он оставил ее и отправился дальше, а за ним — огромная толпа озабоченных горожан. Бледные лица их выступали из темноты, неясно освещенные десятками пылающих факелов, видневшихся в каждом окне, у каждого в руке. На перекрестке улицы, ведущей от Башни Солнца, и улицы, уходящей на северо-запад, к сторожевой башне, носящей имя Ситэла, Кит-Канан встретил группу ремесленников и храмовых служителей, спорящих громкими, сердитыми голосами. Он приблизился к ним и спросил, что случилось.

— Близится конец света! — заявил человек, по профессии медник, судя по обрезкам и плоскогубцам, болтавшимся на его замасленном кожаном жилете. — Боги оставили нас.

— Чепуха! — брызгал слюной служитель Астры, богини-покровительницы народа эльфов. — Это просто какое-то незнакомое явление природы. Оно пройдет.

— Явление природы? Тьма, хоть глаз коли, среди бела дня? — фыркнул медник.

Его товарищи — толпа людей и эльфов, все мастера по работе с металлом, — громко поддержали его.

— Не пренебрегай словами ученого жреца, — твердо произнес Кит-Канан. — Он сведущ в этих вопросах. Если бы боги пожелали уничтожить этот мир, они не стали бы окутывать нас тьмой. Они бы наслали огонь и потоп и вызвали землетрясение. Согласен ты со мной?

Кузнец не осмелился противоречить своему монарху, но сказал мрачно:

— Тогда почему они ничего не сделают с этим? — Он махнул рукой в сторону группы молодых жрецов.

— А вы пробовали? — спросил Кит-Канан у служителя Астры.

Жрец нахмурился.

— Ни одно из наших изгоняющих мрак заклятий не подействовало, Высочайший. Ни колдовство смертных, ни воля богов не породили эту тьму, — сказал он.

Сгрудившиеся у него за спиной жрецы согласно забормотали.

— Как вы думаете, долго это продлится?

Молодой эльф лишь беспомощно пожал плечами.

Медник фыркнул, и Кит-Канан обернулся к нему:

— Ты должен быть благодарен судьбе за темноту, друг мой.

Слова эти застигли человека врасплох.

— Благодарен, Высочайший?

— Слишком темно, чтобы работать. Можно сказать, сегодня выходной. — (Ремесленники нервно рассмеялись.) — На твоем месте я бы поспешил в ближайшую таверну и отпраздновал такое везение.

Лицо ремесленника осветила широкая улыбка, и толпа спорщиков начала рассеиваться.

Кит-Канан продолжил путь. Вдруг он услышал из темного бокового переулка чей-то плач и застыл на месте.

Пророк свернул на улочку в поисках плачущего. Внезапно из темноты возникла рука и уперлась ему в грудь, не давая пройти.