Игорь Мерцалов - Я, Чудо-юдо

– Захват Радуги, что ли? – усмехнулся я.

Усмехнулся – и вдруг вспомнил, что погодный браслет, на который так привык рассчитывать, отдал Руде, а Рудя сейчас далеко, и, несмотря на утешительное сообщение о благополучно «проведенных» бургундцах, неизвестно почему и где задерживается. А больше для обороны на острове как будто нет ничего.

Возможно, если бы я меньше кокетничал сам с собой, предаваясь бесплодным рассуждениям о мизерной литературной ценности своих наблюдений, если бы раньше начал вести эти записи и вел их подробнее, что-то могло бы измениться. Серьезно, когда события разделены неделями, детали смазываются, зато сейчас, перечитывая написанное, я обнаруживаю, что у меня было множество подсказок. И явная игра колдунов в злого и доброго, и их нежелание, оказавшееся неспособностью ступать на землю Радуги. И даже портретное сходство моего «работодателя» с изображением в капище…

– Кто такой Заллус? – спросил я.

– Пес его знает, – вяло ругнулся кот – на него вновь навалилась апатия. – Кто-то из древних.

– Языческий бог? – Странно, до чего трудно было произнести эти два слова. Вроде пора уже привыкнуть к творящимся вокруг чудесам, но представить, что лицом к лицу разговаривал с настоящим богом, пусть даже языческим, может быть, дикарским…

– Во всяком случае, из того же племени. Только теперь – какая разница? Древние ушли, и теперь никто из них не бог, особенно те, которые остались.

– Значит, он тоже когда-то жил на Радуге? И не знает о Сердце?

– Ну да. Тайну Сердца знали только мудрейшие. Заллус мудростью не отличался.

– А чем отличался?

– Мстительностью, злобой. Ему кое-где даже поклонялись как богу вражды.

– А…

– Слушай, дай помереть спокойно, – буркнул Баюн и отвернулся.

Ну нет! Я решительно взял его под мышку и направился к выходу, сказав Насте и Платону:

– Мы ненадолго.

– Пусти! Поставь меня, слышишь! – Кот оживился, норовя доцарапаться до меня сквозь шерсть. Попытался даже укусить – только закашлялся. – Куда ты меня тащишь?

– В капище Заллуса.

– Какого пса? – воскликнул Баюн, второй раз за сегодня употребляя самое страшное кошачье ругательство.

– Будем искать оружие.

– Балбес! Мы же там были, никакого оружия нет.

– Должно быть. Когда я писал Заллусу насчет запроса Садденли, он ответил, мол, никакого оружия англичанам не давать. Значит, где-то оно все же есть, иначе колдун вообще не стал бы писать мне.

– О, у тебя прорезались способности к разумному мышлению!

– Не умничай.

– А то что? Убьешь? Так это пожалуйста, я с радостью. Что нужно сказать, чтобы ты меня за хвост – и о пальму?

– Продолжай нюни распускать, тогда точно дождешься, – ответил я, продираясь через заросли и отводя ветви лапой. – По законам военного времени за пораженческие настроения.

– А ты никак собрался воевать? – продолжал язвить кот, уже не дергаясь и свесив лапы.

– Да уж не брюхо подставлять, как ты!

– Не смеши. Ты не герой. Ты слишком миролюбивый. Ты – самое бестолковое и самое нестрашное чудовище на свете.

– Все это в прошлом. Теперь я – лютая зверюга, Чудо-юдо беззаконное, беспредельное!

– Все-то тебе игрушки…

– Нет! – На минуту остановившись, я взял Баюна обеими лапами и поднял к морде. – Нет, хвостатый, не игрушки.

– Ты, правда, собрался драться? – уже без тени насмешки спросил кот. – По-настоящему? Убивать будешь?

Это он метко спросил. Умного разведчика Черномор себе завербовал. Ничего не скажешь, хорошо меня изучил желтоглазый. В какой-то миг я едва не растерял весь свой запал. Вспомнил историю с берсерком. Вспомнил, как во время стычек с незваными гостями всегда старался не смотреть на пострадавших.

– Буду, хвостатый, буду, – тем не менее ответил я. И добавил, предупреждая следующий вопрос: – И сам помереть готов.

– Не готов, – с проницательностью старца глядя мне в глаза, возразил кот.

– Все равно. Если ты не соврал, Черномор приплывет меня убивать. Не спрашивая, насколько я миролюбивый. Ни о чем вообще не спрашивая. Ну так и я спрашивать не стану… Ну что, хвостатый, ты со мной?

Он не ответил, о чем-то размышляя, и я двинулся дальше.

– Посади меня на плечо, – попросил Баюн. – Тут неудобно. – Утвердившись на новом месте, он еще помедлил и сказал: – Ты, конечно, вправе мне не верить. Но дай до Черномора добраться, тогда увидишь, насколько я с тобой… хвостатый.

На капище, притаившееся в скалах, я теперь смотрел другими глазами. Не просто строение – дом моего врага. Будто живой, он терпеливо ждал хозяина…

Идею позвать Заллуса Баюн высмеял:

– Смысл? Черномор не лыком шит, запросто убедит его, что это ты войну начал.

– Все равно, Заллус может ощутить магию, придет…

– Вот пусть сам и разбирается. Если я хоть что-то понимаю в колдунах, он в первую очередь подвох заподозрит.

Войдя в капище, я первым делом забрал ларец и сгреб кольца – потом разберемся, которые из них действуют.

– Теперь внимательно, Баюн: где ты чувствуешь самую сильную магию?

– В алтаре, – без запинки ответил кот. – А все остальное – мелочь.

– Ну алтарь нам едва ли сгодится. Давай осмотримся.

«Мелочи» здесь было не очень много. Ритуальные одежды жрецов, а может, Заллусов личный гардеробчик в стиле ретро, колесо – наверное, от колесницы – на стене, как почетный диплом, в окружении растительных барельефов. Высокий вытянутый шлем с крыльями, из золота кажется, и почему-то совсем не волшебный. Куча побрякушек, подвесок всяких – в них Баюн учуял какую-то слабую иллюзорную магию. Имелась стопка самобранок с непривычным обильным узором по кайме. Кот заявил, что это разовые скатерти с ядовитыми блюдами. Еще тут нашлись уздечки и подковы, с которыми лошади делались исключительно послушными и невероятно выносливыми, правда, ровно на месяц, потом непременно падали. Сомнительное, в общем, новаторство.

Кот подтвердил, что это был неудачный проект. Хранитель, создавший упряжки, так и не смог сделать их безопасными для скакунов. А Черномор сильно рассчитывал на его труд: он, оказывается, мечтал приспособить подобные упряжи для акул. Это у него такая идея-фикс была, акулью «конницу» организовать. Но неудачи преследовали колдуна одна за другой. То есть запрягать акул в лодчонки еще более-менее получалось, а вот управлять – ни в какую.

Более удачные подковы (не избавленные от магического недостатка совершенно, они все-таки отдаляли кончину лошадей на три месяца) Черномора, по понятным причинам, не интересовали.

– Опять это создание артефактов… Баюн, может, ты хоть что-нибудь знаешь, как другие Хранители делали это?

– Чудо, да откуда мне знать? Ну не было у Черномора привычки откровенничать со мной. Только однажды сказал, через лужу, чтобы я за тобой особенно внимательно наблюдал, мол, после овладения такими предметами, как погодный браслет, все у Хранителя должно получаться. Еще помню, что лучшими создателями магии Черномор называл мага и твоего предшественника. Он вроде из одного с тобой мира был.