Майкл Муркок - Королева мечей

— Вам, наверное, лучше сразу рассказать мне все, что вы считаете необходимым, — заявил он. — Тогда я, вероятно, смогу вам помочь. Я многое узнал в своих путешествиях, хотя большая часть этих знаний здесь совершенно бесполезна…

Корум рассказал ему о Повелителях Мечей и о Пятнадцати Плоскостях мироздания, о борьбе Закона и Хаоса и о попытках восстановить нарушенное Космическое Равновесие. Джери-а-Конел внимательно слушал его. Похоже, многое из того, о чем говорил Корум, было ему давно известно.

Когда Корум закончил свои разъяснения, Джери сказал:

— Ясно, что любая попытка связаться с лордом Аркином и просить его о помощи в данное время ничего не даст. Законы, установленные Ариохом, все еще действуют в ваших Пяти Плоскостях. Их надо уничтожить, прежде чем Аркин и хранимый им Закон обретут реальную силу и власть. Это извечный удел смертных — участвовать в борьбе, которую ведут между собой боги. Ясно, что война между королем Лир-а-Бродом и страной Лиум-ан-Эс — это отражение и продолжение войны между Законом и Хаосом, которая идет в других плоскостях. Если те, кто служит Хаосу, победят, то есть если победит армия Лир-а-Брода, тогда лорд Аркин утратит власть и Хаос вновь восторжествует. Ариох не самый могучий из Повелителей Мечей; королева Ксиомбарг обладает значительно большей властью в тех плоскостях, где она правит, а король Мабелод еще более могуществен. По моему мнению, вы еще далеко не полностью испытали здесь настоящее проявление власти Хаоса.

— Так. Весьма утешительные известия, — мрачно заметил Корум.

— Все же лучше смотреть правде в глаза, — заметила Ралина.

— А могут другие Повелители Мечей послать помощь королю Лир-а-Броду? — задал вопрос Корум.

— Не напрямую. Но в их распоряжении имеется множество способов сделать это через своих посланников и агентов. Вы бы, наверное, хотели выяснить, что Лир замышляет?

— Конечно, — сказал Корум. — Но как?

Джери улыбнулся.

— Мне кажется, вы вскоре убедитесь, насколько полезно иметь такого союзника, как я.

Он повернулся к своему дорожному мешку и развязал его.

Из мешка он, ко всеобщему изумлению, извлек некое животное, которому совершенно не повредило пребывание в воде, да и в мешке тоже. Животное открыло большие глаза и замурлыкало.

Это был кот. То есть не совсем кот, но очень похожий на кота зверек, только с крыльями, сейчас сложенными на спине. Он был весь черный, только на груди, на носу, на кончиках лап и крыльев просвечивали белые пятнышки. Кот выглядел вполне дружелюбно. Джери угостил его со своей тарелки. Кот встряхнул крыльями и принялся жадно есть.

Ралина послала за молоком, и когда кот насытился, то уселся рядом с Джери и принялся умываться — сперва мордочку и лапы, потом крылья.

— Никогда не видел ничего подобного! — пробормотал Белдан.

— И мне ни в одном из моих путешествий никогда больше не попадались такие крылатые коты, — сказал Джери. — Это на редкость дружелюбное существо. Он очень часто мне помогает. Иногда, правда, наши с ним пути расходятся, и мы не встречаемся столетиями, но потом подолгу бываем вместе, и кот прекрасно меня помнит. Я зову его Мурлыка. Не самое оригинальное имя, конечно, но ему, кажется, нравится. Думаю, он сможет нам помочь.

— Каким образом? — спросил Корум, глядя на крылатого кота.

— Очень просто. Он может слетать ко двору короля Лир-а-Брода и выведать все, что они там затевают. А потом вернется и все нам расскажет!

— Он разве и говорить может?

— Разговаривает он только со мной. Да это и нельзя назвать разговором. Так что, пошлем его?

Корум, совершенно ошеломленный, ответил, через силу улыбаясь:

— А почему бы и нет?

— Тогда я, с вашего разрешения, поднимусь на башню и дам ему соответствующие инструкции.

В молчании все трое смотрели, как Джери надел шляпу, взял кота на руки, поклонился им и пошел к лестнице, ведущей наверх.

— Все это как во сне, — сказал Белдан, когда Джери ушел.

— Вот именно, — подтвердил Корум. — Во сне, который только начинается. Будем надеяться, что увидим его конец…

Крылатый кот стремительно летел на восток сквозь ночь.

И вскоре впереди показались мрачные очертания Каленуира.

Дым от тысяч коптящих факелов поднимался над городом и застилал все небо, закрывая даже свет луны. Огромные угловатые блоки темного гранита, из которых были сложены здесь все дома и замки, острыми углами выступали из мрака ночи. Округлые формы здесь не встречались вообще. А над всем городом высилась чудовищная мрачная громада — королевский замок Лир-а-Брода. Вокруг его черных стен и башен то там, то здесь мелькали странные цветные огоньки. Временами раздавался гул, скорее похожий на гром, хотя небо было безоблачно.

К черному замку короля и направил свой полет маленький кот. Он сел на крыше одной из неуклюжих, угловатых башен и сложил крылья. Некоторое время он осматривался, поводя желтыми глазищами то вправо, то влево, словно раздумывая, каким путем проникнуть внутрь.

Шерстка на загривке кота поднялась дыбом, длинные усы подергивались, хвост был поднят трубой. Кот чувствовал присутствие в замке не только колдовских, сверхъестественных сил и существ, но и некоего создания, которое вызывало у него особую ненависть. Он начал медленно и очень осторожно спускаться по стене башни, пока не достиг маленького окна, забранного решеткой. Протиснувшись сквозь ее прутья, он оказался в темной комнате круглой формы. За приоткрытой дверью виднелись ступени винтовой лестницы, ведущей в нижние помещения башни. Все так же медленно и осторожно кот проследовал вниз. Угловатая архитектура башни давала массу возможностей не выходить из тени. Весь Каленуир был полон таких теней.

Наконец кот увидел впереди яркий свет. Он остановился, внимательно оглядываясь вокруг. Горящие факелы озаряли длинный узкий коридор, в противоположном конце которого слышались громкие голоса, бряцание оружия и звон кубков. Кот расправил крылья и бесшумно взлетел к погруженным в глубокую тень потолочным балкам обширного зала. На одной из них, черной от застарелой копоти, он и пристроился. Отсюда было прекрасно видно все, что происходило внизу, где собралось множество мабденов. Кот уселся поудобнее и замер, наблюдая за происходящим.

В центре главного зала замка Каленуир было устроено возвышение, вырубленное из цельного куска грубо отесанного обсидиана. На возвышении стоял трон из монолитного гранита, украшенный кристаллами кварца. Каменотесы, делавшие этот трон, явно пытались придать его подлокотникам облик химер, но работа была чрезвычайно грубая и к тому же незавершенная. Тем не менее, даже в таком виде эти фигуры являли собой достаточно жуткое зрелище.