Константин Мартынов - Брызги зла

— Далеко топать-то? — поинтересовался я у соседа слева. Тот покосился на обладателя секиры и, дождавшись почти незаметного кивка, ответил:

— Долго ли, не долго, а заночевать разок придется.

Спасибо за информацию. Я присоединился к Кольцову и принялся рассказывать ему армейские анекдоты. Достаточно громко. Идущий рядом стражник некоторое время крепился, но после самого замшелого анекдота не выдержал и заржал во всю глотку.

— Чего думать — трясти надо, говоришь? — только что не всхлипывая повторил он. — Ну точно, знаю я одного такого во второй когорте!

Взаимопонимание начало налаживаться, и к вечеру количество настороженных взглядов значительно поуменьшилось. Я мог считать себя великим дипломатом, но как выяснилось на стоянке, мой триумф был еще впереди.

Уже в сумерках мы вышли к небольшой крепостце, как две капли воды похожей на покинутую нами тремя днями раньше. Но эта, в отличие от предыдущей, была обжитой: рядом с крытыми помещениями спален под навесом стоял длинный обеденный стол со скамьями по обеим сторонам, стены высились над моей головой, украшенные по окружности узкими прорезями бойниц. Здесь врага ждали с запада, отметил я про себя, но промолчал.

Через полчаса, когда Наталья, краснея под откровенными взглядами явно изголодавшихся по женской ласке мужиков, готовила ужин из общих припасов, ко мне подошел старший, оставив секиру на попечение своих бойцов.

— Может, покажешь, как умеешь морды бить, или только за спиной приятелей-магов смелый? — подбоченясь, спросил он.

Ну прямо вызов на турнир! Я встал и окинул взглядом кряжистую фигуру дружинника. Здоров дядька, ничего не скажешь, посмотрим, однако, насколько ловок. Такие обычно особой шустротой не отличаются.

— Отчего не показать, — согласился я, — если человеку с битой мордой ходить нравится, зачем отказывать?

Кандис скомандовал подчиненным, и те образовали круг вблизи костра, но тут вмешалась Наталья:

— Хотите подраться — ваше дело, — заявила она, взяв наперевес изъятую у наших охранников здоровенную поварешку, — но у костра вам делать нечего: не хватало еще котел с едой перевернуть! Топайте подальше отсюда, пока обоих поварешкой не отходила!

Стражники дружно заржали, но послушно отошли подальше. Старший тем временем успел раздеться до пояса, обнажив волосатую, покрытую многочисленными шрамами грудь. Я последовал его примеру, утешая себя тем, что блондины малошерстны потому, что дальше ушли по лестнице эволюции.

А драка вышла малоинтересная: мужик, конечно, был не слаб и если бы попал мне в лоб, то убил бы на месте, только лоб я подставлять не спешил. Поймав его запястье, я подсел и перебросил мужика через плечо, чуть придержав, чтобы не сломал шею. Кривые ноги прочертили в воздухе высокую дугу, и мужик рухнул мордой в песок. Я отступил, давая ему встать.

— Поднимайся, любезный, — посоветовал я ласково, — рано спать лег, еще не ужинали!

Мужик озверело рыкнул, выгнувшись, бросил себя в вертикальное положение и прыгнул на меня. Я сделал короткий шаг в сторону, оставив одну ногу на его пути, и когда он споткнулся, врезал ему локтем по позвоночнику. Кандис хакнул и снова распластался на песке. Издевка сама просилась на язык, но я смолчал — зачем наживать врага раньше времени?

Вообще с этим фарсом пора было кончать, и я провел серию коротких ударов в плечевые нервные узлы, завершив атаку пинком в бедро и подсечкой. Кандис грузно упал, попытался встать, и у него, как и следовало ожидать, ничего не получилось. Я подошел сзади, подхватил его и вздернул на ноги, доведя до скамьи у обеденного стола.

— Надеюсь, никаких обид? — негромко спросил я его, разминая онемевшие от моих ударов руки.

— Уйди, — просипел мужик, — сам оклемаюсь.

Я пожал плечами и отошел.

— Чего выпучились? — набросился он уже на своих онемевших подчиненных. — Умей хоть один из вас так драться — давно бы в инструкторы выбился, а не со мной по пустыне лазил. Так что сидите и не рыпайтесь, пока и вам не перепало.

Вот так я обрел авторитет у наших конвоиров.

И не только я — Олег успел себя показать еще при первой встрече, Свиридов с Петровичем могли напугать кого угодно, даже не прибегая к особым ухищрениям. Даже на Наталью бойцы косились, ожидая какого-нибудь подвоха. О командире и говорить не стоило — когда предводитель такой команды, как наша, выглядит скромным и вежливым человеком, ежу становится понятно, кто здесь самый опасный. Неудивительно, что среди порубежников отношение к нам сменилось от откровенно враждебного до настороженно-уважительного.

Дальнейший маршрут мы посвятили осторожным расспросам о реалиах забытой богами и властью пограничной заставы.

Хотя наши спутники уклонялись от вопросов о численности гарнизона, но из вскользь брошенных фраз и проговорок не трудно было понять, что западную границу Империи Великого Урса — именно так, все с заглавной буквы! — охраняло не более двух-трех сотен порубежников, расквартированных в единственном на весь край городке под названием Киаксар. В Киаксаре восседал Наместник Западного Края, Астиаг. Подозреваю, что титул был гораздо громче должности, поскольку до сих пор мы не встретили ни одной живой души. И мертвой, к счастью, тоже. Занесенные песками руины древних поселений не в счет.

Суда по неухоженности наших спутников, в метрополии о западных владениях вспоминали нечасто, и немудрено: какие налоги можно выжать из этого безлюдья? Взоры императора привлекали гораздо более доходные юго-восточные области, граничащие с неким Великим Соленым Морем. А как иначе? Где море, там судоходство, оживленные торговые пути, реки с прилегающими плодородными землями и прочие, необходимые для развития государственного бизнеса атрибуты. Для защиты от нападений кочевых племен с запада вполне хватало небольшого гарнизона, куда традиционно ссылались смутьяны и, на руководящие должности, представители опальной знати. Одно и то же. Везде и во все времена…

Солнце давно перевалило за полдень, когда на горизонте показались ряды глинобитных домишек городской бедноты. Особо любопытные жители, завидев приближающуюся процессию, влезли на плоские крыши, чтобы без помех насладится даровым развлечением. Чумазая полуголая ребятня выстроилась вдоль обочин, а из-за дувалов робко выглядывали хорошенькие девичьи личики. Под восхищенными взглядами последних наши сопровождающие моментально приняли бравый и неприступный вид — этакие гусары-сердцееды местного розлива.

Впереди, нависая над городскими кварталами, угрюмо маячили стены цитадели Киаксара. Мрачные квадратные башни, сложенные из серо-желтого песчаника, торчали на фоне белесого от жары неба, как пеньки гнилых зубов в щербатом рту. Крылья зубчатых стен с выступами контрфорсов растянулись чуть не на километр. Западные ворота, к которым мы приближались, не отпирались десятилетиями — песок занес их на треть и утрамбовался до каменного состояния — торговых караванов с запада никто не ждал.