Ксения Баштовая - Маленьких все обидеть норовят!

Правила просты — каждый должен заниматься своим делом. Воин — защищает, искательница — ищет. Иначе следующего визита в Стальную пустыню может просто не быть.

Наконец, девушка на кого-то наткнулась. Еще несколько движений и на свет божий появилось странное существо — маленькое, с длинным хвостом и огромной пастью, наполненной мелкими острыми зубками. Животное скорчилось в неопрятный комок, туго обвившись вышеупомянутым хвостом — похоже, зверька попросту засыпала песком нескончаемая буря.

Существо было бережно помещено в отдельную клетку и, так как больше засовывать зверьков было некуда, «пустынные волки» направились прочь. Лишь приблизившись к границам Стальной пустыни, когда можно было открыть рот, не опасаясь наглотаться песка, Рон поинтересовался:

— Зачем ты его взяла?

Девушка удивленно покосилась на него:

— Продадим на Каифтской ярмарке.

Мужчина бросил короткий взгляд на зверька, по-прежнему не подававшего признаков жизни и сплюнул:

— Ярмарка только через три дня. Оно подохнет раньше.

— Ну и что? — фыркнула Нира. — Все равно в накладе не останемся — все клетки заполнены…

Говорят, пару тысяч лет назад некий преступник похитил из храма богини любви и красоты Кринаны украшенную драгоценными камнями чашу для цветов. Вора быстро поймали, собирались казнить, но в тот момент, когда на шее уголовника уже почти затянули петлю, явилась сама Кринана и сказала, что согласна простить провинившегося, если найдется дева, решившаяся взять его в законные мужья.

Неизвестно, чего на тот момент добивалась богиня, но факт остается фактом — едва прозвучали последние слова, как на помост ринулась добрая сотня дам, засидевшихся в старых девах (в ту пору браки заключали рано, лет в четырнадцать-пятнадцать) и уже и не мечтавших выйти замуж. Палача, примерявшего в уме сапоги казнимого, попросту снесло с эшафота. Парня же буквально сдернули с виселицы и потребовали выбрать счастливицу.

Говорят, вор — хрупкий, восемнадцатилетний полуэльф, оглянувшись вокруг и увидев окружившую его хор-рошую такую толпу, состоящую сплошь из теток далеко за пятьдесят (очень далеко, если уж быть честным), слезно умолял палача повесить его…

Уж не знаю, кого там выбрал тот вор, но когда через пару месяцев решили казнить кого-то еще, на помост выскочила девушка, кричащая, что сама Кринана явилась ей и повелела обвенчаться с преступником… С богиней спорить не решились. И никому как-то не было дела до того, что казнимый был знаком с вышеупомянутой девушкой чуть ли не с детства.

Потом сорвалась еще одна казнь…

И еще…

В Темной империи обычай спасания преступников путем взятия замуж не сложился — кто захочет спорить с Властелином, чьим именем выносится любой смертный приговор? А вот в светлых землях…

И сейчас я, похоже, стал очевидцем претворения данного обычая в жизнь. Мне-то что, мне ничего… А вот рыжику, похоже, «повезло».

«Уверен?» А что не так? «Думаешь, здесь, в светлых землях, просто так отпустят истинного оборотня?!» — в голосе Дариэна звучала неприкрытая усмешка.

И вот почему-то у меня сложилось впечатление, что он прав…

Наверное, потому, что судья встревожено запрыгал вокруг Аэлиниэль, уже успевшей вытащить откуда-то из-за пояса короткий кинжал и успешно перепилить им нефрейные веревки на Шамите.

— Это запрещено! — отчаянно возмущался судья. — Обычай относится к тем, кто совершил преступление, запятнал свою душу! А оборотень нечист от рождения!

«Рыжику самое время встать в гордую позу и заявить — „Я недавно купался!“» — фыркнул Дариэн.

Оч-чень смешно! Ну вот просто обхохочешься! Особенно, если к этому добавить, что хоть я и проталкивался сквозь толпу, но у меня это получалось намного хуже, чем у Аэлиниэль. Не говоря уже о Михшуле.

От-тойди-ка, дядя…

И тут мне кто-то от души наступил на ногу…

У-у-у-у-у!!! Больно ж как! М-маргул вас всех за ухо и об угол да четыре раза с перехлестом!!! «Малыш, — голос Дариэна звучал встревожено, — ты становишься однообразным! Кроме маргула есть куча других отличных ругательств! Вот, например, тэрхн`иел тэндраал… или ч`ен гардшаас…»

Я так и замер с открытым ртом, переводя услышанное. Погоди, погоди… Это получается… Так… А потом так… А потом так… Да не каждая змея таким узелком завязаться сможет!

Той эре! Да о чем же я думаю! Рыжика сейчас…

«Не, малыш… Тебе точно нужна книга того лингвиста!»

Диалог же на эшафоте начинал набирать обороты…

— Разве этот обычай имеет какие-либо ограничения? — холодно поинтересовалась Аэлиниэль.

— Нет, но…

— Но что?

Оборотень, похоже, пока решил не вмешиваться и сейчас молча стоял рядом с эльфийкой, осторожно потирая передавленные веревкой запястья. Судья же окинул взглядом притихшую толпу, явно не зная, что сказать, потом остановил взгляд на заостренных ушах Аэлиниэль… И радостно затарабанил, опасаясь, что его сейчас перебьют:

— Миледи собирается отказаться от своего рода?!

Аэлиниэль удивленно уставилась на него:

— Нет…

Ой, маргу-у-ул… А ведь точно… Мама как-то об этом говорила… В случае, если брак представителя эльфийского рода заключается не Светлым Князем или его родственником, считается, что эльф отказался от своего имени, приняв имя рода супруга… С мамой так и было…

Не, я, конечно, не понимаю, чего это всех так под венец потянуло, но раз уж многоликого иначе не спасти…

— А теперь самое интересное! — хрустнул костяшками пальцев замерший рядом со мною Михшул. Вокруг никем не замечаемого бога образовался абсолютно свободный пятачок пространства, который никто не стремился занять.

И в этот миг весь мир словно замер…

— Ты уверен? — задумчиво протянула высокая пышная брюнетка. Тоже в тоге…

— Кри, солнышко! — зачастил бог воровства. — Ну, вот посмотри на них! Они же просто созданы друг для друга!

— Не знаю…

Ну, вот объясните мне, почему я их вижу?! По голове, что ли в детстве слишком долго и сильно давали?! Невеселый смешок: «Успокойся, малыш. Я их тоже видел… С тех пор как в Кардмор впервые попал…»

— Ну, Кри! Нет, я понимаю, мы из совершенно разных пантеонов, но… Ты ж богиня любви! Конечно, здесь — не моя сфера влияния, но посмотри на них! Девочка ж сейчас откажется от своего рода! Кринана, солнышко, ну, подскажи ей, что делать!

Женщина тяжело вздохнула, обвела взглядом замершую без движения толпу (даже ветерок не дул!) и вдруг невпопад спросила:

— А ресторан, о котором ты говорил, далеко?

— Ой, — отмахнулся чернявый. — Да близко совсем! Закончим здесь все, и я тебе покажу!

Кринана улыбнулась, а потом вдруг резко посерьезнела: