Александр Щеголев - Доктор Джонс против Третьего рейха

Она не стала спорить. Ее трясло так, что, казалось, берег трясется вместе с ней, тогда Индиана предложил:

— Давайте-ка совершим пробежку. Во-первых, согреемся, во-вторых, давно пора покинуть эти места, а то в любой момент могут появиться люди, которые начнут задавать множество вопросов.

К сожалению, многочисленные вопросы гостям Венеции все-таки были заданы, поскольку с их внешним видом трудно было незамеченными добраться до дома, пересекая весь город. Сначала объяснялись с полицией, затем с карабинерами, затем к разговору подключился незаметный молчаливый господин с офицерской выправкой. Этот последний чем-то неуловимо напоминал майора Питерса, и Джонс догадался, что он из итальянской «секуреццы».

Гости Венеции вели себя достойно. Они от имени всех американцев и швейцарцев страшно возмущались тем, что террористы свободно разгуливают по цивилизованной Италии и нападают на мирных иностранцев. Им объяснили, что против иностранных граждан предпринята провокация с целью дискредитировать в глазах мировой общественности правительство Империи и лично дуче, но виновные — как исполнители, так и организаторы, — вскоре будут схвачены и примерно наказаны. Пострадавшие удовлетворились объяснениями, сочтя все сказанное извинениями, и инцидент исчерпался.

Индиана и Эльза к тому времени уже смогли переодеться — в первой же лавке, откуда, кстати, их и забрали в полицию по сигналу законопослушных граждан. Поэтому, освободившись, они поспешили в библиотеку.

Маркус Броуди был жив и в определенном смысле невредим. «В определенном смысле» — поскольку, когда Индиана нашел его, вытащил из-под стола и развязал, выяснилось, что тот на грани помешательства. Сильнейшая нервная встряска привела к вегето-сосудистому кризу гипертонического типа. Но это бы ничего, криз и в гостинице можно снять. Но от долгого лежания на холодном полу у Маркуса резко обострился радикулит. Его прострелило сразу на обе стороны поясницы, так что пришлось Индиане с Эльзой отвозить и оформлять беднягу в больницу.

Больница, разумеется, была бесплатной, то есть общей, десять человек на одну палату. Но научная истина и, тем более, законы старой дружбы всегда требовали от порядочных людей немалых жертв, — Индиана, как умел, объяснял это пострадавшему. Только в палате (чтобы Эльза не видела) дневник отца вернулся к сыну. Храбрый Маркус сохранил реликвию, потому что нападавшие по явному недосмотру его не обыскали.

Осталась жива и драгоценная шляпа, столько времени проскучавшая на холодном чужом стуле.

Когда голодный и измученный доктор Джонс провожал по вечерней Венеции свою ассистентку, пребывавшую не в лучшем состоянии, до ее квартиры возле Сан-Дзаккария, экстренные выпуски однопартийной прессы вовсю лягали эфиопских террористов, которые разлили и подожгли нефть в лагуне возле древних верфей…

Добравшись до места, заботливая Эльза предложила:

— Зайдите, отдохните хоть немного. Куда вы в таком состоянии?

И доктор Джонс принял приглашение, предупредив, что отдыхать он не намерен. Он был уверен, и не скрывал этого, что поздний вечер — самое время для работы. Например, для обсуждения научных результатов похода в библиотеку и дальнейших планов действия.

Эльза тут же побежала в ванную мыться. Она очень извинялась, но не могла откладывать это дело. Джонс остался в одиночестве — по другую сторону двери.

Что ничуть не мешало общению.

— Вы ищете какую-то женщину? — спросила Эльза, сопровождая реплику выразительным плеском воды. — И ничего мне не говорили.

— Вам ее имя ничего не скажет, — пробормотал Индиана, падая в кресло, растекаясь по мягкой гобеленовой обшивке.

— Что? — мурлыкнула Эльза. — Боже, как хорошо… Генри Джонс жаловался, что его сын до сих пор холост, а вы, оказывается, какую-то женщину ищете…

— Не волнуйтесь, кто бы она ни была, она ничему не сможет помешать.

— Что? — донеслось сквозь дверь, и на том разговор дал сбой.

Через несколько минут молчания доктор Джонс сказал, задумчиво глядя в черное окно:

— Фантастика… Начальная точка для поисков действительно указана, значит, карта привязана к местности. Карта, значит, вполне конкретна. Кто бы мог подумать?..

Он сообщил это в пустоту, еле слышно, — очевидно, разговаривал сам с собой, — однако в ванной вдруг стихла вода, послышались странные звуки, звон и шлепанье, и в комнату выскочила Эльза. Обмотанная халатом, не успевшая вытереться.

— Вы видели карту, нарисованную Генри Джонсом?

— Отец что, самостоятельно разработал эту карту? — рассеянно удивился Индиана. — Я полагал, что она дополняла французский манускрипт…

— Где вы видели карту, Инди?

Халат все норовил распахнуться, и Эльза раздраженно поправляла его после каждого вопроса. Джонс вежливо поднялся навстречу:

— С вас капает, дорогая, прямо на паркет.

Ее настроение стремительно менялось — от возбужденного изумления к истинной, рафинированной ярости. Прямо на глазах, минуя стадию холодности. Она спросила, ввинчивая в гостя слова-шурупы:

— Давно хотела уточнить, мистер Джонс. Каким образом вы узнали, что захоронение следует искать в том месте, где цифра десять?

— Устал я сегодня, просто сил нет, — вздохнул Индиана и принялся медленно массировать виски, опустив голову. — Пожалуй, отложим деловые разговоры на завтра, фройляйн Шнайдер. Спокойной ночи… — и недвусмысленно нацелился удалиться.

— Итак, вы знакомы с дневником профессора Генри Джонса, — отчеканила женщина. — Нет, подождите! — Она схватила его за лацканы пиджака. — Нет, вы не посмеете так просто уйти! — Халат ее все-таки распахнулся, высвободившись из нежных пальчиков.

У Индианы вытянулось лицо.

— Знали, и ничего мне не сказали? — звенела Эльза. — Вы мне не доверяете? Я оскорблена, доктор Джонс! Вы представить себе не можете, как я оскорблена!

Он поцеловал ее. Не промахнулся — точно в изломанные обидой губы.

— Как ты смеешь… — осеклась она, отстраняясь. И тут же вспомнила о некотором беспорядке в своем внешнем виде — нервно запахнулась.

— Разве ты не знаешь, — невинно заговорил Индиана, — что у мужчин тоже иногда бывают тайны от женщин? Я, разумеется, понимаю, что каждая из вас хотела бы, чтобы всегда было только наоборот…

— Ты не собираешься объяснить мне хоть что-нибудь? — спросила она тише, вновь приблизившись к доктору Джонсу вплотную.

— Я устал, — напомнил тот. — У тебя, кстати, найдется еда? Меня устроит любая. — Он начал озираться, шаря по комнате голодными глазами. — Можно жареных сколопендр, можно моченый кал тибетских козлов… — заметив, что ассистентка по-прежнему с ним рядом, он нанес ей второй поцелуй, короткий, деловитый. — Пошли на кухню, Эльза. Я уверен, разговор там получится без нервов. Аппетитный, приятный разговор…