Павел Миротворцев - Возвышение Хиспа

Хогарт был, по сути, одним большим блокпостом, перекрывающим проход из Империи Ласп на территорию Халсов. То есть, в случае войны между ними, город практически стопроцентно подвергался атаке самым первым. Возводили его именно с таким учетом. Маленькая ширина улиц позволяла быстро строить укрепления в любом месте, из-за чего врагу пришлось бы завоевывать каждый метр с большими потерями. Не добавляла оптимизма и сама дорога, хотя она была мощеной, что было явно несомненным плюсом. В общем, дорога петляла между домами, как обдолбавшийся в хлам заяц, удирающий от не более вменяемого волка. Дома тоже заслуживали, чтобы их упомянули. Они строились с таким прицелом, чтобы на их крышах могли засесть лучники, дабы помогать своим собратьям внизу, а для того чтобы враг по крышам не зашел в тыл обороняющимся, между домами кое-где оставляли большие просветы (которые были загажены дальше некуда). Причем все это было так мастерски построено, что, если защитники устраивали контрнаступление, они получали неоспоримое преимущество. Весь город был построен на склоне горы, и контратакующие имели важное преимущество, поскольку нападали сверху вниз, а перепад высоты домов позволял лучникам защитников хорошо видеть врагов.

Все это я заметил только сейчас, неспешно бредя по пустынным улицам. Просто, когда мы пришли в город, единственным моим желанием было хорошенько помыться. Да и ехал я в закрытой телеге, спрятавшись от надоедливого дождя. О, кстати, насчет дождя. Я с удивлением задрал голову и стянул с головы капюшон – с неба ничего не лилось и даже не капало. Это было такой неожиданностью, что я некоторое время недоверчиво смотрел на серые тучи над головой, ожидая какого-нибудь подвоха.

Оглядевшись по сторонам, я даже пожалел, что он закончился. Если при нескончаемом дожде город представлял собой одну большую помойку, то что будет теперь? Вода хоть как-то смывала царившие вокруг отбросы, а без нее они будут лишь накапливаться. Причем, судя по всему, этот район был среднего класса, а что творилось в припортовой местности, можно было только догадываться. Правда, это же внушало надежду, что район богачей, располагавшийся за дворцовой стеной, был намного чище того, в котором находился сейчас я. Продолжая идти с брезгливым выражением на лице, я за очередным поворотом наткнулся на трехэтажный дом с большим крыльцом прямо с улицы. На углу дома висела вывеска с нарисованной на ней пятнистой, как далматинец, коровой. Было заметно, что неизвестный художник больше всего старался над выменем, в связи с чем у меня сразу появились скабрезные мыслишки. Решив не мучить свою чуткую натуру недостойными ассоциациями, я решительно направился к зданию.

Поднявшись по лестнице, легонько толкнул входную дверь, а войдя внутрь, несколько растерялся. Несмотря на вывеску и возникшие с ней мыслишки, я ожидал увидеть какой-нибудь питейное заведение с сопутствующим нарисованной корове названием, вот только реальность оказалась несколько другой. Я оказался в борделе. По крайней мере, не думаю, что еще в каком-нибудь заведении можно увидеть толпу полуголых девок. Полуголых – это, конечно, громко сказано, но только если брать в пример наш мир. Если у нас считается в норме, что девушка ходит в купальнике, сделанном из собственных шнурков или схожего материала, то в этом мире женщина, оголившая даже свою щиколотку в присутствии посторонних людей, ведет себя вульгарно, неподобающе. Сейчас же передо мной ходили штук семь девиц, одетых в женские панталоны, корсет, с распущенными волосами. Угораздило же зайти.

– Господин хочет развлечься? – услышал я сбоку от себя. Тихо уйти не получилось.

Повернув голову на звук, увидел высокую, плотно сбитую, коротко остриженную женщину лет сорока. Просторные штаны, тяжелые ботинки и пуловер с отрезанным левым рукавом. Оголенную левую руку обвивала татуированная змея. Женщина производила впечатление. Увидев ее, я сразу забыл, что хотел ответить, а она тем временем продолжила:

– Девушка на час? Девушка на ночь? Или господин любит, когда девушек много? Две? Три? Может быть, четыре? У нас богатый выбор, вы можете подобрать себе даму по вкусу.

– А эльфийки есть? – посмотрев ей в глаза, спросил я.

Естественно, я знал, что их тут нет, но надо было как-то прекратить этот нескончаемый поток вопросов.

– Нет, – автоматически ответила женщина, после чего нахмурилась.

– Ну да, я несколько странен, – поняв, о чем она думает, произнес я, окончательно сбивая ее с толку. – И вообще, не рекламируйте того, чего нет. По судам затаскаю, моральный ущерб заставлю платить. И откуда вы знаете, что мне понравятся ваши девушки? Разве могут понравится такие? – Махнув рукой в сторону столпившихся девиц, я начал наступать на женщину. – Одежда засалена, лица немытые, руки черные, волосы похожи больше на свалявшуюся шерсть. Волос же на теле столько, что зимой можно на снегу спать, в смысле, в сезон дождей на улице ночевать, все одно жарко будет. Пожалуй, единственное, на что можно посмотреть, так это на фигуру, тут претензий у меня нет. Вот только все остальное напрочь отбивает желание, особенно исходящий от ваших девушек аромат. Я стою от них в пяти метрах и все равно чувствую запах немытого тела, ладно хоть без перегара. Они у вас вообще-то моются? У меня на этот счет большие сомнения. Так вы все еще будете утверждать, что я могу найти здесь девушку по своему вкусу?

– Им запрещено пить! – почти истерично воскликнула загнанная в угол женщина. Видимо, это то немногое, что она смогла понять из моего монолога.

– Не бордель, а помойная яма.

– Да ты кто такой?! – взъярилась хозяйка заведения. Мои последние слова заставили ее броситься на защиту своего бизнеса. Она начала такой наезд, что я невольно попятился. – Вали отсюда, раз тебе не нравятся мои девушки! Сейчас позову Прона, он мигом выбьет из тебя эту дурь!

– Зови! – почти радостно воскликнул я, замирая на месте.

– Зачем? – недоуменно спросила женщина.

– Дурь выбивать!

– Слушай, придурок, шел бы ты себе куда шел, – почти ласково попросила хозяйка. – То, что ты ненормальный, не поможет тебе, если я сейчас позову Прона. У него разговор короткий. Иди отсюда подобру-поздорову.

Таким тоном психиатры предлагают идиотам, пускающим слюни себе на грудь, отдать мясницкий тесак в обмен на конфету. Не удержавшись, я заржал.

– Прон!!! – заорала во всю глотку женщина.

Ей бы в опере выступать, я едва не оглох. Почти сразу после крика хозяйки из-за закрытой двери раздался мощный топот, после чего дверь отворилась, и на свет показался вышеупомянутый Прон. Он был небольшого роста, зато с непропорционально длинными и сильно перекачанными руками, тащившимися за ним едва ли не по полу, чему в немалой степени способствовала его сутулость. Туповатое выражение лица, глубоко посаженные глазки, лысый череп, выступающие лоб и челюсть, капающая с подбородка слюна и в руках здоровенная дубина. Экспонат! Оживший и сбежавший из музея питекантроп. Это подтверждала и чрезмерная волосатость рук.