Вольф Белов - Бельфеддор

– Видимо, нам приговор еще не вынесен. Остается надеяться на красноречие твоего благородного приятеля Сеттеса. В крайнем случае, всех порубим и укроемся в полуночных лесах.

Император наконец подал сигнал, разрешая палачу приступить к его обязанностям. Палач взмахнул своим орудием смерти. Отточенное лезвие топора рассекло шею советника, сломав позвонки, и врубилось в дерево. Голова Соттаноса скатилась с плахи, но не упала на помост. Расчлененное тело советника вдруг окутал малиновый туман и поднял его в воздух.

Толпа на площади ахнула единым возгласом удивления. Приближенные императора заволновались.

– Это так и должно быть? – озадаченно пробормотал Бельфеддор. – Что происходит?

Сеттес взглянул на товарища и пожал плечами.

Над площадью заклубилось малиновое облако, из него появился небольшой челн. В суденышке стоял лысый безбородый старик, обликом похожий на храмового жреца.

– Это же сам Ксальмоннатос, – прошептал Аттеконнос.

– Кто он такой? – поинтересовался Бельфеддор.

– Один из самых могучих магов этого мира.

Ксальмоннатос взмахнул рукой, и, повинуясь его воле, тело казненного советника переместилось в челн. Соттанос встал рядом с ним, держа в руках собственную голову.

– Что тебе нужно, чародей? – сурово осведомился император, нахмурив брови.

– Я не посмел препятствовать твоему правосудию, повелитель, – ответил маг. – Теперь же вершу свое. Этого человека предали смерти незаслуженно, но я собираюсь продлить дни его жизни, если он сам того пожелает.

– Что означают твои слова? – Император нахмурился еще больше и сжал подлокотники своего кресла так, что побелели пальцы. – Объяснись, колдун.

Ксальмоннатос взглянул на казненного и произнес:

– Тебя лишили права быть услышанным императором до казни. Сейчас у тебя есть такая возможность.

В наступившей тишине громко и отчетливо прозвучал голос казненного:

– Империя в опасности, повелитель. Тебя окружают враги. Опасность грозит не только империи, но и всей цивилизации. Тень восходит над миром и надвигается на нас с Юга. [15]Верных тебе людей уничтожают повсюду, а к трону стягиваются заговорщики.

– Ты достаточно услышал, император, чтобы воздать по заслугам всем, кому посчитаешь нужным, – сказал Ксальмоннатос. – Судьба империи и всего мира в твоих руках.

– Зачем колдун заткнул ему рот? – недоуменно пробормотал Бельфеддор. – Советник мог бы обличить всех заговорщиков.

– Никто не вправе указывать императору на его ошибки, – тихо отозвался Сеттес. – Принято считать, что император никогда не ошибается и потому никогда не меняет своих решений. Именно поэтому он император.

Между тем челн поднялся высоко в небо, где вдруг заклубилось малиновое облако, стремительно увеличиваясь в размерах. Разорвавшийся клочьями малиновый туман обнажил стены и башни величественного замка. Челн вплыл в распахнутые ворота, после чего и облако, и замок растворились в воздухе.

Император оглядел своих подданных, его тяжелый взгляд упал на Октонноса. Советник побледнел и непроизвольно отступил на шаг.

– Ты! – со злобой произнес император.

Советник упал на колени. Но он не успел вымолвить ни слова. Стоявший позади него наследник трона выхватил клинок у одного из гвардейцев и одним ударом снес изменнику голову.

– Этот человек обманул всех нас, повелитель, – произнес Ольматоннатос. – Он не достоин даже того, чтобы умереть в твоей тени.

Император сурово взглянул на своего отпрыска и заметил:

– Ты погорячился, сын мой. Этот изменник мог бы многое нам поведать о своих сообщниках.

– В этом нет нужды, повелитель, – ответил наследник трона. – Окружение советника отлично известно. Мои легионеры сейчас же займутся мятежниками.

– Как показывают последние события, сейчас даже на черный легион нельзя положиться, – произнес император.

Неожиданно Сеттес шагнул вперед и выкрикнул:

– Мой повелитель! Рядом с тобой еще остались люди, верные трону и империи!

Император взглянул на узников.

– Вы трое искали справедливости, – узнал он Сеттеса и его товарищей. – Вам известны имена заговорщиков?

– Некоторые из них, – ответил Сеттес. – Достоверно могу назвать старшего жреца Центрального храма аристократку Цемею и, да простит меня наследник трона, капитана черного легиона Ксальтанноса.

– Это слишком серьезное обвинение, – заметил один из вельмож.

Но император вскинул руку, заставив его замолчать, и приказал:

– Арестовать и допросить.

Взгляд его скользнул по рядам военачальников и остановился на одном из них – командире пехотного легиона.

– Ты возглавишь конвой, – распорядился император. – Всему черному легиону сложить оружие.

Затем император перевел взгляд на Сеттеса, Бельфеддора и Аттеконноса.

– Вы добивались справедливости? Так послужите ей!

В то время как императорские гвардейцы разоружали воинов черного легиона во дворце правителя, пехотный легион, в который входил отряд капитана Кселлоса, окружил Центральный храм Отоммосо. Когда отряд Кселлоса, к которому присоединились Бельфеддор, Сеттес и Аттеконнос, ворвался внутрь, глазам воинов предстали десятки трупов, устилавших центральный зал храма.

– Храмовые служители, – произнес Кселлос, обследовав несколько трупов. – Их всех перерезали, как баранов. Посмотрите – может, кто-то еще жив, – приказал он своим солдатам. – Обыскать все закоулки. Вытащить из нор всех, кто тут спрятался, и собрать здесь, в центральном зале.

Один из храмовых служителей, лежавший неподалеку, со стоном приподнял голову и прохрипел:

– Святотатцы! На всех вас падет кара небес!

– На вас, похоже, она уже пала, – усмехнулся капитан. – Кто устроил здесь резню?

Раненый ничего не ответил и уронил голову на пол.

Выполняя приказ Кселлоса, воины рассредоточились по огромному зданию, обшаривая все помещения. Всюду на пути попадались мертвые тела священнослужителей, порубленных и пронзенных мечами.

В глубине храма Бельфеддор и его товарищи, сопровождаемые солдатами Кселлоса, наткнулись на группу воинов черного легиона, добивавших младших жрецов, во главе с самим капитаном Ксальтанносом.

– Вот и встретились снова, – с усмешкой процедил капитан сквозь зубы, стряхивая с клинка тело жертвы.

– Сложите оружие, – потребовал один из воинов. – Это приказ императора.

– Я его не слышал, – ответил Ксальтаннос.

– Взять мятежников! – прозвучал приказ.

– Этот мой! – яростно выкрикнул Аттеконнос, указав клинком на капитана черного легиона, и первым рванулся вперед.

В стенах храма закипел ожесточенный бой, звон клинков эхом заметался под высокими сводами. Когда стало очевидно, что исход битвы сложится не в пользу черных легионеров, Сеттес хлопнул Бельфеддора по плечу и сказал: