Вольф Белов - Бельфеддор

– В любом случае никто из нас не намерен покориться Тени, – решительно ответил Сеттес.

С крепостной башни прозвучал сигнальный рог, возвещая тревогу.

– Что это? – не подумав, спросил кто-то из воинов.

– Забыл, где находишься и чем занят? – мрачно съязвил Верлан. – Тень снова пошла на нас.

– К бою! – громогласно скомандовал Сеттес.

Этот клич повторился по всему побережью. Последние воины, покинувшие корабли Сеттеса, влились в значительно поредевшие ряды защитников крепости.

Бельфеддор был готов присоединиться к своим бойцам, но суровый окрик остановил его:

– Бельфеддор, стой!

Обернувшись, капитан увидел коменданта крепости и жреца Кальматтеса.

– У тебя не осталось лишнего времени, Бельфеддор, – произнес жрец. – Более ждать невозможно – это уже не твоя битва.

– Делай то, что должен делать, – добавил Ценнетес.

– О чем речь? – поинтересовался Сеттес, уже взобравшийся в седло.

Кальматтес вкратце объяснил столичному аристократу, какую миссию возложили жрецы Ночи на Бельфеддора.

– Этот ребенок действительно так важен? – насторожился Сеттес.

– От судьбы девочки зависит судьба нашего мира, – ответил жрец.

Стоявшие вокруг воины оживились.

– Так чего же ты медлишь, рогатый?! – воскликнул Сеттес. – Бери любой мой корабль – и отправляйся на остров!

Воины одобрительным ропотом поддержали аристократа.

– Может быть, они правы, – подал голос демон. – Здесь мы уже сделали все, что могли. Одними мечами Тень не одолеть, а если она усилит свою мощь за счет девчонки…

Бельфеддор в нерешительности бросил взгляд в сторону джунглей, откуда вновь наступала армада Тени. Видя его смятение, Кальматтес произнес:

– Во дворце в Токкато мы не все тебе сказали, Бельфеддор. Аксеттис – это твоя дочь.

Бельфеддор опешил.

– Что?! – воскликнул демон. – Старый пень, ты не шутишь?

Впрочем, никто, кроме капитана, его не услышал.

– А кто же мать? – растерянно спросил Бельфеддор.

– Глупейший вопрос, – заметил демон. – Насколько мне помнится, у нас была всего одна женщина…

– Ее мать – та, о ком ты думаешь, – произнес Кальматтес, пристально глядя в глаза капитану.

– Но это же просто невозможно, – пробормотал Бельфеддор, окончательно растерявшись. – Дитя Света – это ребенок ведьмы-отравительницы… и… Ты сам знаешь, кого я ношу в сердце.

– По-твоему, от меня не может родиться ничего хорошего?! – оскорбился демон.

– Однако все именно так, – сказал Кальматтес. – Аксеттис – твоя дочь, и сейчас она в опасности. Мы должны отправляться в путь.

– Ступай, дружище, – кивнул комендант. – Сейчас от тебя зависят судьбы будущих поколений. Делай свое дело, а мы будем делать свое.

– Не медли, рогатый, – поддержал его Сеттес. – Не беспокойся, мы и без тебя не сдадим этот город Тени.

Бельфеддор взглянул на Кальматтеса и кивнул:

– В путь.

Шум на торговой площади внезапно стих, когда появилась процессия жрецов. Люди расступились, некоторые предпочли вообще убраться подальше, чтобы не попасться на глаза служителям Горронга.

Близилось время очередного жертвоприношения, призванного умилостивить грозного бога-людоеда, и служители культа вышли в город, собирая избранных. Процедура выбора была чрезвычайно проста: старший жрец просто указывал на кого-либо из толпы, и младшие служители тут же связывали избранную жертву. Никто не смел противиться, ибо жрецы исполняли волю владыки острова.

Впрочем, злые языки поговаривали, что выбор жрецов не бывает случайным – они скорее руководствуются своими собственными желаниями, нежели волей своего божества. Имущество состоятельных островитян, заслуживших неблагосклонность жрецов, отходило храму, а юные девушки, прежде чем занять свое место у жертвенной скалы, были вынуждены ублажать служителей храма.

Сейчас храмовые служители вели с собой четырех связанных девушек. Все знали: жрецам предстоит избрать еще трех человек, чтобы отдать во власть Горронга семь жертв. Старший из жрецов внимательным цепким взглядом обвел притихшую толпу.

Маленькая девочка подняла глаза на стоявшую рядом высокую женщину в мужской одежде с перебитым носом и сказала:

– Сегодня он выберет тебя, Мета.

– И сегодня же пожалеет об этом, – мрачно процедила Мета сквозь зубы.

Чуть повернув голову, она тихо сказала стоявшим позади женщинам, плечи которых покрывали длинные плотные плащи:

– Будьте готовы, сестры. Иритта, сообщи остальным. Наше время пришло.

Одна из женщин отступила в толпу. Подтолкнув девочку, Мета приказала:

– А ты ступай домой, Аксеттис, и оттуда ни шагу.

В этот момент жрец вскинул руку и действительно указал на Мету:

– Она!

Не дожидаясь, пока ее скрутят бритоголовые младшие служители, избранная сама решительным шагом направилась к старшему жрецу. Приблизившись вплотную, она тихо произнесла:

– Ты ведь давно следишь за мной.

– Догадлива, – чуть усмехнувшись, ответил жрец. – Я слышал, ты мутишь девиц своими непотребными речами. Посмотрим, только ли на язык ты так горяча.

Пристально глядя в масляные глазки жреца, Мета спросила:

– Хочешь меня?

Жрец снова усмехнулся.

– Я получу тебя, – ответил он, облизнув губы. – И не только я.

– Сперва получи вот это, – процедила Мета сквозь зубы.

В следующий миг жрец почувствовал тяжесть в животе. Кинжал Меты пронзил его плоть, наполняя внутренности кровью.

– Будь уверен, это получишь не только ты, – произнесла Мета, глядя в округлившиеся глаза жреца, и безжалостно рванула клинок.

Жрец упал на колени, с ужасом глядя на собственные внутренности, выпавшие из распоротого брюха. Пришедшие в замешательство младшие служители, раскрыв рты, тупо смотрели, как мучительно умирает их старший по рангу товарищ. Мета вытерла лезвие клинка о плечо жреца и сапогом оттолкнула его в сторону. Она взглянула на одну из избранных девушек и, холодно усмехнувшись, спросила:

– Этого ты хотела для себя, Ригона? Умереть в расцвете лет, а перед этим лечь под этих ублюдков?

Девушка опустила глаза.

Тем временем младшие служители вышли из оцепенения. Один из них воскликнул в негодовании:

– Отступница! Гнев Горронга падет на тебя, неверная!

– Ничего, я искуплю свой грех… обильной жертвой, – процедила Мета сквозь зубы.

Повернув голову, Мета бросила через плечо:

– Сестры, наш час настал!

Женщины обнажили бронзовые клинки, что скрывали под плащами. Мета решительно шагнула к одному из служителей и одним взмахом кинжала перерезала ему горло. Остальные служители поспешили убраться прочь с торговой площади, бросив своих пленниц.

Ригона упала перед Метой на колени и протянула к ней связанные руки.