Константин Бояндин - Куда уходит вчера

Надо надеяться, что остальные двое тоже здесь. Ривллим должен был достичь Меорна… придётся идти наперехват. Ох и дорожка будет! Через несколько горных массивов, через степи центра континента, через пустыни. Связаться с Фиар (или с Ривллимом) на расстоянии невозможно. Ольт в сердцах ударил кулаками по коленям.

И тут его осенило. Лес! Вокруг него — сплошные леса, а над головой уже восходит солнце. Всё коренным образом меняется. Через пять минут будет у южных границ Оннлиара (так ольты называют леса на юго — востоке континента).

Пока можно не спешить. Вемкамтамаи не торопясь умылся, осмотрел оставшееся с ним снаряжение и собрал себе кое — каких кореньев на завтрак. Охотиться некогда. Потом поохотимся. Сначала — догнать этих двоих. Он не сомневался, что Фиар, с её непробиваемым упрямством, уже заставила воина двигаться на запад. И надеялся, что воину достанет рассудительности, чтобы двигаться побережьем.

Ольт вышел туда, где солнце освещало его голову, сосредоточился и мысленно произнёс заклинание.

Лес потёк зелёными струями вокруг него, в ушах привычно засвистело.

Когда лес вновь стал материальным и плотным, ольт увидел, что по — прежнему стоит среди чащи. Но теперь уже не один. Он уловил — на границе возможностей своего слуха — шум и голоса спешащих к нему ольтов.

Первое, что увидел Вемкамтамаи, были острия многих стрел, направленных в его сторону. И фраза, которую неизвестный прокричал (видимо, уверенный, что застал противника врасплох), оказалась совершенно непонятной. Ольт с трудом узнал диалект, который сохранился в современной ему речи лишь в нескольких десятках слов.

— Я не понимаю, — ответил Вемкамтамаи в пространство и медленно протянул руки перед собой, открытыми ладонями кверху. Хвала Владыке Мудрости, этот жест не изменил своего значения. «Я безоружен и пришёл с миром».

Лучники медленно приближались, опустив луки; но Вемкамтамаи не сомневался, что они способны выстрелить во мгновение ока. Странно они выглядели. Цветные ленты, с сине — зелёным орнаментом, накидки, кожаные пояса. Их предводитель носил тонкий серебряный обруч. Когда он приблизился к ольту на расстояние десяти шагов, Вемкамтамаи неторопливо откинул капюшон.

Возглас ужаса пролетел над собравшимися, едва лишь они увидели пустые глазницы. И несколько стрел вновь было уставились жалами в его спину — когда стало очевидно, что слепец прекрасно ориентируется и всё видит.

— Следуй за мной, — приказал предводитель жестом и двинулся куда — то сквозь чащу. Ольт молча повиновался; язык, на котором к нему обратились, был невероятно далёк от современного. Пока они шли, Вемкамтамаи незаметно для остальных прошептал заклинание, помогающее в изучении языка и, вслушиваясь в тихие переговоры эскорта, понемногу обучался. Жаль, что эскорт попался дисциплинированный и почти не говорил.

Шли они довольно долго. Ничего не стоило сбежать, воспользовавшись тем же заклинанием. Но оно не сработало так, как ожидалось — где — то он окажется в следующий раз? Посмотрим, как живут здешние ольты и что они от него хотят. Не застрелили на месте — уже хорошо. Правда, им вряд ли удалось бы попасть в него…

Один из самых надёжных способов разведки: сделать вид, что полностью подчиняешься неизвестности. Правда, чрезвычайно опасный способ.

Двигались они к поселению — или что там углядела Фиар — с тем расчётом, чтобы успеть добраться засветло. Придётся сделать крюк — поохотиться, поесть и отдохнуть. Запасов пищи не было, а зря. Ещё одной заботой больше.

Лес постепенно редел. Вскоре превратился в островки посреди густого зелёного моря; чем ближе к морю, тем меньше становились островки. На полпути к берегу исчезали вовсе. Правда, до берега здесь километров сто.

Надо будет держаться берега. Тамошние скалы — идеальное место для незаметного перемещения, да и с едой сложностей не будет. А если неприятель увидит их на плоской, как стол, равнине…

Стрелы придётся экономить. Их оставалось — обычных — четырнадцать. Прочие не в счёт: стрелять взрывчатой или сигнальной стрелой в какого — нибудь кролика смысла нет. Останется мелко нарубленный кролик на стволах соседних деревьев…

— Здорово охотишься, — похвалила Фиар. Она быстро отыскала родник и вполне пригодное местечко поблизости — где можно бы развести костёр и не привлечь внимание всей округи. Ветер дует с юга. Просто прекрасно.

— Может, научить?

Девушка засмеялась.

— Ну нет, я предпочту разделение труда. Да и некогда учиться.

— Рыбу ловить умеешь?

— Умею, — кивнула девушка. — Руками.

— Руками?!

— Увидишь, — пообещала Фиар. — Какая рыба водится у нас… — она осеклась. — При чём тут рыба? Мы будем идти вдоль берега?

— Скорее всего, — воин приступил к разделке кролика. — Там есть, где скрыться. Может, удастся отыскать корабль или лодку — если уже… ещё есть корабли.

— Я бы предпочла горы.

— Мы не знаем, кто сейчас здесь живёт и чем занимается. Лучше думать, что неизвестная земля — враждебная земля. Помощи ждать неоткуда. До гор, надо пройти почти сто двадцать километров по открытой местности.

— Дорога к океану ненамного ближе, — заметила Фиар, нанизывая куски мяса на вертел. — А если нас там станут преследовать?

— Уйдём пещерами.

— Очень интересно! С чего ты взял, что там безопасно?

— Учил историю. Подземных городов у побережья не строили, могильников и сокровищниц там нет.

— Я в этом не уверена.

— Ты уверена, что в горах безопаснее?

— Нет, — призналась девушка после некоторого раздумья. На этом спор и прекратился.

После обеда, пока Ривллим наслаждался ощущением сытости и прекрасным летним днём (повезло: могла бы быть зима), Фиар вскоре заскучала и уселась поблизости.

— Сайир , давно хотела спросить. Ты высек знак там, на белом камне. Для чего?

— На память, я же сказал.

— Ты никогда не задумывался, зачем тебе это нужно?

Воин уселся, прислонившись к дереву, и принялся жевать травинку.

— По — моему, это очевидно, — поднял он глаза к небу. — Век человека короток. После смерти от нас не остаётся ничего, кроме памяти. Каждый хочет, чтобы в будущем хоть что — то напомнило о нём. Разве это странно?

— А если бы век человека не был так короток? — Фиар внимательно следила за его лицом. Никогда не угадаешь, что придёт ей на ум в следующий миг.

— Спроси Вемкамтамаи, — усмехнулся он. — Ольты могут жить очень долго, но не перестают оставлять воспоминания о себе — драгоценности, дома, оружие, ландшафты, наконец. Почему ты спрашиваешь? У вас дома всё по — другому?

— Не всё, — отозвалась Фиар после длительной паузы. — У меня сложилось ощущение, что у людей — почти у всех — существует несколько навязчивых идей. Одна из них — оставить о себе воспоминания.