Дарелл Швайцер - Маска чародея

— Секенр, ты скорее похож на деревенского мальчишку, размахивающего деревянным мечом. И как только покажется вражеское войско, ты неожиданно, к своему глубокому и искреннему удивлению, обнаружишь, насколько уступаешь обученному, прекрасно вы школенному солдату.

Я сел, обхватив колени руками.

— Что ты предлагаешь? — спросил я.

— Ты и сам знаешь, Секенр. Ты должен как можно скорее поступить в Школу Теней. Ты знаешь, что она собой представляет, и где находится, а именно — нигде и повсюду, и лишь чародей способен отыскать туда дорогу и открыть ее дверь. Только там чародей может обрести себя. Он становится мастером своего дела или умирает. Ты выберешь себе учителя, как сказал тебе Луна. Вы с учителем будете учиться вместе. В конце концов один из вас убьет другого, так как вы оба мечтаете умножить свои знания. Таков путь магии. В этой школе тебе постоянно будет грозить опасность — и со стороны вечных студентов, и со стороны вечных преподавателей, всех, кто жаждет знаний и крови. Но ты уже знаешь об этом, Секенр, как знаешь и то, что откладывать больше нельзя. А раз уж ты все это прекрасно знаешь, тебе нет нужды задавать мне свои идиотские вопросы, не так ли?

— Но царица не позволит мне просто взять и уйти. Еще одна струйка пота пробежала у меня по груди.

Лекканут-На проследила ее моим указательным пальцем и, поднеся его к моим губам, засунула мне в рот. Я почувствовал привкус соли.

— Совершенно верно, Секенр. Царица Хапсенекьют не так глупа, чтобы держать тебя здесь, кормить, одевать, размещать в роскошных апартаментах с личной ванной, столовой, библиотекой и всем, что тебе может понадобиться, предоставлять в твое исключительное пользование значительную часть царских садов, не имея в отношении тебя дальнейших планов. Ты действительно являешься ее орудием, которое она держит в резерве. Ни минуты не сомневайся в этом.

Едва Лекканут-На успела это сказать, с противоположного конца сада, из гущи цветов, показалась внушительная процессия, состоящая исключительно из мужчин. Сделав вид, что не замечаю их, я лежал на спине, лениво потягиваясь и положив голову на край своего деревянного ложа, так что видел новоприбывших вверх ногами. Я узнал сухопарого седовласого человека в белой с красным мантии, с завязанной на голове золотой лентой и массивными перстнями на каждом пальце. Это был Такпетор, один из царских евнухов-гофмейстеров, в сопровождении пяти других евнухов.

Даже если он и был удивлен, застав меня за подобным занятием в подобной позе, он никоим образом не показал этого. Все царские слуги были прекрасно вышколены и носили маски невозмутимости. Не думаю, чтобы хоть что-то могло взволновать его. Он, бесспорно, слышал все ходившие обо мне сплетни, даже те, что были правдой. Так что и я решил оставаться настолько же невозмутимым.

— Достопочтенный Секенр, — сказал он высоким щебечущим голосом, — Ее Царское Величество, Возлюбленная Богами Великая Царица Хапсенекьют, поручила мне доставить тебя перед ее очи. Собирайся.

Я перевернулся на живот и посмотрел на него сбоку.

— О.

— Поспеши, о почтенный Секенр. Царицу нельзя заставлять ждать!

Я сел и принялся собирать вещи, в то время как евнухи шумно галдели, что-то обсуждая между собой. Я тщательно закрыл все баночки на спине змеи из слоновой кости пробками, которые специально выстругал для этой цели. Я вытер кисточку тряпкой и положил ее в деревянный футляр, а затем закрепил еще не высохшую страницу рукописи в держателе — плоском четырехугольном ящичке с планкой внутри, чтобы плотно закрепить бумагу по краям, и крышкой, чтобы ничего не упало на нее сверху.

Покончив со всем этим, я натянул на себя длинную по колено, тунику без рукавов — скорее всего, она служила моему предшественнику майкой, — которую всегда носил в жару.

Я сполз с деревянной лежанки и встал во весь свой далеко не великанский рост, в упор глядя на Такпектора и сопровождающих его лиц. На миг он, казалось, замешкался, не зная, что делать дальше. Затем небрежно махнул рукой, и кто-то из его свиты забрал у меня коробку с рукописью, кисти и краски. Два евнуха почтительно, но твердо взяли меня под руки и повели из садов, но не в палаты царицы, а в мои собственные апартаменты.

Представьте, как смешно было видеть их искреннее разочарование, когда они обнаружили, что мне ничего не подходит. Вся одежда принадлежала Луне, а он был почти на два фута выше меня. Так что евнухи остановились на черной шелковой тунике с золотыми змеями. Она свисала у меня значительно ниже коленей, но с этим-то уже ничего поделать было нельзя. Голубые штаны они подкололи булавками у меня над лодыжками. Нога у Луны была раза в два побольше моей, так что простые туфли, купленные Тикой для меня в Тадистафоне, по-прежнему оставались моей единственной парой. Впрочем, носил я их не слишком часто.

Затем началась сумасшедшая свистопляска с массой драгоценностей: колец, ожерелий, браслетов — они додумались даже воткнуть мне в волосы серебряные булавки — и наконец пришел черед длинной мантии чародея с луной и звездами, подобной настоящему куску ночного неба. Я не мог сделать ни единого шага без того, чтобы не запутаться в ней, а они не удосужились ни укоротить, ни просто подколоть ее. Это представляло определенную проблему, пока Такпетор не додумался перекинуть полы мантии через левую руку и не напомнил необходимости двигаться медленно и важно, с достоинством, чтобы создать атмосферу таинственности.

Попрактиковавшись в этой области, я смог только ухмыльнуться:

— Надеюсь, во дворце не случится пожара. Мне бы очень не хотелось пытаться бежать во всем этом.

— Пожалуйста, господин, — пропищал какой-то другой евнух, — ваш талисман. Где он?

Он имел в виду тяжеленное золотое ожерелье, которое царица даровала мне, когда мы въезжали в город, то самое, что отличало меня как одного из важнейших сановников двора. Я не видел его с тех самых пор и не имел ни малейшего понятия, где оно находится. Так что, преодолевая страх, который они, скорее всего, питали ко всему, связанному с магией, их банда принялась исступленно перерывать сундуки, комоды, полки — как же один евнух завизжал, когда дотронулся до бутылки, и оттуда кто-то закричал на него! — вынимая все до последней крошки и аккуратно складывая на место и расставляя, как было; они трудились не покладая рук, пока наконец не отыскали то, что хотели.

Затем меня подтолкнули к магическому зеркалу, которое Такпетор, скорее всего, принял за обычное, и я узрел себя во всем этом великолепии — по-моему, я выглядел ужасно глупо, как девчонка. В Стране Тростников мальчишки не носят серебряных булавок в волосах и колец с драгоценными камнями.