Александр Анисимов - Игры богов

Холод донимал все сильнее, а ни одного поселения не попадалось навстречу. Ранее Вазгер уже проехал два или три, однако тогда он не рискнул остановиться — Мэсфальд был еще слишком близко. Наемнику несколько раз встречались развилки — некоторые с указателями, то подновленными, то покосившимися от времени, — но каждый раз Вазгер выбирал ту дорогу, по которой он мог быстрее всего оказаться в столице. По иронии судьбы именно на этом пути попадалось меньше всего деревень, и потому наемник стал нервничать. Замерзнуть ему совершенно не светило, и он уже подумывал свернуть с прямой дороги к первой попавшейся деревне, однако случиться этому было не суждено. Лес вновь обступил тракт: с одной стороны густой и темный, с другой — редкий и постепенно сходящий на нет, в огромное поле, однообразие которого скрашивали лишь небольшие заснеженные рощицы, разбросанные то тут, то там. Вот именно на этом участке тракта позади Вазгера и появился всадник. Это не встревожило бы наемника — дорога на то и дорога, чтобы ездить по ней, однако то, с какой скоростью мчалась лошадь, не могло его не насторожить. Вазгер остановился и, обернувшись, принялся глядеть назад, стараясь понять, кто его нагоняет. Мысль о преследовании давно перестала беспокоить его — слишком давно он уехал от города, и все же неприятное предчувствие не отпускало. Когда между Вазгером и скачущим вслед оказалось сотни две с половиной шагов, наемник смог разглядеть, что это золонианский воин, во всяком случае плащ на нем был цвета войск Сундарама. На тракте Вазгеру уже попадались воины Золона, однако никто из них никуда не спешил и в обратную от города сторону не следовал.

Пока еще не зная отчего, Вазгер занервничал: скорость, с какой золонианин гнал свою лошадь, производила впечатление того, будто он не жалеет животное и готов на крайний случай его загнать. Решив не искушать судьбу понапрасну, наемник быстро подъехал к обочине и, спешившись, прикрутил поводья лошади к первой попавшейся ветке, после чего ринулся в лес, глубоко провалившись в снег. Если скачущий по тракту всадник не преследует его, то проскачет мимо. А иначе… Но об этом Вазгеру не хотелось и думать, он уже верил в то, что ему удалось уйти от погони и путь в Себорну свободен.

Наемник отошел от дороги на полсотни шагов, когда всадник достиг того места, где он оставил лошадь. Спрятавшись за толстым сосновым стволом, Вазгер пригляделся, стараясь рассмотреть, кто это такой. То, что золонианин остановился, насторожило наемника еще больше.

Мужчина спешился, а потом произошло то, чего наемник не ожидал. Воин развернулся в сторону леса и громко крикнул:

— Вазгер! Я знаю, что это ты и что ты меня слышишь. Я не намерен бегать за тобой, если ты все еще считаешь себя мужчиной, то выйдешь сам!

Наемник стиснул зубы. Этот голос он узнал бы даже через много лет. Там, на дороге, стоял Зариан, теперь уже в этом не было сомнения. Предатель звал его на дорогу.

Вазгера не тронула речь Зариана, он даже фыркнул, не сумев сдержаться.

«Не дамся!» — сказал себе наемник. Он не имел права выйти, зная, что в лесу у Зариана не будет ни малейшего шанса настигнуть его. Лес был спасением, шансом добраться до Себорны живым. По лесу можно было уйти куда угодно, если знать и понимать его. Лес может уберечь, а может и погубить, если не видеть в нем жизни. Вазгер видел.

— Вазгер, я не слышу тебя! Не разочаровывай меня, ведь я ожидал от тебя куда большего! Давай выясним все раз и навсегда!

Наемник стиснул кулаки, ногти больно впились в ладони. Он все еще не знал, как следует поступить. Вазгер мог бы уйти прямо сейчас, но ему не хотелось оставлять лошадь, и потому он хладнокровно обдумывая, можно ли что-нибудь изменить в сложившейся ситуации. Наемник, бесспорно, добрался бы через лес до ближайшей деревни, идя на почтительном расстоянии от дороги, но не теряя ее из виду, но кольчуга была словно лед, а ноги совершенно закоченели. Так или иначе, но без лошади Вазгер плохо представлял себе свое будущее.

— Сволочь! — Наемник в бессильной злости ударил кулаком о дерево.

— У тебя мало времени, — вновь подал голос Зариан. — Или ты выйдешь сам, или я заставлю тебя сделать это!

«Не выходить!» — приказал себе Вазгер. Он не должен подвергать себя опасности. Спрятанный на груди камень имел гораздо большую цену, чем возможность поквитаться, наконец, с Зарианом. И все-таки он не выдержал. Выдернул ногу из сугроба и по своим же следам двинул к дороге. Наконец Вазгер буквально вывалился на тракт в полутора десятках шагов от предателя.

Почти спрятавшееся в облаках закатное солнце все еще ярко озаряло окрестности, хотя на землю уже начал спускаться сумрак. Свет слепил Вазгеру глаза, и все же он не смог не увидеть перед собой Зариана, стоящего широко расставив ноги и опустившего руки вдоль тела. Предатель стоял спокойно, даже не шелохнувшись, когда наемник выскочил на дорогу.

— Ты не слишком-то торопился, — качнул головой Зариан, извлекая из ножен меч. На лице застыла издевательская усмешка.

— Ублюдок… — прошептал наемник. Предатель все приближался и, когда между ними оказалось всего шагов пять, остановился, выжидающе разглядывая Вазгера. Зариан не делал попыток напасть первым. Он неторопливо снял плащ, а затем развел в сторону руки, в одной из которых был зажат меч, показывая, как все должно решиться. Одно оружие, один поединок… одна смерть — и никак иначе.

Вазгер наконец пришел в себя. С ненавистью взглянув в глаза Зариану, он быстро, но без суеты отстегнул налучье с луком внутри и отшвырнул его, после чего сделал шаг вперед, с шелестом выдирая из ножен меч. Первый его выпад предатель встретил с тяжелой полуулыбкой-полугримасой, но что породило ее — сказать было трудно.

Несмотря на то, что холод сковал мышцы, клинком Вазгер владел по-прежнему хорошо, и даже то, что он уже давно не участвовал в схватке, не мешало ему быть достойным противником в поединке.

Звон мечей разносился далеко окрест, за ним почти не было слышно тяжелого дыхания сражающихся. Вазгер попытался усилить натиск, но не преуспел в этом, хотя уже несколько раз его клинок задевал кирасу Зариана, оставляя на ней неглубокие царапины. Противник не оставался в долгу — Вазгер трижды чувствовал на себе чужие удары, однако кольчуга, доставшаяся от Олмаса, пока что держалась. Во время одного из выпадов наемнику не удалось полностью отбить клинок Зариана, и тот оцарапал ему руку вдоль плеча, но не глубоко и не очень болезненно. Так что навряд ли это можно было назвать большой удачей: рана не лишила Вазгера ни подвижности, ни проворства, да и меч он держал в другой руке.

Удар. Еще удар — и уход в сторону от клинка, вспоровшего воздух перед самым лицом. Выпад — и звон столкнувшихся мечей. Пара тусклых, едва заметных глазу искр, сорвавшихся с клинка… Итогом очередной проведенной Вазгером яростной атаки стал небольшой порез, появившийся у Зариана на бедре, и крошечная царапина на лбу, из которой выступило несколько капелек крови. Затраченные усилия не стоили того — это поняли и наемник, и Зариан. Последний, правда, лишь усмехнулся и перешел в наступление. Это вынудило Вазгера отступить и на какое-то время уйти в глухую оборону. Он сосредоточенно и с остервенением отбивался.