Александр Прозоров - Год полнолуний

— Обошлось! Вот они, целенькие.

Участковый принялся внимательно читать документ, предъявленный-таки беспокойным «законником», а Трофимов, логично завершая картину безусловной «победы» власти над честным гражданином, сказал:

— Ты меня извини, сержант, что я тебе нагрубил с утра. Спросонок это. Устал я, не выспался, а тут будят… Извини, в общем. — И, предваряя возможные вопросы, продолжил: — Мы тут с женой дачу хотим снять. Отпуск у меня через месяц. Может, посоветуешь чего?

— Угу, — кивнул участковый, возвращая права. — Только таких жильцов на моем участке и не хватает. Можете ехать, гражданин Трофимов.

— Ну, если «гражданин», — с явной обидой пожал плечами Саша, — тогда сейчас искупаюсь и поеду.

— Да не занимается у нас этим никто, — смягчился сержант. — Не ездят к нам дачники.

— Это потому, что дороги нет, — посочувствовал Трофимов. — Зато места тут сказочные! Рыбалка, наверное, роскошная?

— Это да, — оживился милиционер, — тут канавы от прежнего русла остались, так там окуней можно котелком черпать! Зачерпнул — и на огонек. Только картошку покрошить остается.

— Да неужели никому тут деньги не нужны? — взмолился Трофимов, забыв даже про истинную цель своего визита. — Я ведь не в гости прошусь!

— Ты вроде и в машине неплохо спишь, — кивнул участковый на «Ниву».

— В ней один раз можно переночевать. Ну два. А целый месяц? На нарах и то лучше. Они хоть ровные.

— Ну, это нетрудно, — внезапно рассмеялся сержант. — У меня каталажка уже второй год пустует. Согласен?

— Заметано, — немедленно поймал его на слове Трофимов. — Только, чур, на замок не запирать!

— Это как вести себя будешь, — ответил участковый и протянул руку:

— Мне пора.

— До встречи. — Трофимов пожал мозолистую ладонь и некоторое время грустно смотрел участковому вслед.

— Ты чего, Сашок? — подошла сзади Синичка.

— Жалко, хороший парень, — ответил Трофимов, — а придется его вязать.

— Зачем?

— Понимаешь, место тут глухое. Если никаких вестей неделю-другую отсюда не будет, никто не забеспокоится. Надо сделать так, чтобы никто панику не поднял, сигнал в райцентр не подал, пока ты всех своих сюда не протащишь. Телефоны я отключу, у нас в стране распределительные коробки испокон веков на улицах ставят. Остается только дорогу перекрыть да участкового из строя вывести. Когда все беженцы здесь будут — отпустим, конечно…

— Так давай я его просто усыплю.

— Как?

— Да так… — Она склонила голову набок, закрыла глаза и громко всхрапнула.

— А сможешь?

Синичка только рассмеялась в ответ.

— Колдунья ты моя… — Саша обнял девушку и крепко поцеловал. Потом внезапно громко захохотал:

— Хотел бы я увидеть выражение лица нашего участкового, когда он протрет поутру глаза, а на улице — толпа народу: «Старообрядцы мы, поселиться здесь хотим».

— А если проболтаются, что не старообрядцы?

— А кто им поверит? Сама подумай, Синичка, разве можно поверить в то, что мы собираемся сделать?

— Я поверю.

— Вот разве только ты… Уфологи, как про случай такой узнают, совсем с ума сбрендят… — Трофимов нашел губами ее губы, крепко и надолго прижался.

Над головой не к месту ударил колокол. Саша дернулся от неожиданности, тихо чертыхнулся:

— Это все поп. Наверняка специально! — Потом взглянул на часы, тяжело вздохнул: — Хорошо здесь… А времени — только искупаться и домой…

Переход вдоль моря позволил Создателю немного перевести дух. Он не торопился вперед, как дрессированный конь, а просто гулял, приглядывая краем глаза за медведем, по широкому песчаному пляжу под зеленой стеной леса, ежевечерне дрызгался в теплых волнах, спокойно загорал по паре часов в день. Две недели пролетели незаметно. Олег посвежел, загорел, набрался сил. А когда дорогу пересекла широкая речная дельта, он без труда снял с медведя коробки с патронами, похлопал помощника на прощание по загривку и отпустил на все четыре стороны.

Топтыгин с хрустом вломился в заросли, а Господь положил один из ящиков на спину и побрел через реку: впадая в море, она широко разливалась и сильно мелела. Элементарный брод, никаких проблем. Создатель еще успел подумать, что зря отпустил мишку: переправа оказалась проще, чем он думал, — перешел бы зверь, не утонул.

Когда Олег вышел на стремнину, вода добралась только до пояса. Казалось, еще несколько шагов, и начнет мелеть, но тут путник ощутил, как все убыстряющееся течение, бурля возле ног, довольно быстро вымывает песок из-под ступней. Получалось это у реки настолько ловко, что человек заметно проваливался, чуть ли не засасывался мелкозернистым, приятным для ног дном.

— Этого мне только не хватало! — забеспокоился Олег, пытаясь ускорить шаг.

Под ногу попался камень — прочный, надежный выступ скальной породы… Вот только Создатель его не ожидал… И чуть-чуть качнулся… На краткое, незаметное мгновение потерял равновесие… Течение подтолкнуло…

— Ах ты, Дьявол!

Ящик перевесил…

Олег с плеском завалился на спину, хлебнул воды, попытался встать на ноги, но течение успело вынести его на глубину. Создатель опять провалился под волны, пустил пузыри, но все же вынырнул на поверхность, огляделся: пластиковая коробка, прыгая на волнах точно поплавок, быстро уносилась в сторону открытого моря.

— Ах ты, Дьявол! — повторно выругался он и широкими саженками погнался за удирающим ящиком.

В лицо ударила волна, еще волна. Олег сбавил скорость, наблюдая за прыгающим беглецом. Остро засосало под ложечкой. В короткое мгновение мозг суммировал все: и то, что почти три недели патроны дозревали под пылающими солнцами, и то, как разнесло в мелкие брызги скакнувшего со скалы медведя, и то, что чем дальше в море, тем выше поднимаются волны.

Коробку подбросило в очередной раз…

— Дьявол! — опять выругался Господь, хватил ртом воздух и нырнул в солоноватую морскую воду.

Ту-тум-м-м — словно молотом ударило по ушам. Олег едва не закричал от боли, вырвался на поверхность, замотал головой.

В радиусе почти ста метров поверхность воды была идеально ровной — ни малейшей ряби. Словно утюгом отгладили. И тем же самым утюгом прошлись по голове Создателя.

Олег лег на спину и неторопливо поплыл вдоль берега, ожидая, пока отливное течение сменится приливным.

Выбравшись из моря, первым делом он открыл последний уцелевший ящик, наплескал в него воды:

— Остыньте маленько, бешеные семечки, — и рухнул на песок рядом.

— Данила, ты пропал! — спорхнул вампиренок с ветки и уселся рядом. — Создатель помрет. Даниле до дома далеко. Везде лес. Там орлы. Совы. Медведи. Пантеры. Лисы. Белки. Мыши. Пауки. Клопы. Блохи. Данила, ты пропал!

Олег, не выдержав, приоткрыл глаз и скосился на малыша. Тот медленно, маленькими шажками, сильно раскачиваясь с боку на бок, бродил по песку из стороны в сторону, понурив голову и волоча за собой вялые крылышки, и вслух рассуждал: