Антон Антонов - Священный сезон

Гамлет утверждал, будто бы отец его был король, и он единственный из всех правителей Земли не стал прятаться от пришельцев в глубоком бункере, а вышел с ними на открытый бой и погиб, как герой.

А остальных королей, царей и президентов антропоксены взяли в подземельях тепленькими и увезли к себе на орбиту для опытов.

Ватажники слушали Гамлета, открыв рот, и в большинстве своем верили каждому слову. Сами они смутно представляли себе жизнь до вторжения, так как родились позже, книжек не читали, кино не смотрели и от родителей узнавали немного.

А Гамлет был буквально переполнен историями, которые рассказывали ему те, кто свалился с луны.

К десяти годам он уже назубок знал историю своего тезки, Принца Датского, который плохо кончил, а заодно с ним д'Артаньяна, Айвенго, короля Артура, Дон Кихота и других хороших людей.

Вот только в интерпретации Гамлета выходило, что эти добрые люди жили все одновременно и прямо непосредственно перед вторжением. А рядом с ними орудовали другие такие же, от Шерлока Холмса до Фантомаса включительно.

А потом пришли антропоксены и всех поубивали или взяли в плен. Вернее, всех, кроме Фантомаса, который, вне всякого сомнения, был тайным агентом пришельцев.

На фоне историй про короля Артура, Ричарда Львиное Сердце, короля Лира, короля Клавдия и жену его Гертруду и других коронованных особ вполне можно было поверить, что отец юного Гамлета тоже был король, и именно поэтому мальчик носит такое необычное имя.

Еще маленький принц числил среди своих предков принцессу Лею и Люка Скайуокера, но с ними была особая история.

Они орудовали давным-давно в далекой-далекой галактике, и по всему выходило, что они-то как раз и были теми первопредками всех гуманоидов, о которых без конца твердят антропоксены.

Так, по крайней мере, думали ватажники, да и сам принц со своей буйной фантазией, давно проникся верой, что все, о чем он рассказывает, было на самом деле.

Но у медиков, которым было поручено не только провести диагностику образца, но и опросить его устно на предмет установления личности, в результате возникли серьезные сомнения по поводу душевного здоровья мальчика.

Диагностическое устройство не обнаружило никаких явных отклонений в его психической деятельности, и антропоксены даже не стали бы сомневаться. Раз аппаратура говорит, что все в порядке – значит, так оно и есть.

Но лояльные антропы из землян руководствовались иной логикой – особенно те из них, которые получили медицинское образование еще до нашествия инопланетян.

Они тряслись за свою жизнь, зная, что если с Хозяином, которого предстоит подсадить в мозг этого мальчика, что-нибудь случится, то всю вину свалят на них, и последствия будут – хуже не придумаешь.

А внедрять Хозяина в тело носителя не только неподготовленного, но еще и сумасшедшего – это рискованно до безумия.

Иными словами, медики опасались, что в контакте с мозгом юного психа, страдающего манией величия, Хозяин тоже поедет крышей, а крайними в результате окажутся непосредственные исполнители опыта.

А им, между прочим, было даже не с кем посоветоваться. Нагаруна Тес Амару замкнула эксперимент с этим мальчиком на себя, а сама куда-то улетела и пропала с концами.

Одно было отрадно. Перед отлетом она распорядилась не начинать главную процедуру до ее возвращения. Так что лояльные антропы в белых одеждах могли быть спокойны – у них еще будет время доложить Тес Амару о своих опасениях, когда она снова появится на орбитальной базе.

Вот только ее неожиданный вояж на землю почему-то затягивался. И никто не мог объяснить медикам в аквариумном зале, что с нею случилось и когда ее ждать.

Минут через пятнадцать после взлета параболоид резко дернулся, но заметить это можно было только по смещению картинки на панорамных экранах, которые выглядели изнутри, как настоящие окна.

Если бы воевода Вадим своими глазами не видел, что снаружи у параболоида никаких окон нет, он никогда бы не усомнился, что перед глазами пилота находится ветровое стекло.

Почему параболоид вдруг резко увеличил скорость, никто ему не объяснил. Причин могло быть много, и одна из них – уход от ракеты.

В партизанских тайниках хранилось разное оружие, и ПЗРК в том числе. В совокупности этого оружия не хватило бы и на один хороший полк, но одну ракету для экстренных нужд партизаны вполне могли найти.

Конечно, никто не стал бы вскрывать особо засекреченные тайники (где только и было подобное оружие) без достаточных на то оснований. Но с другой стороны, основания были более чем достаточные.

Если партизаны узнали, что генерала Богатырева будут вывозить с базы Великий Устюг на параболоиде в такой-то день и час, они очень даже могли достать из заначки ракету и пульнуть ею по «летающей тарелке» в надежде то ли повредить ее, чтобы все внутри остались живы, но параболоид не мог продолжать полет, то ли просто убить всех пилотов и пассажиров, включая пленного воеводу, по принципу «так не доставайся же ты никому».

Конечно, идея сбить параболоид из ПЗРК относилась к числу порождений больного воображения. И Вадим Богатырев знал об этом очень хорошо. Но вот молодые партизаны, которые были маленькими детьми, когда регулярная армия пыталась воевать с параболоидами с применением всех видов оружия, могли об этом не знать. Или, скорее, знали, но не верили.

По сравнению с луками и стрелами реактивное оружие казалось им верхом совершенства и боевой мощи. И к тому же в них специально поддерживали веру, что когда-нибудь (когда лесных людей станет больше, чем пришельцев и их приспешников), партизаны извлекут из тайников свое секретное оружие и с ним на перевес пойдут в последнюю решающую атаку, против которой никто не устоит.

Генерал Богатырев и сам не стеснялся намекать молодому поколению, что военные сохранили в потайных местах такое оружие, по сравнению с которым все эти ПЗРК, ПТУРСы и гранатометы – не больше, чем детские игрушки.

Сам он хорошо знал, что это вранье, но был согласен с теми из старейшин, кто считал, что осведомленные лидеры должны поддерживать в массах веру в лучшее будущее и грядущую победу, даже если ради этого приходится лгать или утаивать часть правды.

Вот только уклониться от ракеты параболоид мог за пару секунд экстремального разгона. А эта «тарелка» неслась все быстрее уже полминуты, словно решила побить все рекорды скорости в атмосфере.

Богатырев хорошо изучил тактико-технические характеристики параболоидов еще в период активных боевых действий, когда земные летчики лелеяли надежду, что еще поднимут свои самолеты на бой против инопланетных машин. И он знал, что пилоты параболоидов очень не любят превышать оптимальную скорость.