Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы

У меня не оставалось времени для того, чтобы освободить меч от густой, вязкой серой массы, в которую стремительно превращалось убитое мною существо. Я просто бросила клинок, выхватила из ножен Разящую иглу и метнула ее во второго противника. Тонкая дага мелькнула в воздухе и напрочь отсекла твари одну из конечностей. Коготь упал на увядшую траву. Раненое существо оглушительно завопило, поджало искалеченный обрубок конечности и, свернувшись в воронку урагана, взмыло в небо. До меня еще долетали его яростные, полные мстительного обещания вернуться и поквитаться вопли, когда оно стремительно улепетывало прочь. Убитая тварь растекалась, таяла, как мороженое, превращалась в лужу серой жидкости, медленно впитывающейся в песчаный речной берег. Вскоре от нее не осталось ни малейшего следа.

Я жалобно всхлипнула, опустилась на колени и, закрыв лицо руками, бурно разрыдалась от пережитого потрясения, боясь поверить в то, что я каким-то чудом еще жива.

Марвина пошатывало от усталости. Мысленно он уже давно и неоднократно послал к разэтаким гоблинам и подбивших его на эту непыльную работенку Генриха с Саймонариэлем, и короля Ульриха, милостиво разрешившего молодому некроманту удалиться от двора, и даже свою распрекрасную женушку, которая, подхватив юбки, шустро умчалась куда-то примерять новомодные наряды. Прописная истина гласит: не можешь изменить саму жизнь – тогда измени отношение к ней. Но Марвин все и всегда привык делать по-своему. Разлюбить Лепру он уже не мог, мысль избавиться от магического дара и зажить жизнью простого человека казалась кощунственной, а игнорировать насущные проблемы друга стало бы самым недостойным поступком. И Марвин позволил себя уговорить. А если ты начинаешь уступать, то остановиться уже невозможно. Архимаг попробовал в корне изменить безмерно опостылевшую ему пресную придворную жизнь, сводившуюся к однообразному простаиванию за пышным королевским креслом. Он мечтал о приключениях, а вместо этого получил еще более нудную и обременительную тягомотину. Нет, он конечно же не был ленивым или черствым. Кроме того, поначалу Марвину и самому понравилось проявлять благородство.

Сначала он согласился усилить городские стены заклинаниями, направленными на отражение враждебной магии, потом сам вызвался позолотить крыши всех зданий без исключения, включая и кровли самых маленьких Домиков. Затем он переместил через пространственные порталы экзотические, изумительной красоты растения, беспримерно украсившие столичные сады. А теперь, в итоге, его попросту неблагодарно выматывали всякими бытовыми мелочами, больше подошедшими бы дешевым дилетантам-фокусникам, выступающим в ярмарочных балаганах. Баламуты-гномы ежедневно приставали с идеей заменить воду в фонтанах на пиво, а эльфы – наоборот, слезно упрашивали мага наложить на вечно подвыпивших гномов заклятие пожизненного стойкого отвращения к спиртному. Демоны из отряда Азура, охранявшие невиданную по размеру стройку и проявлявшие повышенный интерес к прелестным сильфидам, умоляли некроманта сварить какое-нибудь любовное зелье, а заодно чуть подправить внешность несговорчивых дам путем сильного повышении волосатости по всему телу и укорачивания ног вполовину, что, по их мнению, придало бы красоте местных девушек более утонченный и демонический колорит. Сильфские же кавалеры, и так уже весьма обозленные постоянной эротической озабоченностью крылатого гарнизона, доводили мага до истерики требованиями наградить настырных демонов срочной поголовной и стопроцентной импотенцией. И нетрудно догадаться, у кого в итоге голова шла кругом от всего обилия этих противоречивых, взаимоисключающих, а поэтому совершенно невыполнимых просьб. Правильно – у Марвина! Казалось бы, чего проще: отсылай всех просителей к Генриху – ведь для того в мире и существуют повелители, чтобы мудро разруливать возникающие запутанные ситуации, но правитель сильфов…

Марвин тяжело вздохнул и неодобрительно покосился на Генриха, стоявшего рядом, среди каменных блоков недостроенной стены. Повелитель совершенно не собирался решать чужие проблемы: он от собственных-то не знал куда деваться. Благородный барон совсем не походил на утонченного могущественного наследника древнего рода. Сейчас он точь-в-точь напоминал какого-нибудь тугодума-каменотеса из самой захудалой провинции, и пахло от него соответственно. Красавец некромант брезгливо сморщил нос и принялся массировать ноющий по причине авральной работы затылок. Такой мучительной головной боли ему не довелось испытывать даже наутро после недавней королевской свадьбы.

– Генрих, – жалобно попросил Марвин, – переодел бы ты рубашку, что ли…

– Ага, вижу, она малость загрязнилась, – покладисто согласился барон. – Хотя, зная твои вкусы, я бы скорее склонился к версии, что ты не одобряешь ее цвета.

– Ничего не имею против цвета строительного раствора, – буркнул некромант, поворачиваясь по ветру. – Но вот мой нос ее не одобряет категорически!

Де Грей расхохотался:

– Тонко подмечено. Солнце клонится к закату, так что на сегодня работа закончена. Неподалеку от города, в лесу, протекает небольшой ручей. Может, прогуляемся для совершения водных процедур?

Маг обрадованно кивнул. Одна только мысль о целительных свойствах прохладной и чистой родниковой воды уже приносила значительное облегчение его многострадальной замороченной голове.

– А если и впрямь попробовать приворотный напиток? – сам с собой вполголоса рассуждал некромант, следуя за бароном, уводившим его незаметной лесной тропкой, затейливо петлявшей среди раскидистых кустов папоротника.

– Не вздумай! – протестующе прикрикнул Генрих. – Не хватало мне еще для полного счастья появления среди дворянских сильфских родов незаконнорожденных младенцев с демонической наружностью!

– Э? – опешил растерявшийся Марвин. – Ты это о чем говоришь?

– Да не о чем, а о ком, – разгневанно уточнил барон. – Об азуровских ловеласах, естественно. Они нынче ночью в темноте окна перепутали, ну и постучались ко мне в спальню, думая, будто это будуар придворных фрейлин. Знаешь, услышав то, что они нашептывали в приоткрытые ставни, я понял, что пока еще очень плохо осведомлен о многих подробностях интимных отношений между мужчинами и женщинами…

Марвин скептично хмыкнул:

– Скажи спасибо, что демоны к тебе в кровать не полезли! А если серьезно – жениться тебе надо, барон! Чтобы фривольные мысли воображение по ночам не будоражили. Я вообще-то, упоминая приворотное зелье, имел в виду тебя и нашу сумасбродную рыжую принцессу.

– Ее? – подпрыгнул де Грей как ужаленный. – Ты с ума сошел? Не смей!