Гленда Ларк - Оскверненная

Я остановился в вестибюле, чтобы взять ключ от своей комнаты.

– Ну, хоть и не объявляет во всеуслышание… – Я расписался в книге. – Некоторые патриархи в других островных государствах в своих святилищах открыто обличают всякую магию, как я слышал.

– Правда? Ну, здесь такое не пройдет: слишком много силвов среди прихожан местных менодианских храмов. – Он был прав. Как ни парадоксально это могло бы показаться, менодианская вера была крепче на островах Хранителей, чем гделибо еще, а в Ступице было больше святилищ, чем в любом другом городе. Существовала даже группа хранителей, именовавших себя «этичными силвами», пытавшихся сочетать силу силвов с менодианской моралью. – Впрочем, – продолжал Марис, – после того, что случилось сегодня утром, многие стали говорить, что запретить следует любую магию. Патриархи на эту тему пока не высказывались – они слишком заняты, оказывая помощь пострадавшим, – но я подозреваю, что они поддержат такие настроения.

Направляясь в свою комнату, я поморщился. Марис был прав. Путаница, несомненно, возникнет. Правители из Совета хранителей могли ненавидеть менодианскую патриархию, но не рисковали наступать ей на ноги. Получив власть по воле народа, советники, не угодившие избирателям, могли ее и лишиться. Тем не менее сейчас, как мне казалось, было вполне возможно, что Совет и патриархия схлестнутся в открытую.

Умываясь и переодеваясь, я думал о смерти главы Совета. Мы, жители Тенкора, и менодианская патриархия внимательно следили за тем, что происходило на главном из островов Хранителей; часто говорили даже, что Тенкор узнает, что происходит в Ступице, раньше, чем это становится известно в самой столице. Мой отец, как было мне известно, поддерживал Датрика, главным образом потому, что на дух не переносил Фотерли, называя его мелким интриганом, хоть и был не таким человеком, чтобы в открытую критиковать членов Совета. Я соглашался с его мнением, только сомневался, что Датрик окажется лучше: просто он был хитрее и, возможно, безжалостнее. Я несколько раз встречался с ним и даже бывал у него дома. Мне не нравился ни сам Датрик, ни его высокомерная жена, ни зазнайкадочь. Мысль о том, что он может стать правителем островов Хранителей, была неприятной.

И мы тут были бессильны.

Тенкор являлся, конечно, частью государства хранителей, но наша Гильдия правила только на нем и должна была следовать политике Совета. Все граждане островов Хранителей участвовали в выборах, но главу Совета, в руках которого сосредоточивалась власть, выбирали сами советники.

Для предстоящей встречи с сирсилвом советником Датриком я оделся очень тщательно, выбрав самые изысканные предметы туалета из тех, что хранились в моей комнате. Потом я направился к зданию Совета, намереваясь вести себя самым осмотрительным образом. Я мог быть неосторожным, даже безрассудным в частной жизни, но я оставался человеком Гильдии, воспитанным в убеждении, что только верность Гильдии делает мужчину мужчиной.

Кроме того, житель Тенкора должен был в столице вести себя сдержанно.

Отношения между Советом хранителей (в который входили исключительно силвы), менодианским Синодом (члены которого, как правило, обладали Взглядом) и Гильдией (состоящей по преимуществу из не обладающих никаким даром менодиан) были сложными и напряженными. На взгляд Совета, верность патриархии островам Хранителей была сомнительной, поскольку очень многие патриархи и матриархи имели другое гражданство. Силвы к тому же испытывали естественную антипатию к обладающим Взглядом, поскольку тех не обманывали созданные силвами иллюзии, а никому из длинноносых не хотелось, чтобы магия, делающая их красавчиками, оказывалась для когото очевидной.

Даже будь этого мало, приходилось учитывать тот факт, что люди часто больше всего ненавидят тех, на кого им приходится полагаться, а вся торговля Ступицы зависела от помощи пловцов. Без нас Ступица была бы заштатной деревушкой, лишенной связи с другими Райскими островами. В результате на улицах Ступицы пловцов встречали с почтением и любезностью, но никто из нас не сомневался, что за вежливым фасадом кроется изрядная доля неприязни.

К моему удивлению, в здании Совета Датрика не оказалось. Мне сообщили, что он отправился домой, чтобы переодеться перед заседанием Совета, которое должно было состояться вечером. Чем дожидаться его возвращения, я решил посетить его дома. Дойти туда было нетрудно: как советник Датрик имел дворец на набережной у подножия холма, на котором высилось здание Совета.

Так и случилось, что через несколько минут я звонил в колокольчик у двери резиденции Датрика. Как раз в этот момент мимо проходил фонарщик, зажигая уличные фонари, заливавшие мощеные улицы золотым светом. На Тенкоре такой роскоши нет; у нас уличное освещение зависит от щедрости домовладельцев, которые зажигают (или не зажигают) фонари у своих дверей.

Дворецкий, обученный разбираться в нюансах одежды и статуса посетителей, оглядел меня с ног до головы и попросил мою визитную карточку. Когда я ответил, что таковой у меня нет, он вежливо поинтересовался моим именем и тем, кого я желаю видеть. Я назвался, дворецкий извинился за то, что сразу меня не узнал, и проводил в библиотеку. Через несколько минут ко мне вышел Датрик. В то время советнику было немного за сорок; это был высокий красивый мужчина с седеющими висками; его внешность, как мне говорили, не была улучшена силвмагией. Точнее всего было бы описать его, на мой взгляд, как аристократичного и изысканного.

Увидев меня, он улыбнулся и подошел, чтобы пожать мне руку.

– Эларн, чтото мы давно не видели тебя в своем доме. Добро пожаловать! Как же ты вырос! Не следует ли мне теперь называть тебя сирпловец?

Я обнаружил, что невольно улыбаюсь в ответ. Этот человек умел быть очаровательным, когда хотел.

– Пока нет, сирсилв. Мне нужно пройти еще несколько испытаний.

– Уверен, что это не составит для тебя труда. Как мне сказали, ты только что прибыл с Тенкора?

– Да, с последним приливом.

– Не ошибусь ли я, предположив, что Тенкор тоже пострадал от магического феномена сегодня утром? Люди без одежды и без татуировки, появляющиеся ниоткуда? – Ну конечно, он не мог не подчеркнуть отсутствие татуировки: хранители из Ступицы буквально помешались на свидетельствах гражданства. Они были совершенно уверены в том, что жители всех прочих островов только и мечтают жить в созданном хранителями раю.

– Да, сирсилв. В результате несколько сот человек погибли, насколько мне известно. Ээ… я привез письма для главы Совета, но мне сообщили, что благородный Бартбарик умер. Я решил, что передать их следует тебе. – Я протянул ему письма.