Гленда Ларк - Оскверненная

– А что?.. – начал я.

– Ну, там есть коечто еще… довольно странное. – Я молча ждал. Вендро нашел на столе свои очки, водрузил их на нос и стал смотреть на письмо. – Он пишет, что, по его мнению, отныне и впредь баркасы не должны перевозить каноэ. Что они слишком длинные и громоздкие, занимают слишком много места и мешают доставке других более важных грузов. – Вендро снял очки и принялся их протирать. – Странное распоряжение, учитывая, что мы перевозим не так уж много каноэ. Я подумал, что тебе следует об этом узнать. Я молча кивнул. Меня поразила мелочность отца. У меня было каноэ, и я собирался увезти его с собой. Я сделал глубокий вдох и сумел выдавить:

– Спасибо, сиргильдиец, что предупредил.

Выйдя из кабинета Вендро, я был вынужден постоять минуту или две, чтобы взять себя в руки. Из всего, что когдалибо делал мой отец – включая отказ признать меня своей плотью и кровью, – думаю, это его письмо причинило мне самую сильную боль своей невероятной подлостью.

Я заставил себя выпрямиться и отправился искать Денни. Мальчишку я послал за Мартеном, а сам стал укладывать в сундук самые нужные вещи. Я уже почти закончил, когда в комнату ввалился Мартен, благоухая пивом. Денни увязался за ним, так что мне пришлось отправить его на поиски некоторого моего имущества.

– У Бекина мой лучший жилет, а Толлик одолжил у меня особый воск для смазки. Тимвит взял мои чертежи нового изогнутого весла. Попробуй забрать это все обратно, ладно? Скажи, что я уезжаю с Тенкора и мои вещи мне нужны. – И Денни, и Мартен ошарашенно вытаращили на меня глаза. – Отправляйся, – поторопил я Денни, и он выскочил из комнаты, все еще тараща глаза и чуть не лопаясь от невысказанных вопросов.

Мартен нахмурился.

– Мне тут говорили, ты оказался силвом, – решительно начал он. – И я всем отвечал, что это полная чепуха, потому что я знал бы, если бы это было так. А теперь, похоже, ты собираешься сказать мне, что это всетаки правда.

– Боюсь, что так.

– Ах ты подонок! Самый настоящий проклятый подонок!

– Ну да, согласен.

Он повернулся на каблуке и двинулся к двери.

– Мартен, пожалуйста, не уходи! Он остановился и оглянулся на меня.

– Почему, во имя Бездны, ты мне не сказал? Считается, что я твой чертов лучший друг, а ты, как выясняется, не доверяешь мне и не сообщаешь, что ты чертов силв. Уж не думал ли ты, что мне есть до этого дело?

– Ничего такого я не думал!

– Тогда почему, во имя Бездны, ты мне не сказал?

– Мне просто казалось, что это не имеет значения. – Не совсем правда, но сойдет. – Я никогда силвмагией не пользовался и никогда не хотел этого делать.

– Ну а теперь ты воспользовался. И весьма красочно, если то, что я слышал, правда.

– Ага. Выбор был или прибегнуть к магии, или быть размазанным по всей улице. Мартен, отец изгоняет меня в Ступицу, и я сомневаюсь, что он когданибудь позволит мне снова работать на Гильдию. И он запретил мне брать с собой полоз и даже мое собственное каноэ.

Гнев Мартена испарился так же быстро, как и появился. Он изумленно вытаращил на меня глаза. Сам будучи пловцом, он знал, что это для меня значит. Он забыл о своем намерении уйти и сел на мою постель.

– Проклятие! Что же ты собираешься делать? На полоз тебе никогда не наскрести денег. Даже весло стоит кучу монет!

– Придется обойтись каноэ – оно по крайней мере мое собственное. Но отец еще и запретил баркасам перевозить каноэ как груз. А переслать его по суше обойдется дороже, чем я могу себе позволить.

Мартен лишился дара речи. Наконец он сумел спросить:

– Он сделал это, чтобы просто лишить тебя удовольствия кататься на волнах?

Я кивнул.

– Великая Бездна, Эларн, что, ради всех медуз, ты ему такое сделал?

– Родился силвом. Этого ему достаточно, Мартен. Я хочу, чтобы ты мне помог.

– Что угодно сделаю, – пообещал он, потом заколебался и добавил: – Если только меня за это не выгонят из Гильдии.

Я рассказал, чего от него хочу. Он разинул рот.

– Тухлые кальмары! Эларн, ты совсем свихнулся!

Аниара айси Терон

Запись в дневнике

5 первого месяца Темной Луны, 1794

Мы только что покинули порт Змамаг в нашей колонии на берегу Западного Сазана. Никогда еще я не видела подобной нищеты – а уж мухи! Боже милосердный, было невозможно дышать, не вдыхая их. Я благодарна Натану, который посоветовал мне прикрепить к шляпе вуаль, и признаюсь, что не поднимала ее и смотрела на город сквозь дымку газа. (Шор и не подумал предупредить меня, хотя мы еще до прибытия в порт несколько раз говорили о высадке на берег. Не знаю, действовал ли он намеренно: может быть, он все еще надеется, что я сочту путешествие столь отвратительным, что поверну назад. О боже, опять я проявляю отсутствие снисходительности…)

Хуже всего было смотреть на детские лица, покрытые шевелящейся коркой черных мух. Многие дети страдают заболеваниями глаз, и на улицах поразительно много взрослых слепцов. Нет ли между этими фактами связи? Я потом спросила доктора Хенсона, но он посмотрел на меня так, словно я шучу, и посоветовал не забивать свою хорошенькую головку подобными вещами. Должно быть, я в ответ нахмурилась (мама говорит, что в таких случаях она представляет себе кошку, которая вотвот ее оцарапает), потому что он попятился и поспешно переменил тему разговора.

Некоторые обстоятельства вызывают у меня недоумение.

Я слушала рассказы капитана Джортена и ученых, которые плывут на корабле, об их путешествиях в другие страны, в наши заморские колонии. Теперь я видела остров Меринон, колонию Королевских Штатов, где мы пополняли запасы продовольствия, и Змамаг. Вот я и удивляюсь: почему Келлский Протекторат не колонизовал Райские острова?

Когда я спросила Шора, не в том ли дело, что Райские острова обладают пушками и могут защищаться, он только пренебрежительно сообщил, что пушками там распоряжаются менодиане, и добавил – не скрывая презрения, – что мы, келлсцы, в любом случае не боимся островитян.

Тут какоето противоречие, поскольку в тех сообщениях, которые я до сих пор читала, говорится о том, что пушки есть у хранителейсилвов, но я не посмела сказать об этом, опасаясь, что Шор догадается: я читаю документы, касающиеся Райских островов.

Поэтому я задала вопрос о колонизации в каюткомпании за обедом. Ответы оказались и содержательными, и загадочными. Общее мнение сводилось к тому, что единство островов столь крепко, что бесполезно на них нападать: если вы пытаетесь завоевать одно островное государство, остальные кидаются на помощь. Да и зачем стараться, когда с островитянами, людьми доброжелательными, сообразительными и услужливыми, легко торговать? Конечно, это не так выгодно, как эксплуатировать колонию (эксплуатация – словечко Натана, против которого бурно возражали другие, полагающие, повидимому, что колонии больше получают от нашего благосклонного правления, чем дают нам), но по крайней мере не требует особых усилий. Райские острова далеко, и посылать туда войска накладно, а удерживать власть над разбросанными островами было бы просто кошмаром для любого… как это говорят моряки? Логистика.