Гленда Ларк - Оскверненная

Когда я оглядываюсь на то потрясающее путешествие через Адский Ушат, отчетливее всего я помню страх. Не страх перед теми, кто нас преследовал, но ужас, вызванный водой и водорослями под нами. Каждый шаг, который мы делали, был еще одним вызовом несчастью, еще одним искушением судьбы, еще одной угрозой смерти… еще одним шансом уйти под эту скользкую массу, зная, что пути обратно не будет.

Была, конечно, и просто трудная работа. Каждый новый шаг означал, что нужно вытащить ногу из жадной хватки водорослей, тянувших к нам свои щупальца, пытающихся проглотить. Они походили на живое существо, раскинувшееся по всей бухте и подстерегающее неосторожных. Мы не сделали и тридцати шагов, когда почувствовали полное изнеможение; однако остановиться было нельзя. Нам нужно было покинуть Адский Ушат прежде, чем взойдет солнце.

Я все время думал: что, если гдето поблизости находится человек, обладающий Взглядом? Он увидит свечение дунмагии Флейм… она покажется ему ярким маяком, так же ясно сообщит о своем присутствии, как если бы кричала: «Я здесь! Я здесь!»

Мы продолжали ковылять, шатаясь, как пьяные, готовые в любой момент рухнуть… Предположив, что капитан «Буревестника» не встал бы на якорь рядом с хранителями, я выбрал сигнальные огни, располагавшиеся в стороне от прочих; к ним мы и шли. Когда мы приблизились к разводью, образованному течением реки, слой водорослей сделался тоньше. Мне все труднее стало находить опору. Дек ступал по, казалось бы, сплошному слою водорослей, но вдруг одна его нога провалилась в дыру, и он неумолимо заскользил вглубь. Я бросил веревку и кинулся ничком на поверхность водорослей. Как раз в тот момент, когда голова Дека скрылась под водой, я сумел ухватить его за волосы. Тризис перегнулась вперед, и совместными усилиями мы сумели дюйм за дюймом вытащить Дека из сплетения водорослей туда, где они давали более надежную опору. После этого какоето время мы пролежали, совершенно лишившись сил; Флейм, к счастью, все это проспала.

Нам пришлось немного вернуться и добираться до корабля более кружным путем. Было слишком темно, чтобы мы могли прочесть название на его корме, но вахтенный сообщил нам, что это именно «Буревестник».

Если бы мы думали, будто наши беды кончились, мы, конечно, ошиблись бы. Капитан, пожилой бородатый моряк с Ксолкаса по имени Сабестон, ожидал нашего прибытия, но ему весьма не понравилось, что Блейз с нами нет; еще больше он огорчился, когда мы сказали, что должны отплыть без нее. Да и как вообще смогли бы мы выйти из гавани? Одно дело плоскодонке добираться до попавших в ловушку кораблей, и совсем другое – бригу покинуть бухту, забитую водорослями.

Я подождал, пока Флейм под присмотром Тризис уложили в каюте, а мы с Деком, получив сухую одежду, немного согрелись, прежде чем снова начать обсуждать проблему с Сабестоном. Он все еще был мрачен, и корабль не двигался с места.

– Если мы не выйдем в море, – сказал я ему, – днем все здесь обыщут хранители.

Капитан напыжился, как увивающийся за самкой голубь.

– Они не посмеют! Это же мой корабль! И здесь Брет, а не острова Хранителей!

– Неужели ты думаешь, что они обратят на это внимание? – устало сказал я. – Имея столько силвов и пушки, они считают, что могут править всеми нами так, как находят нужным. Сила сама себе закон; ей не нужно ждать, пока ее право признают другие. Если ты мне не поверишь, капитан, все мы попадем в беду.

Моя горячая речь была подпорчена необходимостью повторять каждую фразу: изза моего акцента Сабестон плохо меня понимал. Наконец он просто бросил:

– Ни один хранитель не ступит на палубу моего корабля!

– Тогда твой корабль может войти в историю как первый, разнесенный в щепы огнем пушек! – «Надутые голуби, – подумал я, – часто бывают просто смешны».

– Да пусть являются и ищут, – вмешался Дек. – Сирсилв Тризис создаст иллюзию и спрячет нас.

– Ничего не выйдет, если с ними будет обладающий Взглядом, – возразил я. – Если этот подручный хранителей жив и явится сюда, он сразу поймет, что среди нас скрывается человек, воняющий дунмагией. Ему ничего больше и не понадобится. Никакая иллюзия тут не поможет.

– Так что же нам делать? – спросил Дек, широко раскрыв глаза: только теперь он понял, что опасность, грозящая нам, ничуть не стала меньше, чем когда мы пробирались сквозь водоросли.

– Ну, можно рассчитывать на то, что обладающий Взглядом убит. Это, конечно, возможно. Только более безопасный вариант – чтобы капитан вывел корабль из Ушата. Какнибудь, и немедленно… В конце концов, это его работа. Не сомневаюсь, что Блейз, отдавая ему распоряжения, предусмотрела необходимость отплыть без нее.

Сабестон ничего на это не ответил.

– Немедленно, – повторил я, пристально на него глядя. – Прежде чем хранители сделают бегство невозможным. Я уверен, что капитан достаточно умелый моряк, чтобы вывести корабль отсюда, водоросли там или не водоросли. Почему бы не попробовать поднять паруса?

– Чтобы ветер загнал нас еще глубже в бухту? – ядовито поинтересовался Сабестон.

– Хорошо, тогда воспользуйся плавучим якорем.

– Стопанкером, – прорычал Сабестон. – Если уж ты собираешься пользоваться морскими названиями, хотя бы научись произносить их правильно!

Мне казалось, что именно так я и делаю, но спорить я не стал.

Дек, ясное дело, тут же встрял:

– А что такое стопанкер?

– Это такой особый якорь; его вывозят на лодке, сбрасывают на дно, а потом подтягивают к нему корабль. Потом приходится поднимать якорь и повторять все с начала. Это очень медленный способ передвижения, но он может сработать, – неохотно признал Сабестон и начал отдавать приказания матросам.

Дек ухмыльнулся, глядя на меня.

– Где это ты узнал так много об управлении кораблем?

– Когда я был в твоем возрасте, я много путешествовал, сидя на снастях каботажных судов. – Флейм бывала очень этим недовольна, потому что сама она никогда никуда не выезжала.

Через пятнадцать минут шлюпка со стопанкером отчалила, и скоро корабль пришел в движение – со скоростью безногой утки, конечно, но все же… Еще не рассвело, и я не думал, что с кораблей хранителей заметили наш маневр.

Я подошел к борту и оперся о поручень. Дек встал рядом со мной. Впереди просвет в скалах, ведущий к океану, все еще был невидим; позади нас утес Бретбастиона освещался перемещающимися огоньками, многие из которых сияли голубым светом силвмагии. Корабль медленно плыл по гавани, и мы молча стояли, думая о Блейз. Оба мы ожидали, что корабли хранителей, черные силуэты которых все еще загораживали выход в пролив, предпримут какието действия. Постепенно они обретали форму и детали, становились узнаваемыми… в первых утренних лучах медленно, оченьочень медленно «Буревестник» продвигался, оставляя их за кормой.