Константин Бояндин - Мозаика (книга первая)

— Жить, — Хольте прикоснулась ладонью к её щеке. — Если разрешишь, я помогу тебе. Я сама уязвима — Лас снова могут похитить. Но я хочу закончить начатое. Я слишком давно об этом мечтаю.

— Убить её?

— Превратить её жизнь в кошмар. Сделать то, что она сделала с моей жизнью. Я добьюсь своего. А насчёт этого… — она указала на стены вокруг. — Подарок города. За особые заслуги. Хотя какие там заслуги — вспомнила имена — те, что упоминал Аспид — и сообщила полиции, — Хольте рассмеялась. Смех звучал невесело.

— Хольте, — эль–Неренн подняла взгляд. — Тебе нужны деньги. Я представляю, сколько будет стоить обучение Лас. Я ведь сама собираюсь учиться.

— А тебе не нужны?

Эль–Неренн засмеялась.

— Мне этого слишком мало. Мне нельзя доверять деньги, Хольте. Я потрачу их завтра же.

— На что же? Наряды, путешествия, драгоценности?

— Книги, — эль–Неренн стала совершенно серьёзной. — Хотя нет, вначале дом. Куда можно будет их положить. Потом — книги.

— Любишь читать?

Эль–Неренн кивнула.

— Я помню… у моих родителей была библиотека. Огромная, — эль–Неренн взмахнула руками над головой. — Я хочу вернуть её. Или собрать заново. И поеду учиться. Мама хотела отправить меня в Университет.

— В Тессегер?

— Нет, в Тегарон. Хотя, — эль–Неренн наклонила кофейник над чашкой — пуст. — Это всё мечты. Когда я ещё столько заработаю.

— Дом у тебя уже есть, — Хольте уселась. — Нет, не перебивай. Не захочешь жить здесь — я найду тебе жильё. Если не хочешь от меня помощи — скажи, я не обижусь. Я всё понимаю. Тогда возьми хотя бы часть денег, раз не хочешь брать всё.

— Хольте, — эль–Неренн подняла взгляд. — Я буду слишком беспокойной гостьей.

— Не гостьей, Ньер. Хозяйкой.

— Я кого угодно вывожу из себя. Я знаю.

Хольте пожала плечами.

— Со всеми всегда можно договориться. Верно?

Эль–Неренн кивнула.

— Я не тороплю, Ньер. Сколько у тебя времени? Две недели? Оставайся здесь. Отдыхай, пока можно.

Эль–Неренн отвернулась, подошла к окну.

— Я согласна, Хольте, — отозвалась она. — Спасибо. Я не буду сидеть на шее, не беспокойся. Только… у меня есть несколько привычек.

— Не любишь смотреть в зеркало.

— Это тоже. Ещё я люблю оставаться одна. Совсем. Никого не впускать, ни с кем не говорить. Если это тебя не очень…

— Нет, вовсе нет, — Хольте покачала головой.

Полночь почти наступила, но спать никому из них не хотелось.

— Завтра я ещё не на службе, — сообщила Хольте. — Придётся поездить по городу, бумажек нужно подписать — ужас.

Эль–Неренн изучала книжные полки. Интересного здесь было мало.

— Почти все вещи у сестры, — пояснила Хольте. — Я, как и ты, всё своё с собой носила. Почитать здесь нечего, извини.

Эль–Неренн сняла с полки толстую разноцветную книжку. Прикоснулась пальцем к картинке на обложке — картинка ожила. Нарисованный поезд вздрогнул и отправился в путь. Нарисованный же вокзал быстро остался позади. Вокруг стали мелькать деревья — необычные, сказочные, живые. Эль–Неренн улыбнулась и прикоснулась к обложке ещё раз. Картинка замерла.

— Это Лас, — Хольте махнула рукой. — По миру меня пустит. Увидела — и всё, не отстала. «Живые картинки», месяца три всего как продаются. Видела?

— Видела. Сама в руках не держала. И это интересно?

— Даже для меня, — Хольте кивнула. — Там можно выбирать — вон, видишь? Знак вопроса. Можно выбрать, что будет дальше. Лас первым делом сделала всем сказкам счастливый конец.

— Правильно, — кивнула эль–Неренн, перелистывая несколько страниц.

— Звук тоже есть — вон там, сбоку. Посмотри, если интересно. Это модно — столько книг переделывают вот в это, но стоит… Говорят, скоро обычных книг не останется, только такие.

— Останутся, — эль–Неренн вернула книгу на полку. — Никуда не денутся. Можно ещё кофе?

— Ещё кофе? — инспектор вопросительно взглянул на Виккера. Тот кивнул.

— Суд не скоро, — Тигарр тяжело опустился в кресло. — Следствие будет ещё полгода идти, готов поспорить. Тем более, замешана Рекенте — значит, придётся повозиться.

— Вы хотели услышать, как я с ней познакомился, — напомнил Виккер. — Давайте так. У вас должен быть отчёт о её задержании. Расскажите, что там. Потом — расскажу я. Это всё было в одну и ту же ночь. Меня как раз вызвал… э–э–э…

— Чучельник.

— Он самый. Никогда не забуду ту ночь. Так как всё началось?

Дождь всё лил, и лил, и конца не предвиделось. Видимость заканчивалась шагах в двадцати. Если не включать прожектор.

— Ничего не будет, — проворчал Криссен. — Зря время потеряем.

— Источник сообщил — пойдут здесь, — возразил его напарник, Майерт. — Всё надёжно. Погода видишь какая? Вполне могли отстать. Будем ждать.

Если бы не радарные «колючки», которыми украсили окрестные деревья, приближения «гостей» заметить бы не удалось. Глазами.

— А вот и наши курьеры, — проворчал Майерт, набрасывая на голову капюшон. — Работаем. «Крапива», это «Ива». Объект здесь, двойной, движется на север, к оврагам, приём.

— «Ива», разрешаем захват. «Клевер», «Мята», прикрываете, конец связи.

— «Крапива», — проворчал Криссен, проверяя снаряжение. — В тот раз были птицы. Скоро до микробов дойдём.

«Объект» оказался парой девушек. Совсем молодых — это выяснилось уже потом. Несомненно, они и не подозревали о засаде, потому что растерялись — обе.

— Полиция! Ни с места! Вы нарушаете закон о перемещении в приграничном районе…

Самая дурацкая часть в каждом задержании. Полагается чётко оповестить нарушителя, кто и за что его сейчас арестует. Нарушитель, как полагали авторы процедуры, немедленно смиряется со своей судьбой, не сопротивляется, не бежит…

И не кусается!

Та, которую Криссен поймал первой, бросила «вязанку» — груз — и первым делом впилась в руку. Не помогли даже защитные перчатки. Девица, закутанная во что–то чёрное, подхватила «вязанку» и ловко юркнула в кусты.

— Зараза! — крикнул Криссен, выхватывая «Молот». Только пластиковые пули. Только в крайнем случае. Шоковые дубинки — на минимум поражения. Гуманисты! Укус, поди, залечивать придётся неделю. — Стоять! Стоять, иначе стреляю!

— У меня чисто, — голос Майерта. — Взял вторую. «Мята», есть задержанная, маяк двенадцать, вышлите людей. Преследуем второго курьера, конец связи.

Преследовали они её долго. Гроза, темнота, бесконечный треск — помехи — в передатчиках. Несколько раз Криссен чудом не выколол себе глаз.

— Вот она, — шепнул Криссен, указывая на край оврага. Девица прижалась к склону… если бы не прибор ночного видения (Криссен включил его, рискуя «поймать» вспышку молнии), её не заметили бы. — Стоять!

Пуля попала в неё рикошетом. Случайность. Иначе девица бы канула в овраг — и никакой гарантии, что её успели бы перехватить на этой стороне границы. На той, несомненно, курьеров уже ждут — и минуты через три — никаких улик. Обычная деревенская девушка. Собирающая дрова. Правда, под проливным дождём и ночью, во мгле, но это уже мелочи.